— Серьезно, Волк. Куда ты, туда и мы. По крайней мере, я. Если же ты решишь снять с себя доспех и поселиться в городе, зажить мирной жизнью, тогда и мы осядем. А пока тебя приключения тянут в неизведанные края, то и мы с тобой, — горячо заявил Черноус.
— Поддерживаю дядьку…
— …дядька верно говорит, — в один голос заявили Бобер и Вихрь.
Ответ друзей порадовал Одинцова. Он рассчитывал на их поддержку.
— Горячо сказали, молодцы, — одобрил Лех Шустрик. — Было бы сердце горячее да руки крепкие, а уж заварушку мы себе всегда найдем.
В тот вечер они еще долго сидели за одним столом, разговаривали о разном. Ребята вспоминали прежнюю жизнь, рассуждали о том, что оставили в прошлом. По всему выходило, что возвращаться им некуда. Слишком много времени прошло с того момента, как они оказались под горой в рабском ошейнике у Боркича. Теперь у них новая семья и имя ей Волчья сотня.
* * *
Поднявшись в номер к Одинцову, Лех Шустрик спросил:
— Что ты задумал, Волк?
— У меня из головы не идут Железные земли. Весь корень зла находится там. Пока мы не разберемся, почему все так странно устроено в этом мире, почему магики всем верховодят, покоя не будет срединным землям и мне в том числе.
— Ты прав, — Лех плюхнулся в кресло и положил ноги на стол. — Тебя в покое не оставят. Твое участие в прошедшей войне им известно. Я думаю, магики готовят ответный ход против тебя. Ты стал слишком опасен. До этого они пару раз пытались прибегнуть к услугам Тихого братства. Теперь могут попробовать действовать сами. История Карусели в этом случае очень поучительна. Они готовы на всё. И могут обернуться кем угодно.
Одинцов, не раздеваясь, растянулся на постели и положил руки под голову.
— Я считаю, нам нужно разыграть карту Тихого братства. Сейчас они против нас играют. Нам нужно, чтобы они встали на нашу сторону и не принимали заказов против нас.
— Идея, конечно, хорошая. Но пока смутно представляю себе ее реализацию, — пробурчал Лех Шустрик, понимая, что эту задачу, скорее всего, возложат на его плечи.
— Будет день, будет и пища, — протяжно зевнул Серега.
В голове шумело от выпитого.
— Сейчас нам надо заручиться поддержкой Тихих. Или хотя бы добиться от них нейтралитета. Но потом эту контору надо прикрыть. Слишком глубоко и далеко они щупальца свои распустили. Уверен, что за их созданием тоже магики стоят. Иначе зачем бы им дарить эликсир бессмертия. А так они заполучили удобный инструмент в свои руки.
— Что-то в этом есть, — задумчиво протянул Лех. — Ладно. Попробуем выйти на контакт с Конклавом братства. Посмотрим, что они скажут.
— Что удалось узнать в резиденции?
— Придется ждать. Князь задерживается. Не понимаю, что умудрился там учудить Ромен, но Георг не спешит его покидать. Так что нам остается только ждать.
— Мы все вопросы решили с Каруселью. А ждать уже надоело. Так что нам надо найти чем себя занять. А то от праздности у меня уже крыша едет, — сказал Серега.
Лех Шустрик поднял глаза к потолку в желании удостовериться, что крыша на месте и с ней ничего не случилось. Иногда он совсем не понимал, о чем говорит друг.
— Придумаем, чем тебя занять. А завтра предлагаю наведаться к женщинам. Правда, тебе, наверное, захочется проведать одну известную женщину, — с хитрым видом заговорщика произнес Лех Шустрик.
Айра. Одинцов тут же о ней вспомнил. Приехав в Красноград, он собирался с ней увидеться, а потом все эти беседы с Каруселью совсем затуманили его разум. Он забыл обо всем. Как же так? Теперь, когда Шустрик ему напомнил, желание встретиться с Айрой разгорелось с новой силой.
Лех Шустрик поднялся, попрощался и вышел за дверь, оставив Одинцова наедине с его мыслями.
* * *
Но на следующий день и через день Одинцову не удалось навестить Айру. Как выяснилось, толпа оголодавших по выпивке и женскому телу солдат, дорвавшись до лакомого, оказывается неуправляемой.
Утром его разбудил Черноус. Вид у него был потрепанный и виноватый, словно во всем случившемся была только его вина.
— Командир, у нас проблемы. Твое присутствие требуется.
Невыспавшийся, а оттого пребывавший в дурном расположении духа Одинцов хотел было послать Черноуса, но все же заставил себя подняться с кровати.
— Сейчас буду, — буркнул он.
— Ты бы это… По-военному оделся, солидно. Это потребуется, — посоветовал Черноус и скрылся за дверью.
Одинцов страдальчески скривился, заглянул в кувшин, стоящий на прикроватном столике. На дне его что-то плескалось. Он припал к горлышку и проглотил остатки выдохшегося пива. Ну и кислятина.
Приведя себя в порядок, и облачившись в мундир сотника, Серега спустился в питейную залу, где его уже поджидали Черноус, Лех Шустрик и Лодий. Последний выглядел отдохнувшим и посвежевшим. Похоже, только ему удалось в эту ночь выспаться.
— Что стряслось? — спросил Сергей.
— Десятка два наших бойцов задержано городской стражей и томятся в кутузке. Городские власти хотят видеть тебя, чтобы разобраться с этой проблемой, — сообщил Черноус.
— За что их посадили? — спросил Одинцов.
— Понятное дело за что. Надрались, подрались, подебоширили. К тому же у них сейчас в голове одна мысль стучит. Пока они на войне кровь проливали, гражданские тут жизнью наслаждались. Вот они и сорвались, — разъяснил Лех Шустрик. — Дело привычное. Но с властями вопрос тебе улаживать придется. Ты их командир.
— И за что мне такое наказание? — раздраженно протянул Одинцов.
Весь этот и следующий день прошел в разъездах по разным районам города и выяснением отношений с местными властями.
* * *
Айра пришла сама. Откуда она узнала о том, что Серега в городе и живет в «Ячменном колосе», можно было только догадываться. Правда, догадка всего одна — Лех Шустрик постарался. Она была прекрасна и ничем не напоминала ту напуганную рабыню, которую Одинцов спас из подгорного мира. Это была уверенная в себе красивая женщина, занявшая пускай не самое высокое, но устойчивое положение в обществе, которая знает, что несет ей завтрашний день, и не ждет от него неприятных сюрпризов.
Серега был у себя в комнате, когда в дверь постучались. Он открыл дверь и увидел ее.
— Я могу войти? — спросила Айра.
— Да, конечно, — совладав с изумлением, ответил он, пропуская ее в комнату.
Женщина подошла к креслу, опустилась в него, сняла с головы шляпу и положила на стол, руки она сложила на коленях крестом и посмотрела на Одинцова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
