психологических задач.
При индивидуальном консультировании клиент получает следующую инструкцию. «Сейчас я начну рассказывать сказку, а ты ее продолжишь. Можешь придерживаться сюжета, но можешь и отступать от него. Можешь вводить новых действующих лиц. Я буду записывать все, что ты говоришь». Если возникают вопросы о том, зачем это делается, я говорю клиенту, что мне интересно больше узнать о его способностях, творческих возможностях.
Коллективное рассказывание сказки в семье позволяет обнаружить сходства и различия проблем (в том числе и семейных) отдельных участников. Они могут увидеть отражение собственных переживаний, различные варианты выхода из трудных ситуаций в отрывках, рассказываемых другими. В процессе коллективного рассказа наступает резонанс, суть которого заключается в появлении у членов семьи одинаковых представлений, вызывающих у них, в зависимости от уровня развития и потребностей, различные реакции как осознанного, так и регрессивного характера. Также возникает эффект зеркального отражения, благодаря которому включаются проективные механизмы и участники сталкиваются с неосознаваемыми свойствами своей личности.
Работа со всей семьей
На первой встрече с семьей я неторопливо и тепло здороваюсь со всеми по очереди, повторяя имя каждого. Обращаю внимание, как члены семьи рассаживаются, как они называют друг друга. Кто с кем садится и как: сам, по приглашению или по указке. Кто занимает место рядом со мной, кто напротив, а кто – подальше, в уголке. Около кого осталось свободное место. Прикасаются они друг к другу или сидят, как чужие.
В двух-трех фразах повторяю для всех, что я узнал от обратившегося по телефону. Затем прошу каждого высказать свою точку зрения на проблему. Сразу ввожу правила равноправного общения: никто не должен говорить за всех или за другого, перебивать кого-то и кричать на него.
Замечаю, кто начинает разговор первым, кто представляет остальных, кто кого поддерживает. В какой очередности члены семьи говорят, на кого оглядываются, соглашаются друг с другом или спорят. Останавливаю нападающего: «Простите, я не расслышал, что сказал такой-то». Если он продолжает, вежливо, но твердо останавливаю его: «Вы сможете спокойно высказаться через несколько минут». Определяю, кто в семье лидер, кто сублидер – «рупор семьи», кто идентифицированный пациент (чаще – ребенок, выделенный семьей в качестве семейной защиты). Если в семье есть явный лидер, обращаюсь к другим членам семьи через него.
Я присоединяюсь к семье, подражая их речи, употребляя метафоры и идиомы, принятые в семье, используя понятия, отражающие доминирующие анализаторы того или иного участника. Использую синхронизацию дыхания и экспрессивности речи с членом семьи, заявляющим проблему. Копирую позы, мимику и жесты участников беседы. Говорю с родителями на языке ответственности, с детьми – на языке отстаивания прав. С общительной семьей проявляю общительность, со сдержанной – сдержанность.
Молчащего члена семьи вовлекаю в общение, спрашивая заинтересованно, согласен ли он с прозвучавшим высказыванием. Стараюсь понять его молчаливую реакцию и жду, не озвучит ли он ее. Не позволяю другим говорить за него. В конце сессии отмечаю его эмоциональную включенность в дискуссию и выражаю надежду услышать его, когда он будет готов.
Если какой-то член семьи не приехал на встречу, я выясняю у остальных причину. Не осуждаю его. Прошу разрешения позвонить ему, чтобы выслушать его объяснения. Если кто-то возражает, интересуюсь почему. Напоминаю, не пытаясь настаивать, что терапия эффективнее, когда в ней участвуют все заинтересованные лица.
Когда разрешение получено, выслушиваю отсутствовавшего и заверяю его: «Я хочу услышать и вашу версию ситуации. Почему бы вам не высказать ее при всех? Мы тут вместе говорим о том, что беспокоит каждого из вас, и пытаемся найти новые способы улучшить взаимоотношения». Если привлечь этого члена семьи к терапии все же не удастся, ставлю для него стул и предлагаю обращаться к пустому стулу, как будто он на нем сидит.
В процессе семейной терапии я решаю следующие задачи:
• налаживаю прямой взаимный контакт;
• создаю терапевтическую атмосферу, способствующую эмпатическому взаимодействию между членами семьи, а также между семьей и собой;
• обеспечиваю безопасность и эмоциональную поддержку наиболее слабого в данный момент члена семьи;
• помогаю семье понять суть происходящего процесса и обращаюсь к глубинному конфликту, который лежит в основе неправильного отношения к члену семьи;
• развиваю способности к взаимопониманию и эмпатии;
• развиваю способности принимать существующие различия в оценках и взглядах;
• добиваюсь, чтобы члены семьи понимали и уважали интересы и потребности друг друга;
• формирую более гибкое отношение к тому, кто становится лидером в определенной ситуации;
• стремлюсь, чтобы участники осознали динамику взаимоотношений между поколениями;
• совершенствую у участников навыки индивидуального и совместного решения проблем;
• не позволяю приписывать семейные проблемы кому-то одному;
• освобождаю от этой роли «козла отпущения»;
• развиваю способности участников к анализу собственных потребностей и переживаний;
• стремлюсь к балансу между личными и семейными факторами, стремлением к независимости и сплоченности;
• изменяю дезадаптивные правила, действующие в семье.
Я учитываю различные варианты структуры семьи: смешанная семья с детьми от другого брака или приемными детьми, неполная семья или сожительствующая гетеросексуальная или гомосексуальная пара. Внимательно отношусь к семейным правилам, нормам и объединениям внутри семьи. При определении причин каких-либо событий или поведения рассматриваю более широкую картину и выясняю, как взаимосвязано поведение участников.
Я не склоняю семью ни к какому типу взаимоотношений, честно признаю границы своих возможностей. Проявляю уважение ко всем членам семьи, не разделяя их на правых и неправых, воздерживаюсь от критики. Работаю в единой «команде» с семьей, подчеркиваю позитивную роль семьи в терапевтическом процессе, с пониманием и сочувствием отношусь к интенсивным эмоциональным проявлениям в семье. Помогаю членам семьи в их развитии, информирую о самых различных возможностях лечения, помогаю семье в психологическом и медицинском образовании, давая читать свои книги, обеспечиваю информацией о возможной социальной помощи.
Я добиваюсь осознания семьей того, как нерешенные в прошлом проблемы влияют на взаимоотношения в семье в данный момент и как из этого нарушенного контекста отношений возникают неконструктивные способы адаптации к жизни семьи у некоторых ее членов. Поощряю каждого участника в строительстве непосредственных личных отношений с каждым из членов расширенной семьи, без вмешательства других.
Как правило, семья неосознанно «проверяет» мою моральную и аффективную устойчивость, пытается использовать меня в решении семейных конфликтов для усиления позиций одного или нескольких членов семьи, переложить на меня ответственность за проблемного члена семьи. В случае кризиса, сформировавшегося или проявившегося в период психотерапии, семья обвиняет меня в происходящем, представляя меня в роли «козла отпущения», чтобы еще на какой-то период сохранить шаткое равновесие в семье.
Я избегаю вовлечения в треугольники и учу избегать их членов семьи. Для этого задаю объективный и рациональный тон беседе, направляю ее ход, поощряю членов семьи
