могла длиться вечно, перед лицом проблем любые чувства давали слабину, и даже самые достойные из людей не выдерживали постоянного давления.
Мо Жань сам не знал, во что ввязывался, и Чу понимал, что, чем дольше продлится их роман, тем сильнее они оба рискуют. И, если он сам так или иначе собирался завершать карьеру в балете, поскольку с его состоянием здоровья и возрастом рассчитывать на долгие годы на сцене не приходилось, то Мо Вэйюй после оглушительного успеха, находясь в потрясающей физической форме, мог танцевать ещё очень долго — и было бы несправедливо отнять у него эту возможность.
Чу Ваньнин учил его как раз для этого самого момента триумфа — более всего он опасался стать пятном на репутации ученика, загубить собственные усилия своими же руками.
Даже если ценой успеха должно было стать его счастье.
За год гастролей они оба привыкли друг к другу — так что Чу убедил себя, что расставание не станет особым ударом для Вэйюя, который поначалу с какой-то детской наивностью вбил себе в голову, будто желает этих отношений.
Наверняка за это время он понял, что балетмейстер далеко не так хорош, как он себе навоображал в голове — и, скорее всего, лишился большей части иллюзий.
Рано или поздно всё это должно было закончиться — и Чу Ваньнин справедливо рассудил, что лучше бы всё это произошло “рано”, потому что только так он сможет морально подготовиться к одиночеству.
К сожалению, пока он размышлял над тем, как ему лучше закончить отношения, не слишком огорчая Мо Жаня, случилось то, что разительно повлияло на его планы: у него украли телефон, а затем в сети появилось видео, которое определённо могло ударить по репутации Вэйюя намного сильнее, чем парень думал.
Впрочем, Мо Вэйюй, казалось, и вовсе не задумывался над тем, какими могут оказаться последствия. Его не смущало, что люди посчитают, будто он получает свои роли только из-за того, что спит с Чу Ваньнином — а ведь это было всего лишь логическим следствием, и не нужно было обладать выдающимся интеллектом, чтобы прийти к такому выводу. Чу Ваньнин не был особо хорош собой, однако он утверждал танцовщиков, и именно он взял в постановку Мо Вэйюя, который не танцевал уже шесть лет. С его подачи Мо Жань стал премьером — а, если взять во внимание, что парень, ко всему прочему, некогда был его учеником, картина складывалась пренеприятнейшая.
Чу Ваньнин знал, что просто обязан что-то предпринять, иначе в какой-то момент ситуация выйдет из-под контроля, и Мо Жань по своей беспечности лишится всего — а виноват во всём этом окажется балетмейстер.
Он решил предоставить Мо Вэйюю работать над сложной ролью в новой постановке, так, чтобы тот был слишком занят и особо ничего не заметил — и тем временем понемногу исчезнуть из его жизни.
Взял бессрочный отпуск, собрал вещи, и отправился в путешествие без конкретной цели.
Для него всё это было в новинку: раньше он даже не понимал, что такое быть по-настоящему одиноким, несмотря на то, что уже давно чувствовал себя таковым. Сюэ Чженъюн, Хуайцзуй, труппа — все они были, так или иначе, частью его жизни. Теперь же… даже их не осталось. И Чу Ваньнин не был уверен, когда сможет вернуться обратно — а, значит, ему следовало научиться жить в таком подвешенном состоянии.
От отеля к отелю. Изо дня в день.
Он сам не заметил, как вышел на освещённую фонариками парковку гостиницы. Остановился, чтобы поправить дорожную сумку, и мельком взглянул на часы. Четвертый час утра… он договаривался, что приедет в полтретьего ночи, однако тогда он понятия не имел, что будет идти пешком весь путь от пристани до гостиницы. Неудивительно, что на стеклянной панели светилась неоновая табличка, уведомляющая о том, что отель закрыт. Когда мужчина для уверенности дёрнул дверь несколько раз за ручку, та не поддалась. В фойе было темно.
Снова порывшись в кармане, Чу Ваньнин достал телефон, набрал номер администратора — и после долгой паузы услышал сонный женский голос:
— Слушаю вас?..
— Это Чу Ваньнин, — Чу прокашлялся. — Я должен был приехать на сорок минут раньше, но случилась непредвиденная задержка. Скажите, могу ли я заселиться в отель прямо сейчас?..
— Вы тот постоялец, который забронировал номер неделю назад? Бронировали с этого телефона?.. — сонный администратор явно медлила, и у Ваньнина появилось нехорошее предчувствие.
— Да, это так, — он поежился в очередной раз под порывом колючего ветра. Несмотря на то, что отель находился на юге, стоял декабрь — а на побережье зимой бывало подчас даже холодней, чем на континенте.
— Сожалею, но вы не явились в обозначенное время, а потому мы сняли бронь. Ваш номер уже забронирован другим человеком, — тягучим голосом проинформировала администратор.
— Что?..
— Сожалею, но ваш номер забронирован. В него должны заселиться уже утром, — повторила администратор, как если бы вправду решила, что Чу Ваньнин её не расслышал с первого раза.
— Хорошо… — мужчина вздохнул. — Что насчёт других номеров в отеле?
— Сожалею, но всё занято.
— Вздор… — пробормотал Ваньнин себе под нос. Он ума не мог приложить, каким образом все номера могут быть заняты, если на море стояла зима, и он приехал не в сезон.
— Что?..
— Ничего… — Чу вздохнул, понимая, что остался посреди ночи на улице, и, даже если загуглит с телефона какой-нибудь хостел, никто его в такой час не заселит. К тому же, спорить с администратором отеля было бесполезно. — Всего доброго…
— Постойте, — администратор остановила его, когда он готов был завершить вызов, — вы ведь тот самый Чу Ваньнин, да?..
— ……
— Ну, тот, о котором все говорят…
Чу не был уверен, кто именно и что о нём может говорить, а потому медлил с ответом.
— На самом деле… если вы съедете до восьми утра, мы успеем подготовить забронированный номер к заселению другого постояльца, так что… вы можете в нём переночевать, если хотите.
— Спасибо, — Ваньнин медленно выдохнул.
Кажется, ему не придётся прозябать на улице до открытия других отелей — а заодно он сможет в спокойной обстановке подыскать себе другое место и подзарядить телефон.
В фойе зажёгся свет, и вскоре к двери подошла женщина средних лет в накрахмаленной рубашке и наглаженных брюках. Широко улыбаясь, она открыла перед Чу дверь:
— Это и вправду вы!..
—
