Принцесса. Почему же он не пошел сюда, а, увидев меня, свернул на ту дорогу?
Морон. Он чудак, он любит беседовать только с самим собой.
Принцесса. Ты был свидетелем того, как он приветствовал меня?
Морон. Да, принцесса, был и нашел его приветствие довольно дерзким, да простит мне это ваша светлость.
Принцесса. Признаюсь, Морон, его бегство меня оскорбило. Мне хочется влюбить его в себя, чтобы сбить с него спесь.
Морон. Ей-богу, принцесса, вы поступили бы неплохо: он вполне этого заслуживает, но, по правде говоря, я сильно сомневаюсь, что это вам удастся.
Принцесса. Почему?
Морон. Почему? Это самый противный гордец, какого вы когда-либо видели. Он воображает, что он выше всех на свете и что земля недостойна носить его.
Принцесса. А не беседовал ли он с тобой обо мне?
Морон. Он? Нет.
Принцесса. Он ничего не говорил тебе о моем голосе или о моем танце?
Морон. Ни слова.
Принцесса. Право, подобное презрение оскорбительно, я не потерплю такой неслыханной надменности и непочтительности.
Морон. Он почитает и любит только себя.
Принцесса. Я готова пойти на все, чтобы покорить его.
Морон. В наших горах нет мрамора, который был бы тверже и бесчувственней, чем принц.
Принцесса. Вот он!
Морон. Видите? Он идет, не обращая на вас никакого внимания.
Принцесса. Будь добр, Морон, пойди скажи ему, что я здесь, и приведи его ко мне.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Эвриал.
Морон (подходит к Эвриалу и шепчет). Государь! Могу сообщить вам, что все идет отлично. Принцесса желает, чтобы вы подошли к ней. Но только хорошенько играйте свою роль и, чтобы не забыть ее, не оставайтесь долго с принцессой.
Принцесса (Эвриалу). Вы в полном одиночестве, принц. У вас, как видно, особенный нрав: вы презираете наш пол и, в ваши годы, избегаете любезничать, а между тем уменьем любезничать так гордятся все вам подобные!
Эвриал. Мой нрав, принцесса, совсем не так необычен. За примером ходить не далеко: вы не вправе осудить принятое мною решение никогда никого не любить, не осудив также и себя.
Принцесса. Нет, это совсем другое дело: то, что подобает одному полу, не подобает другому. Хорошо, когда женщина бесчувственна и не открывает доступа в свое сердце любовному пламени, но то, что в ней добродетель, становится преступлением в мужчине. А так как красота есть принадлежность нашего пола, то вы не можете отказать нам в любви, не лишая нас тех почестей, которые вы обязаны воздавать нам, и не нанося нам оскорбления, чувствительного для всех нас.
Эвриал. Мне кажется, принцесса, тех, которые не хотят любить, никак не должны затрагивать подобные оскорбления.
Принцесса. Это не оправдание, принц. Если даже и не желаешь любить, все равно приятно быть любимой.
Эвриал. Я другого мнения. Коль скоро я решил никого не любить, я бы огорчился, если б меня полюбили.
Принцесса. Почему?
Эвриал. Потому что у нас есть обязательства по отношению к тем, кто нас любит, и потому что мне неприятно быть неблагодарным.
Принцесса. Значит, для того, чтобы не быть неблагодарным, вы полюбили бы того, кто полюбил бы вас?
Эвриал. Я, принцесса? Нет, ни за что! Я говорю только, что мне неприятно быть неблагодарным, но я решился бы скорей прослыть неблагодарным, чем полюбить.
Принцесса. Может быть, вас и полюбила бы та, которую ваше сердце…
Эвриал. Нет, принцесса. Ничто не способно тронуть мое сердце. Моя свобода — единственная возлюбленная, которой посвящены все мои помыслы. И если бы даже небо употребило все старания на то, чтобы создать совершенную красавицу, если бы оно соединило в ней все самые дивные достоинства тела и души — словом, если бы оно явило моим взорам чудо ума, изящества и красоты и если бы эта особа любила меня с величайшей нежностью, какую только можно себе представить, — откровенно признаюсь вам: я не полюбил бы ее.
