отношение у меня к ней серьёзное, когда заметил интерес Константина к княжне. Тогда мне показалось, что я не против того, чтобы помочь устроить Дарье удачную партию. Прозрение пришло ночью. Я до утра проворочался без сна, забывшись в дрёме уже с рассветом. Ощущение горечи утраты близкого и дорогого мне человека не давало заснуть всю ночь.
С Алёной всё не так. Меня к ней словно магнитом тянет, а когда мы разговариваем, то между нами искры проскакивают. Кажется, ещё чуть-чуть, и молнии полетят. И что мне теперь, надвое разорваться?
Подслушал я случайно как-то раз один разговор между девушками из Смольного.
– Тот ещё кобелёк. Не скоро нагуляется, – говорила одна из них другой.
Признаюсь, я тогда прилично напрягся, предположив, что про меня речь идёт. Ошибся. Говорили про другого, но Боже, как характеристики-то совпадали, которые они потом перечислили. Словно себя в зеркале увидел.
Должен заметить, что меня слегка нервирует моя способность с самоанализу, появившаяся непонятно с каких хлебов. Порой, словно со стороны за собой наблюдаю и оцениваю свои поступки. Есть у меня смутное подозрение, с каждым разом всё больше переходящее в уверенность, что без Сущности тут дело не обошлось. И ведь не спросишь его, гада, что он мне там внушает или советует. Вот смехота-то будет, если это он, устроившись у меня в мозгах, Дарью лоббирует. В принципе, я не против. С Дашкой мне легко. Она свой человек. Ещё бы дулась пореже с ни с того, с ни с сего, вообще бы славно было.
– Вот вы где. А я уже обыскалась. Великая княжна меня за вами послала. Идите за мной, – Ангелина Лопухина, этаким ловким чертёнком, плавно скользнула между группами гостей ко мне.
Не ошиблась тетушка в истории с котёнком. Думаю, Ангелиночке не только котёнок перепал, но и изрядная часть доверия племянницы Императора, раз Лопухина по её поручениям носится.
Во дворце Воронцовых Ангелина ориентировалась на редкость уверенно, а я засомневался, смогу ли я найти обратную дорогу, если придётся возвращаться одному. Судя по выбранному Лопухиной направлению, мы возвращались к главному залу, но огибали его с другой стороны, используя в основном коридоры и балконы второго этажа.
Лишь когда мы прошли пару коридоров, охраняемых гвардейцами, мне стали понятны манёвры моей юной проводницы. Подиум для именитых гостей, находившийся в центре главного зала, имел выходы в небольшие зальчики, расположенные за ним на двух этажах. Тот, в который зашли мы, после того, как Лопухина в очередной раз продемонстрировала гвардейцам пропуск, был чем-то средним между небольшим банкетным залом ресторана и комнатой отдыха. По крайней мере его можно было назвать и тем, и другим. В зале стояли накрытые столы, горел камин, и было много мягкой мебели. Один стол был с винами, фруктами и лёгкими закусками, а на втором имелись сладости, десерты и приличный выбор разнообразных напитков, явно безалкогольного содержания. За ним-то я и увидел обеих племянниц Императора. Правда, девушки здесь оказались не одни. У камина расположились в креслах уже знакомые мне по госпиталю две пожилые дамы. Они старательно делали вид, что увлечены игрой в карты, а до всего остального им и дела нет.
– Ангелиночка, ну что ты так долго. Нам уже вот-вот пора выходить к гостям, а то Воронцовы сочтут, что мы высказываем своим отсутствием недовольство, или ещё чего хуже вообразят, – попеняла моей проводнице Алёна, стоило нам зайти в комнату.
– Та-ак. Значит это и есть твой сюрприз… Как же я сразу не догадалась-то, – усмехнулась Ирина, наблюдая за нервничающей сестрой, – И чем вы с графом решили меня удивить?
Дождавшись момента, когда Ирина отведёт от меня взгляд, я чуть заметно кивнул головой Алёне, на миг прикрыв глаза. Она, похоже ожидала меня увидеть с подарками в руках. Ох уж, эти девушки… Где-то они не в меру сообразительны, но стоит делу дойти до механизмов или оборудования, и куда что девается. Как же, потащу я во дворец Воронцовых образцы протезов для лекарей. Почти девять килограммов, которые мне со всей сбруей с трудом удалось втиснуть в небольшой чемодан. Только представьте себе графа, прибывшего на бал с тяжёлым чемоданом в руках… На ближайший месяц стану героем анекдотов. Что-нибудь, вроде того, что я или поселиться у Воронцовых решил, обрадовавшись приглашению, или бумажник себе новый купил. Ага, сделанный из крайней плоти крокодила, так что теперь при поглаживании он превращается в чемодан. Анекдотец из неприличных выйдет, но знать его точно будут все. Даже девушки, стыдливо закатывающие глаза при слове крокодил.
– Алёна-а, – предостерегающе протянула старшая сестра, всё-таки заметив наши переглядывания, – Только не говори мне, что граф сделал тебе предложение руки и сердца. Ты знаешь нашу maman. Неволить она тебя не станет, но меньше, чем за князя не отдаст.
– Ещё одна неудачная шутка, и ты останешься без подарка, – покраснела младшая. Вот уж действительно, Алёна. Как щёчки-то заалели… Прелесть.
– Молчу, – прикрыла Ирина рот ладошкой, начиная догадываться о содержании сюрприза, но при этом со всем усердием подыгрывая сестре.
– Собственно, особого секрета тут нет, – произнёс я, вытаскивая из внутреннего кармана небольшой продолговатый конверт и пристраивая его около вазочки с цветами, чтобы княжне было удобнее его взять, – Это вам, от меня.
– Граф. Вы несносно кратки. Впрочем, как и все военные. Вы написали мне письмо? О чём? – вскинула Ирина брови, одновременно изображая иронию и удивление.
– О чём же может писать пылкий юноша, видя столь неземную красоту? – застенчиво уставился я в пол, пытаясь всеми силами сдержать улыбку, – Конечно же о чём-то недоступном.
Обе сестры вытаращили было на меня глаза, но Ирина спохватилось первой.
– Что, Алёна, оценим, насколько силён наш граф в эпистолярном жанре? Не о любви же он мне пишет?
– Ну, отчего же… – постарался я изобразить ещё большее смущение, – Или вы считаете, что у меня и чувств быть не может?
Ирина, уже не сдерживая себя, схватила конверт и вытащила оттуда небольшую книжку в пару десятков страниц.
– Что это? – спросила княжна, с треском, словно колоду карт, пролистав страницы с типографским текстом.
Она вопросительно уставилась она на меня.
– Инструкция. Сам написал, – выложил я княжне чистую правду.
– Вы написали мне инструкцию…
– Не вам. Это инструкция на изделие. Раз уж мы готовы запустить лекарские накопители в серию, то и инструкция должна обязательно быть. А сами накопители завтра утром доставят по любому указанному вами адресу. Я привёз готовые образцы. Две штуки.
– Тогда зачем вы мне только что врали?
– Я? Я не сказал ни одного слова неправды.
– А про недоступность,
