– Очень вероятно, друзья мои, – медленно сказал он, – очень вероятно, что мы движемся к своей судьбе – последний марш энтов. Но если мы останемся дома и ничего не будем делать, судьба все равно рано или поздно отыщет нас. Эта мысль давно росла в наших сердцах; вот почему мы идем сейчас. Это не поспешное решение. По крайней мере последний марш энтов достоин песни. Ах, – вздохнул он, – мы сможем помочь другим народам, раньше чем исчезнем. Но я хотел бы, чтобы песни об энтийских женах оказались правдивыми. Я очень хотел бы вновь увидеть Фимбретиль. Но песни, мои друзья подобно деревьям, приносят плоды лишь в свое время и своим особым способом и иногда они увядают безвременно.
Энты продолжали идти большими шагами… Они опустились в длинную складку местности и двинулись на юг: постепенно начался подъем на высокий западный хребет. Леса остались позади, встречались лишь отдельные группы берез, потом начались голые скалы с одиночными искривленными соснами. Солнце зашло за темный холм впереди. Стало темнеть.
Пиппин оглянулся. Количество энтов увеличилось – или что-то другое случилось?.. Там, где были голые склоны, по которым они только что проходили, теперь выросли деревья. Но они двигались! Могло ли быть, что проснулся весь лес Фэнгорн и теперь движется на войну? Пиппин протер глаза, отгоняя сон: но большие серые тени продолжали двигаться вперед. Слышался звук, похожий на шум множества ветвей. Энты теперь приближались к вершине хребта, пение прекратилось. Опускалась ночь, и стало тих: ничего не было слышно, кроме слабого дрожания земли под ногами энтов и шепота множества листьев. Наконец они остановились на вершине и посмотрели в темную яму – глубокое ущелье в горах, Нан Гурунир, долину Сарумана.
– Ночь легла над Изенгардом, – сказал Древобрад.
5. БЕЛЫЙ ВСАДНИК
– Я промерз до костей, – сказал Гимли, хлопая в ладоши и топая ногами. Наконец-то наступил день. На рассвете товарищи позавтракали, чем могли; теперь, в усиливающемся свете дня, они готовы были осматривать почву в поисках следов хоббитов.
– И не забудьте старика! – сказал Гимли. – Я был бы счастлив, если бы увидел отпечаток его ног.
– Почему это сделало бы вас счастливым? – спросил Леголас.
– Потому что старик, чьи ноги оставляют следы не может быть хуже, чем он кажется нам, – ответил на это гном.
– Может быть, – сказал эльф, – но тяжелые башмаки могут не оставлять здесь следов: трава глубока и упруга.
– Это не собьет с толку Следопыта, – заметил Гимли. – Для Арагорна достаточно согнутого стебелька травы. Но я не думаю, чтобы он отыскал след. Мы видели ночью злое привидение Сарумана. Я уверен в этом даже при свете дня. Его глаза следят за нами из Фэнгорна даже сейчас, может быть.
– Очень возможно, – сказал Арагорн, – но я не уверен. Я думаю о лошадях. Вы сказали ночью, Гимли, что они испугались. Но я так не думаю. Вы слышали их, Леголас? Были ли они похожи на испуганных животных?
– Нет, – ответил Леголас. – Я ясно слышал их. Я не уверен из-за темноты и вашего смятения, но мне показалось, что они вели себя как будто в порыве внезапной радости. Они вели себя как лошади, встретившие давно утраченного друга.
– Так я и думал, – сказал Арагорн. – Но я не могу разгадать загадку, если только они не вернутся. Идемте! Быстро рассветает. Вначале посмотрим, а гадать будем потом. Мы должны начать отсюда, от нашего лагеря, осмотреть все вокруг, двигаясь по склону к лесу. Наша главная задача – отыскать хоббитов, что мы бы ни думали о ночном посетителе. Если они благодаря какой-либо случайности сбежали, они прячутся среди деревьев, иначе мы бы увидели их. Если между этим местом и лесом мы ничего не найдем, обыщем в последний раз поле битвы и пороемся в углях. Но мало надежды что-то там найти: всадники Рохана хорошо делают свою работу.
Некоторое время товарищи осматривали землю. Дерево над ними возвышалось печально, его сухие листья теперь безжизненно свисали, подрагивая на холодном восточном ветру. Арагорн медленно двинулся дальше. Он подошел к углям сторожевого костра на берегу реки потом начал осматривать землю, приближаясь к вершине холма, на котором проходила битва. Неожиданно он наклонился, приблизив лицо чуть ли не к самой траве. Потом подозвал остальных. Они прибежали.
– Наконец-то мы что-то нашли! – сказал Арагорн. Он показал на сломанный лист, большой бледный лист золотого цвета, увядший и ставший почти коричневым. – Это лист дерева меллорн из Лориена, а в нем несколько крошек, и еще крошки в траве. И смотрите: вот куски разрезанной веревки!
– А вот и нож, который ее разрезал, – сказал Гимли. Он наклонился и вытащил из кочки, куда чьи-то тяжелые ноги втоптали его, короткий нож с неровным лезвием. Рукоятка, из которой он выпал, лежала рядом.
– Это оружие орков, – сказал он, осторожно держа нож и с отвращением глядя на изогнутую рукоятку: она была вырезана в виде отвратительной головы со скошенными глазами и открытым ртом.
– Это самая удивительная загадка из всех, что мы до сих пор встречали! – воскликнул Леголас. – Связанный пленник убегает и от орков и от окруживших их всадников. Затем, все еще на открытом месте, останавливается и перерезает на себе веревки орочьим ножом. Но как и почему? Если его ноги были связаны, как же он шел? А если были связаны руки, как он мог воспользоваться ножом? А если ничего не было связано, зачем он резал веревки? Удовлетворенный своим искусством, он сел и спокойно съел немного путевого хлеба! Это по крайней мере показывает, что он был хоббитом. После этого, я думаю, он превратил свои руки в крылья и улетел, распевая среди деревьев. Найти его легко: нам нужно лишь самим приобрести крылья!
– Тут не обошлось без колдовства, – сказал Гимли. – И что делал здесь этот старик? Что вы скажете, Арагорн, о словах Леголаса? Можете ли вы лучше прочесть следы?
– Может быть, – улыбаясь, ответил Арагорн. – Тут есть и другие следы поблизости, не принятые вами во внимание. Я согласен, что пленник был хоббитом и что до прихода сюда у него были связаны руки или ноги. Я думаю, это были ноги. Руки были свободными: в таком случае разгадка становится легче; к тому же, судя по следам, пленника принес сюда орк. В нескольких шагах отсюда пролилась кровь, кровь орка. По всему этому месту видны глубокие отпечатки копыт и след от волочения тяжелого тела. Орк был убит всадником, а позже его тело оттащили к костру. Но хоббита не заметили: ведь была ночь, а на нем был эльфийский плащ. Он был истощен и голоден, поэтому неудивительно, что, разрезав путы ножом своего погибшего врага, он отдохнул и немного поел, прежде чем уходить. Приятно сознавать, что у него в кармане сохранилось немного лембаса, хотя он бежал без всякого багажа. Я говорю «он», хотя надеюсь, что тут были оба: Мерри и Пиппин. Однако по следам нельзя судить определенно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
