— Что слу… — начал и не закончил Серый.
Он все понял.
Утро.
Солнце встало.
— Ты смотрел на солнце?
— Солнце? Это и есть Солнце?.. Да… Я смотрел на Солнце! Но недолго, всего минуты три… А потом у меня пошли круги перед глазами, и я ослеп!.. Это мне наказание за то, что я сбежал из Подземного Королевства!.. Теперь я умру!..
— Ничего страшного, — поспешил успокоить его Волк, ругая себя на чем свет стоит, что не подумал вчера предупредить человека из темноты об опасностях дневного света. Но кто мог подумать, что у того хватит ума смотреть на солнце! Целых три минуты! Но вчера просто все так устали… если не иметь ввиду Ребуса… и Масдая… А потом им пришлось еще раз спускаться к старому руслу с бурдюками и идти к реке за водой… А затем последовал незабываемый ужин, когда Огранщик сначала заявил, что никогда не будет есть ничего с таким отвратительным вкусом и отталкивающим запахом, даже если наверху это и называется хлебом, а потом, "через не могу", умял столько продуктов, что полночи не мог заснуть, а все ворочался и постанывал, заглушая иногда даже храп джина… И предстоящее утро поэтому совершенно вылетело из головы… А, откровенно говоря, и отродясь не залетало…
Вспоминая все это, он быстро смочил кусок ткани, оторванный от подола бурнуса Шарада, успевшей когда-то уже нагреться водой из бурдюка, и приложил его к покрасневшим и истекавшим слезами глазам Виктора.
— Подержи так, не убирай. Скоро будет получше. И на будущее — урок тебе: не пялься, куда не надо. Понял?
— Но оно было такое… прекрасное… невероятное… ослепительное…
— Вот и ослеп… — проворчал Сергий, прикладываясь к бурдюку перед тем, как его завязать.
— Так ты точно знаешь, что это пройдет? — тревожно спросил Огранщик.
— Пройдет, пройдет. Не успеешь оглянуться — пройдет, — успокоил его Волк.
— Как я счастлив, что первым из моего народа увидел Солнце!.. — Огранщик, облегченно улыбаясь, откинулся на теплый песок и прижал повязку к глазам. — Когда они выйдут на поверхность, это будет обязательно Ночью, и мы не будем спать всю Ночь, а будем смотреть на Звезды, а Утром все вместе встретим Солнце!.. Но я предупрежу, чтобы они не смотрели на него в упор… Как они будут счастливы тоже… Как рады… Если человек не видел Солнца — жизнь его прожита зря… Кстати, Путешественник, ты имел возможность подумать над тем, как помочь моему народу выбраться наверх?
— Ты хочешь сказать, как сломить их сопротивление и вытащить их наверх? — кисло поправил его Волк. — Или после вчерашнего выступления у тебя еще остались какие-то сомнения по этому поводу?
Улыбка медленно сползла с лица Виктора.
— Что я мог сделать… Глупые люди… Их загнали под землю, как камнеежек, обратили в рабство, а они счастливы!..
— Как кого? — недопонял Серый.
— Ну, ты в детстве приятелям загадку загадывал? — проснулся Шарад.
— Какую загадку?
— "Кто это — маленький, зеленый, камни ест?".
— Н-нет… А кто это?
— Маленький зеленый камнеежка, кто же еще.
— Преглупое животное, но хорошая шкура для сапог, — добавил Виктор. — Из крупного может выйти даже две пары. Хотя такими большими они вырастают редко.
— А-а… А из чего у вас одежду шьют, раз уж про это речь зашла?
— Базальтовое волокно.
— Я так и думал, — с видом знатока кивнул Серый, взяв на заметку при случае спросить у Ивана, где растет базальт.
— Значит, нет никакой надежды возродить наш город?.. — тоскливо проговорил Огранщик, возвращаясь к больной для него теме. — И мои люди так и останутся рабами?.. Я не понимаю, как так можно — предпочесть остаться сытым рабом с крышей над головой, и отказаться от голодной, бездомной, безводной, но свободы!.. Мне стыдно за них, Путешественник…
— В принципе, можно вернуть реку обратно в старое русло, — пожав плечами, стал рассуждать вслух Волк. — Можно спустить вниз те металлические ворота, которые мы видели в том зале, привалить их к дыре, а сверху присыпать камнями и песком. Масдай нам в этом поможет. Тогда колодцы наполнятся, и в городе снова можно будет жить. После капитального ремонта, конечно… И завоза продовольствия… Можно пробраться в ваше Королевство и поодиночке перебить стражу и запугать всех остальных недомерков, чтобы они не мешали нам. Но как заставить людей вылезти из-под земли, если они этого не хотят… Я не знаю.
— Конечно, я всегда могу вернуться… — угрюмо заговорил Огранщик. — И еще раз попробовать поговорить с ними… Сначала с родней и друзьями… Потом… если они не передадут меня стражникам… с остальными, кому можно доверять… Наверное… И тогда, может быть, мы соберемся и вырвемся на волю…
— Ты сам веришь в то, что говоришь? — вмешался в разговор Шарад.
Виктор вздохнул и отвернулся.
— Вот видишь, — удовлетворено продолжил джин. — Даже ты понимаешь, что заставить их оттуда выбраться может только чудо. Поэтому давайте не терять времени и…
— Или волшебство, — вдруг проговорил Волк.
— Что?..
— Ребус. Когда мы найдем твой кувшин, и ты поменяешься местами с Иваном, мы сможем вернуться сюда и все исправить?
— Я не Ребус, я Шарад!.. И — да, я один из самых могущественных джинов в нашем мире. Я могу построить дворец или разрушить город…
— А можно, чтобы и дворец построить, и город? — загорелся идеей Огранщик и даже вскочил на ноги.
— Легко, — снисходительно повел сутулым плечом Шарад.
— И вытащить мой народ на землю?
— Не проблема.
— И наказать угнетателей?
— С удовольствием! — энергично потер ладошки джин. — Что мы с ними будем делать? В этом веке самое модное наказание угнетателям подземных народов — это…
— Потом, потом, — замахал на них руками Волк. — По дороге обсудите. А сейчас, джин, погадай лучше, там ли еще твой сосуд. Нам надо спешить.
— Слушаюсь и повинуюсь…
* * *
Иван отложил фолиант в сторону, отодвинул чернильницу с пером и стопку пергаментов, на которых он выписывал основные даты и события "Истории Третьей Великой Войны джинов и людей" автора, пожелавшего остаться неизвестным.
Если бы не события, сопутствующие его появлению здесь, он мог бы подумать, что попал в рай. Все полки, стеллажи, этажерки, шкафы, тумбочки, корзины и даже тазы под кроватью были забиты книгами. Научными трудами, магическими трактатами, описаниями самых невообразимых стран и земель, приключений и путешествий, которые бедному королевичу Елисею, наверняка, даже и не снились. Самые старые из них были написаны еще на папирусах, грубо выделанных шкурах и глиняных дощечках, а новейшие, если как следует принюхаться, еще распространяли запах свежей краски — наверняка, и месяца не прошло, как вышли они из-под пера переписчика.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
