Она подняла руку и коснулась пятна в форме звезды, которое красовалось у него на лбу. Если бы она могла читать его мысли! Остальные пегасы исчезли на фоне ночного неба. Но, похоже, он не торопился следовать за ними.
— Ты разрешишь прокатиться на тебе? — негромко спросила она.
Зореокий склонил голову набок и негромко фыркнул. Это показалось ей похожим на ответ. Рискнуть? Можно воспользоваться лассо в качестве удила, а седло, лежавшее в укрытии в ложбинке, нужно будет надеть между крыльями, чтобы удержаться, стоя у него на спине.
Нандалее медленно наклонилась и схватила пеньковую веревку. Растянула петлю пошире, осторожно подняла ее. Зореокий не отпрянул, когда она набросила лассо ему на шею. С такой же осторожностью она взяла седло, состоявшее из широкого кожаного пояса, только поверхность для сидения была удлинена и сделана почти ровной. В таком седле не сидят, драконники стоят на спине своих пегасов. Благодаря нескольким нашитым петлям ноги можно было поставить удобно и в разные необходимые позиции. Внутренняя сторона была подбита мягкой тканью, чтобы пегасу было удобно нести седло.
Нандалее осознавала, что принять такой непривычный груз и позволить затянуть на себе кожаный ремень стоит животному немалых усилий. Но Зореокий лишь один раз фыркнул и ударил передним копытом по пыльной земле. Он все еще стоял спокойно и глядел на эльфийку умными глазами.
Нандалее положила ладошку на его пятно и приготовилась вскочить на пегаса. Она дождалась, пока ее дыхание придет в тот же ритм, что и его. Она нашла связь с его силовыми линиями и поняла, что он совершенно не напряжен. Он знал, что она придет и что уйти с ней — такова его судьба. Для того, что происходило между ними, слова были не нужны. Его чувства пронизывали ее. Она знала о его жизни, о его боях. Во время нападения дракона он потерял свою кобылку и своего жеребенка. Его жизнь, которую он вел прежде, была разрушена. Он был готов уйти с ней.
— Я всегда буду хорошо присматривать за тобой, Зореокий.
Ему понравилось имя, которое она выбрала для него, и он прижался теплыми ноздрями к ее шее. Договор был заключен. Навеки.
Она вскочила ему на спину, поставила ноги в петли, почувствовала, как движутся под кожей его мышцы. Нандалее слегка наклонилась вперед, затем Зореокий взбежал на холм против ветра, пробежал по неглубокой воде неподалеку от берега. Все чаще билось его сердце, в унисон ему ускорялось и ее сердцебиение. Вода тысячами сверкающих жемчужин брызгала на нее в лунном свете, орошая лицо.
Затем они оторвались от земли и полетели навстречу звездам.
Колодец
Гламир отодвинул засов и вошел в комнату, выделенную нежеланным гостям. Десять дней он оттягивал свой визит. Маленькая комнатка была поразительно чистой. Хоть и пахло использованными пеленками, но слегка чувствовался здесь и запах духов. Он слишком хорошо знал этот тяжелый мускусный аромат. Амаласвинта всегда душилась им, когда выходила на прогулку. Сводила с ума всех карликов в башне. Запах некоторое время еще витал в воздухе даже после того, как она уходила. Гламир видел, как его люди бросали работу, когда она шла мимо, и еще долго мечтали с закрытыми глазами. Как Эйкин мог с ним так поступить? Думал ли Старец в Глубине, прежде чем послать им женщину?
Гламир почувствовал, что между бедрами зачесалось. Даже у него она вызывала давно забытые чувства. Нехорошо, что она здесь. Рано или поздно из-за Амаласвинты начнутся ссоры. Нужно заковать ее в цепи и утопить в колодце. Возможно, его ожидает та же судьба. Эта девка дала понять, что Старец в Глубине ценит ее. Но разве тогда он послал бы ее с драконоборцами? Может быть, это у Эйкина такая идея — заковать эту женщину в цепи и утопить в колодце.
— Мы польщены визитом хозяина башни, — хриплым голосом, от которого в животе приятно защекотало, произнесла она. Ей удавалось говорить одновременно мило и иронично, в то время как остальные карлики встретили его ледяным молчанием.
Гламиру было тяжело оторвать от нее взгляд. Если бы он не оказался здесь, в этой башне в конце света, чтобы выполнить миссию, которая требует от него всех сил и полной отдачи, она могла бы стать женщиной его мечты. С другой стороны, больше нигде она не удостоила бы взглядом полумужа, которого изуродовали изумрудные пауки. А ведь самый главный его орган еще как полноценен!
Амаласвинта была пышной, но не толстой. Лицо точеное, с чувственными полными губами. Темно-зеленые глаза прятались в тени кустистых бровей, от чего ее лицо приобретало какие-то животные черты. На ней было обтягивающее красное платье, полностью неуместное в этой темнице. Глубокое декольте открывало грудь и пробуждало в Гламире желание засунуть ей туда оставшуюся руку.
— У тебя все в порядке, князь мой? — кокетливо спросила она, играя при этом прядью своих длинных, черных, как вороново крыло, волос. Судя по всему, она прекрасно осознавала, что ему грезится.
А почему бы не воспользоваться своим положением, чтобы немного поразвлечься с ней? Он такой же пленник этой башни, как и она. У него квартира ничем не лучше, чем у его ребят, он получает ту же негодную жратву, что и они. Он никогда не пользовался своим положением, чтобы устроить себе какое-то послабление. Почему бы не сделать этого сейчас?
Гламир откашлялся. Нужно взять себя в руки, если он будет пользоваться этой женщиной один, это нарушит хрупкий мир в башне. Скоро, когда башня полностью погрузится в пучину вод, они на много недель окажутся отрезанными от внешнего мира. В прошлом ссоры возникали и из-за меньших пустяков. Одно дело несколько лун сидеть в глубине горы, откуда есть несколько путей на улицу. И если захочется, можно в любое время прогуляться наверх. Но совсем другое дело быть запертым здесь, внизу. Они со Старцем в Глубине недооценили эту проблему. Во время последнего затопления ссора возникла из-за того, что один из его кузнецов будто бы брал каждый раз себе к супу больше тонкого сала, чем остальные.
Вероятно, это была просто случайность. Случайность, которая, в конце концов, стоила кузнецу жизни. Кто-то подкараулил его в дальней штольне и хладнокровно зарезал. Кто совершил это кровавое злодеяние, выяснить так и не удалось. После этого началась ожесточенная борьба между друзьями погибшего и теми, кто упрекал его в том, что он крадет сало. Команда башни раскололась на два лагеря всего за два дня. Каждому пришлось выбрать одну из сторон. Произошло несколько жестоких драк, и, если бы вода не опустилась и не бросил якорь прибывший угорь, наверняка были бы еще смерти. На протяжении нескольких недель после того Гламиру пришлось поменять половину команды башни, чтобы восстановить мир.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
