— Тебе это скептик сказал?
— Я и без него это знал.
Лайзалор смахнула снег с густых бровей и ресниц и сказала:
— Конечно, есть такие, кто думает, что это суеверие. Но то, что Старейшая приносит беду, — это точно. Тому было много подтверждений, и все заумные доводы скептиков не могут затмить правду. — Она резко протянула Тревайзу руку: — Прощай, Голан. Ступай на корабль, к своим спутникам, пока не замерз.
— Прощай, Мица. Я надеюсь увидеть тебя, когда вернусь.
— Да, ты обещал вернуться, и я всеми силами хотела поверить, что так оно и будет. Я даже подумывала о том, не следует ли мне вылететь тебе навстречу, чтобы беда досталась мне одной, а не всей моей планете, но ты не вернешься, я знаю.
— Почему? Я обещаю! Не думай, что я сказал так только для того, чтобы обмануть и утешить тебя.
В это мгновение Тревайз был твёрдо уверен, что говорит чистую правду.
— Пусть так, мой милый, но тем, кто отправляется на поиски Старейшей, не суждено возвратиться куда бы то ни было. Я сердцем чувствую это.
Тревайза била дрожь, у него зуб на зуб не попадал. Как ему не хотелось, чтобы Мица подумала, что это от страха.
— Это тоже суеверие, — сказал он.
— И всё-таки правда, — обреченно проговорила она.
28
Как приятно было снова очутиться в рубке «Далекой звезды» — тесноватой, похожей на тюремную камеру в безбрежном космосе, но такой знакомой, дружелюбной и теплой.
— Ну, наконец-то, — сказала Блисс. — А я гадала, долго ли ещё ты простоишь там с министершей.
— Там долго не простоишь, — ответил Тревайз. — Жутко холодно.
— А мне уже начало казаться, — усмехнулась Блисс, — что ты готов остаться с ней и отложить поиск Земли. Мне не хотелось как-либо вмешиваться в твоё сознание, но я боялась за тебя: искушение, которому ты подвергся, словно захлестнуло меня.
— Ты не ошиблась. Мгновение, по крайней мере, я боролся с искушением. Министерша — восхитительная женщина, я таких раньше не встречал. А ты не помогла ли, случаем, мне в этой борьбе, Блисс?
— Я много раз говорила тебе, что я не имею права вмешиваться в твоё сознание, Тревайз. Ты отбросил искушение, как мне кажется, из-за того, что у тебя есть чёткое чувство долга.
— Нет, вряд ли. — Он криво усмехнулся. — Ничего такого возвышенного и благородного. Я выиграл битву с искушением по одной простой причине — было ужасно холодно, а ещё меня подгоняла мысль о том, что, останься я, министерша быстренько угробила бы меня. Я не выдержал бы такого напора.
— Ну, как бы то ни было, теперь ты на борту и в безопасности, — улыбнулся Пелорат. — Что дальше?
— Прежде всего — как можно быстрее уйти за пределы планетной системы в пространство, а когда окажемся достаточно далеко от солнца Компореллона, сможем совершить Прыжок.
— Ты думаешь, нас могут задержать или установить за нами слежку?
— Нет. Уверен, министершу заботит только одно: чтобы мы убрались как можно быстрее и, по возможности, подальше, дабы месть «Того-Кто-Карает» не постигла всю планету. На самом деле…
— Да?
— Она верит, что кара наверняка не минует нас. Она твёрдо убеждена, что нам ни за что не вернуться. Это, поспешу добавить, не из-за того, что она не сомневается в моей неверности. Она не вправе об этом судить. Она имела в виду, что Земля — настолько ужасный источник бед, что любой, кто разыскивает её, должен умереть, независимо от того, найдёт он её или нет.
— Сколько же обитателей Компореллона не вернулось с поисков Земли, что она так твёрдо убеждена в этом? — поинтересовалась Блисс.
— Сомневаюсь, чтобы вообще хоть один компореллонец рискнул на такое путешествие. Я сказал Мице, что её страхи по большей части — суеверие.
— А сам-то ты действительно уверен в этом или позволил ей поколебать твои убеждения?
— Я знаю, что её страхи в той форме, в которой она выразила их, чистейшей воды суеверия, но они могут быть не беспочвенны.
— Ты хочешь сказать, что радиоактивность Земли может убить нас, если мы попытаемся приземлиться?
— Я не верю, что Земля радиоактивна. Во что я действительно верю, так это в то, что Земля сама защищает себя. Вспомните: все материалы о Земле из библиотеки Трентора были изъяты. Вспомните: поразительная память Геи, сформированная всей планетой вплоть до гор и огненного ядра, обрывается, не углубляясь так далеко в прошлое, чтобы поведать нам что-либо о Земле.
Ясно, что Земля достаточно могущественна, чтобы сделать такое, она, очевидно, способна и заставить поверить в свою радиоактивность и таким образом застраховать себя от всяких посещений. Возможно, поскольку Компореллон недалеко от Земли, он может представлять для неё особую опасность, потому что здесь сильнее угроза проявления любопытства. Дениадор, хоть он и скептик, и учёный, бесповоротно убеждён в тщетности поисков Земли. Он утверждает, что её нельзя обнаружить. И именно поэтому суеверия министерши могут быть обоснованны. Если Земля так стремится спрятаться, разве не предпочтет она прикончить нас или извратить наше сознание, нежели позволить нам найти себя?
Блисс нахмурилась и проговорила:
— Гея…
— Только не говори, что Гея способна защитить нас, — резво откликнулся Голан. — Раз Земля оказалась в силах стереть ранние воспоминания Геи, ясно, что возникни любое противоречие, и Земля выиграет.
— Откуда тебе знать, — холодно ответила Блисс, — что воспоминания были стерты? Может статься, что просто Гее потребовалось время для формирования планетарной памяти, и теперь мы можем изучать прошлое только до периода этого формирования. И если даже воспоминания были стерты, как ты можешь быть уверен, что это проделки Земли?
— Я ничего не знаю наверняка, — пожал плечами Тревайз. — Я просто высказал предположение.
— Если Земля столь могущественна, — робко вмешался Пелорат в их спор, — и так стремится сохранить свою неприкосновенность, что толку от наших поисков? Ты, похоже, считаешь, что Земля не позволит нам преуспеть в этом и убьёт нас, если понадобится. В таком случае стоит ли нам искать её?
— Пожалуй, действительно может показаться, что мы должны всё бросить, но я убеждён, что Земля существует и что я должен её найти. И я найду её. И Гея утверждает, что, когда я твёрдо уверен в чём-либо, я чаще всего оказываюсь прав.
— Но как мы сможем остаться в живых, после того как найдём Землю, дружочек?
— Может статься, — сказал Тревайз полушутливо, — что Земля также осознает бесценность моей потрясающей способности оказываться правым и предоставит меня самому себе. Но я не могу быть уверен в том, что вы тоже уцелеете, и это мучает меня. Это давно не даёт мне покоя, но сейчас особенно, и мне кажется, что я должен отвезти вас обоих обратно на Гею и только потом самостоятельно продолжить полёт. Это не ты, не забывай, не ты, а я в ссылке. Значит, я один и должен рисковать. Согласен, Джен?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