Принцесса (в сторону). Это что-то неслыханное!
Морон (принцессе, тихо). К черту этого грубиянишку! С каким удовольствием я дал бы ему тумака!
Принцесса (в сторону). Его надменность меня возмущает, моя досада так велика, что я не владею собой.
Морон (принцу, тихо). Смелей, государь! Все идет как по маслу.
Эвриал (Морону, тихо). Ах, Морон, я не в силах продолжать! Я делаю над собой чрезвычайные усилия!
Принцесса (Эвриалу). Надо быть бесчувственным, чтобы рассуждать, как вы.
Эвриал. Я таков, каким создало меня небо. Однако, принцесса, я помешал вашей прогулке; моя почтительность должна напомнить мне о том, что вы любите одиночество. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Морон, принцесса.
Морон. В черствости, принцесса, он нисколько не уступает вам.
Принцесса. Я бы охотно отдала все, что у меня есть, лишь бы порадоваться победе над ним.
Морон. Я думаю!
Принцесса. Ты бы не мог, Морон, мне помочь?
Морон. Вы знаете, принцесса, что я всегда к вашим услугам.
Принцесса. Говори ему обо мне почаще, искусно хвали ему меня, мой род и, подав ему сладостную надежду, постарайся поколебать его чувства. Я разрешаю тебе говорить все, что тебе заблагорассудится, лишь бы он увлекся мною.
Морон. Положитесь на меня.
Принцесса. Меня это задело за живое. Я страстно желаю, чтобы он полюбил меня.
Морон. Да, он недурен, этот молодчик: приятное выражение лица, красивые черты. Он был бы отличной парой для какой-нибудь юной принцессы.
Принцесса. Словом, ты получишь от меня все, что пожелаешь, если только сумеешь зажечь в его сердце чувство ко мне.
Морон. На свете нет ничего невозможного. А скажите, принцесса, если б он полюбил вас, как бы вы поступили?
Принцесса. О, тогда я насладилась бы торжеством над его высокомерием, своею холодностью я наказала бы его за презрение и проявила бы к нему такую жестокость, какую только могла бы изобрести.
Морон. Он не покорится никогда.
Принцесса. Ах, Морон, надо сделать так, чтобы он покорился!
Морон. Нет, ничего не выйдет. Я его знаю, мои старания будут напрасны.
Принцесса. Тем не менее надо испробовать все и испытать, вполне ли бесчувственна его душа… Идем! Я хочу поговорить с ним и привести в исполнение одну мысль, которая пришла мне сейчас в голову.
Принцесса и Морон уходят.
ТРЕТЬЯ ИНТЕРМЕДИЯ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Филида, Тирсис.
Филида. Поди сюда, Тирсис! Пусть они себе идут своей дорогой, а ты расскажи мне о своих муках так, как только ты умеешь это делать. Твои взоры уже давно говорят мне об этом, но я предпочитаю слышать твой голос.
Тирсис (поет).
Ты внемлешь голосу страданья моего, Но нет, красавица, мне облегченья, И раню слух твой каждый день я, Не раня сердца твоего.
Филида. Ну-ну, тревожить слух — это уже кое-что, а со временем придет и все остальное. Спой мне еще какую-нибудь новую жалобу, которую ты сочинил для меня.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Морон.
Морон. Так-так, я вас накрыл, жестокая! Вы удаляетесь от других, чтобы внимать моему сопернику!
Филида. Да, я удаляюсь именно для этого. Еще раз говорю тебе: мне с ним приятно; охотно слушаешь влюбленных, когда они сетуют так сладостно, как это делает он. Почему ты не умеешь петь, как он? Я с удовольствием слушала бы тебя…
