правительницы независимого Папуа?
– Сестру Катерину?
– Да.
– А вы можете предложить кого-то другого? Более квалифицированного? Более заслуживающего доверия?
– Нет, но я здесь пока никого и не знаю.
– Может быть, вашего дядюшку Эда?
– Он китаец. А здесь нужен этнический папуас.
Бо кивнул.
– Вот и я так думаю. К тому же католическая монахиня. Их здесь уважают все.
– И когда вы собираетесь сделать… то, что намереваетесь?
– Что за вопрос! – закатил глаза Бо. – Я человек маленький, мне подобную информацию не сообщают.
– Разумеется. Но вы ведь здесь не по долгу службы. Чтобы это понять, достаточно посмотреть, как вы одеты.
Бо окинул взглядом свой костюм, и на лице у него отразилась легкая обида.
– А что вам не нравится? – поинтересовался он.
– Очевидно, вы здесь как турист, приехали полюбоваться видами и поиграть в бадминтон. Так, может быть, выскажете свои предположения? Как частное лицо.
– Я не из тех стариков, что обожают засыпать собеседника цитатами из Сунь-Цзы, – раздумчиво проговорил Бо. – Пробовал я читать «Искусство войны». Знаете, это… как бишь говорят у вас на Западе? «Капитан Очевидность».
– Это хорошо. Я предпочел бы услышать что-нибудь, более прямо относящееся к Туабе – и к нашему времени.
– Знаете, когда читаешь книги по военной истории, там постоянно упоминается «ночь перед битвой». Такой троп. Ни разу я не читал, например, об «обеде перед битвой». Никто никогда не хочет начинать сражение ближе к вечеру. Почему-то все заранее уверены, что не успеют закончить до темноты. Просто наблюдение.
– Понимаю.
Виллем взглянул на экран телефона, проверяя, есть ли связь. Спасибо спутниковому подключению дядюшки Эда, связь была. 13:30 по местному времени. Туаба, Западная Европа и Техас расположены на глобусе на равном расстоянии друг от друга: между каждой из этих точек – восемь часов разницы. В Техасе солнце, должно быть, село не меньше часа назад. В Адриатике, где сейчас Саския, самый тихий час перед рассветом.
Он отбил сообщение Т. Р.
> Надо поговорить. О перевороте, который готовит здесь Китай. И об индийской инициативе «климатического миротворчества».
> Вы что-то знаете?
> Больше, чем вы. Можем встретиться там, где все началось?
> До ужина это подождет?
> Вам решать, самолет у вас.
> Как насчет рэйсттафеля[102]?
> Звучит аппетитно.
> Увидимся.
В ответ Виллем отправил эмодзи «большой палец вверх» и сунул телефон в карман.
– Хотел бы я знать, какого черта требуется здесь от меня, – пробормотал он.
– На меня не смотрите, – пожал плечами Бо. – Поймите правильно: я был бы счастлив дать вам хороший совет. Но вы с вашей дорогой Фредерикой занимаетесь тем, чего никто прежде не делал. Не знаю, что тут можно посоветовать. Мое воображение здесь бессильно.
– И чем же, по-вашему, мы «занимаемся»? – поинтересовался Виллем, едва не рассмеявшись вслух.
Весь вчерашний день он валялся, как тряпичная кукла, на полу – сначала вертолета, потом внедорожника, потом школьного автобуса. Сама мысль, что он здесь чем-то целенаправленно «занят», звучала как сущее издевательство.
– Запускаете в бытие новую мировую державу. Нижнемир. Кстати, отличное название.
– Спасибо, но оно не мое. Его придумал кто-то из венецианцев.
– В творческом дерзновении им никогда не было равных.
– И никакая это не держава. Сами знаете.
– Но может стать политической силой, куда более могущественной, чем многие так называемые государства.
– Ну да – Мальдивы, Маршалловы Острова…
– Лично я подумал о Соединенных Штатах. Была великая страна, а превратилась в какой-то цирк!
– М-да, трудно не согласиться.
– Хаос, царящий в Америке, дает людям вроде Т. Р. свободу строить Пина2бо и вообще творить такое, что ни в каком другом месте не потерпели бы.
– Вы хотите сказать, бессилие правительства США – ценный актив?
– Это то, на что опираются люди в своих расчетах.
– Верно.
– Страна безграничной свободы, где можно творить все что пожелаешь! – воскликнул Бо. – Но дальше происходит вот что: некоторые страны – как та же Индия – решают, что пора вмешаться. И, на мой взгляд, заходят слишком далеко.
– Мне трудно судить – я не знаю, что они делают… – начал Виллем.
– Просто поверьте. Они заходят слишком далеко. И уверены, что им все сойдет с рук. В собственных СМИ они изобразят это как подвиг. Америка? О, американцы пару дней будут страшно возмущены, а потом им надоест, и они переключатся на что-нибудь другое. Кинозвезда пнула собаку, знаменитый футболист поставил свой «ламборджини» на парковке для инвалидов… Мало ли на свете возмутительных поступков!
– Звучит так, словно… словно Т. Р. грозит нешуточная опасность.
Бо пожал плечами.
– Если так, быть может, пора вмешаться какой-нибудь настоящей супердержаве.
Ниндзя со Скребком
Каждый понедельник и пятницу, в девять ноль-ноль по техасскому времени, сотрудники «Черных шляп» проводили виртуальное совещание. Вскоре после того как Руфус обосновался на Мраморном карьере, на эти совещания стали приглашать и его. Все делалось через очки с ДР-функцией, так что ему тоже выдали такое устройство. Включать очки можно где угодно – увидишь одно и то же; но если находишься в большом, пустом и темном помещении, общий эффект выйдет более убедительным. Так что жизнь в заброшенном карьере оказалась тут очень кстати. Итак, каждый понедельник и пятницу без нескольких минут девять Руфус шел в пустую темную пещеру и надевал очки с наушниками и микрофоном. В начале совещания участники появлялись вокруг, один за другим: люди, стоящие в кругу, не меньше десятка, а чаще десятка два. В основном начальники отделов. Руфус ничьим начальником не был – и скоро понял, почему оказался в списке: ему следовало знать в лицо остальных, а остальным – знать его. Пока прочие понятия не имели, кто он, а он понятия не имел, что происходит, это могло привести к опасной путанице, даже закончиться «дружественным огнем». Так что он аккуратно являлся на совещания. Но молчал, пока к нему не обратятся, – а к нему никто никогда не обращался.
Большинство аватаров, появлявшихся на совещаниях дважды в неделю, выглядели и говорили как американцы, а их изображение транслировалось с низким значением задержки – иначе говоря, слова и жесты передавались в реальном времени или очень близко к тому. У иных время задержки было высоким: как догадывался Руфус, это означало, что они далеко отсюда – достаточно далеко, чтобы скорость света стала для них ограничивающим фактором. Как ни стремительно передаются через Интернет пакеты информации, быстрее скорости света они все-таки лететь не могут. Эти аватары нередко говорили с непривычным, неамериканским выговором: Руфус различал британский акцент, австралийский, южноафриканский и еще
