Когда он говорил это, его осиял свет с неба, как молния, на виду у всех, и блистал вокруг его, — так что для тленного человеческого ока невозможно было смотреть на него. Этот небесный свет сиял вокруг него с полчаса, и когда свет отступил, святой Апостол испустил дух и отошел в блистаниях света, чтобы предстать Господу. Веровавшая во Христа Максимилла, женщина знатного происхождения, целомудренной и святой жизни, узнав, что святой Андрей отошел к Господу, сняла с великою честью тело его и, помазав драгоценными ароматами, положила его в своем гробе, в котором имела быть похоронена сама. Егеат, разгневавшись на народ, замышлял отмстить ему и открыто казнить восставших на него, Максимиллу же он хотел оклеветать пред царем. Когда он помышлял об этом, внезапно напал на него бес и, мучимый им, Егеат умер посреди города. Когда сообщили об этом его брату Стратоклию, веровавшему во Христа, тот повелел предать его погребению, сам же не искал ничего из имений его, говоря:
— Не дай мне, Господи мой Иисусе Христе, чтобы я прикоснулся к чему-либо из сокровищ моего брата, чтобы не оскверниться грехом его, ибо он, любя суетное имущество, осмелился умертвить Апостола Господня.
Это было в последний день ноября, в Ахаии, в городе Патры, — где до сих пор, по молитвам Апостола, подаются людям многие благодеяния. Страх был на всех, и не было никого, кто не веровал бы в Спасителя нашего Бога, хотящего всех спасти и привести в познание истины [54], Которому слава во веки веков, аминь.
По прошествии многих лет, мощи сего святого Апостола Андрея были принесены мучеником Артемием в Константинополь, по повелению великого царя Константина [55], и положены вместе со святым Евангелистом Лукою и со святым Тимофеем, учеником святого Апостола Павла, в пресветлом Апостольском храме, внутри священного жертвенника.
Молитвами Апостола твоего, Христе Боже, верных Своих в православии утверди, и спаси нас. Аминь.
Похвальное слово святому Апостолу Андрею Первозванному святого Иоанна Златоустого
Крепка сеть Апостольского ловления [56], дивна память Андрея и дивно воспоминание сети, которую он употребил для ловления и для привлечения народов ко Христовой вере. Ибо невод, каким пользовались сии бессмертные мертвецы, никогда не может быть прорван забвением. Не придут с временем в ветхость те орудия ловли, которые соделаны не человеческим искусством, но Божьею благодатью. Хотя сами рыбари и ушли от нас, однако орудия, какими они пользовались, или невод, которым охватили самый мир, никогда не приходили в ветхость. Когда они забрасывают и вытаскивают сеть, то бывают невидимыми, однако сети их оказываются полны. Не трость они взяли [57], которая тлеет от времени, не льняные нитки, сгнивающие от ветхости, погрузили они в воду. Не крючок сделали они, который съедает ржавчина, не пищу [58] они положили на крючок, которою могли бы уловлять рыб. Не на камне они сидели [59], к которому прикасаются воды, не в лодке, которую разбивает волнение, они плыли. Не рыб, естество неразумное, они уловили; но как дивно то искусство, которое они употребили, так и орудия их были новы и необыкновенны. Ибо вместо трости они употребляют проповедь, вместо лесы — память, вместо крючка — силу [60], вместо приманки — чудеса, вместо камня — небеса, с которых они производят такую ловлю; вместо лодки у них — алтарь, вместо рыб они уловляют и самих царей, вместо невода распространяют Евангелие; вместо искусства они прилагают Божественную благодать; вместо моря они управляют человеческой жизнью, вместо сети они привыкли пользоваться крестом, как каким-либо неводом.
И кто видел когда-либо, чтобы мертвые рыбари уловляли живых людей, как рыб? О, великая сила Распятого! О, высочайшая красота Божественного достоинства! Ничего не может быть в жизни такого, как высота Апостольской благодати. Человеческая жизнь видела много поистине дивного и превышающего разум; ибо видела пролитую кровь вопиющую, и убийство, говорящее без языка, и естество, разделившееся, по зависти, с собою [61], видела брата, причиняющего смерть единоутробному брату, и дверь смерти, открытую чрез язву зависти. Видела этот ковчег Ноя непогруженным во время потопа мира и погибель человеческого рода. Видела старца, вооружившегося, по вере, против своей утробы, т. е. сына, и того, который не был умерщвлен, — приносимого как бы в жертву [62]. Видела благословение, полученное чрез кражу [63], и борьбу Создателя Бога с рабом [64]. Видела зависть, возникшую между братьями [65], и рабство, исходатайствовавшее царство [66]. Видела приготовленный чрез сновидения престол [67] и предателей брата, привлеченных голодом [68]. Видела жезл, творящий чудеса [69], и купину, покрытую огнем, как росой [70]. Видела законодателя Моисея, повелевающего стихиями [71]. Видела воды, сделанные твердыми подобно камню, глубокое море — обнаженным, путь — внезапно приготовленным [72] и столп облачный днем, огненный ночью, дарованный в вожди для множества людей [73]. Видела жезл, прозябший без земли [74]. Видела манну, вместо хлеба ниспосылаемую с неба [75]. Видела солнце, остановленное человеческою молитвою, как бы некоторою уздою [76], и зачатие пророка, испрошенное молитвами неплодной [77]. Видела горсть муки, которая была больше житниц, и кувшин елея, который был обильнее источников [78]. Видела колесницу, носимую на воздухе, и пророка, восхищаемого (на ней) [79]. Видела потом, что кости мертвого были врачевством для жизни [80]. — Жизнь человеческая видела много такого великого и удивительного; но то миновало, как трава, и угасло, как светильник при восходе солнца. Никогда не было ничего такого, каковы были Апостолы. Они, будучи служителями Божия Слова [81], имели общение с воплощенным Тем, Кто, как Бог, не имеет образа [82]. Они последовали за ходящим Тем, Кто вездесущ [83]. Возлежали вместе с Тем, Кто не вмещается никаким местом. Слышали голос Того, Кто сотворил словом всё (См. Иоан.1:3; Пс.32:6). Они обняли языком, как бы некоторым неводом, самый мир. Они обошли во время своих путешествий концы земного круга. Они искоренили заблуждения — как куколь [84], порубили капища [85] — как какое-нибудь терние, истребили идолов — как диких зверей, прогнали демонов — как волков. Они соединили Церковь — как некоторое стадо, собрали православных — как пшеницу. Они исторгли ереси — как плевелы, иссушили жидовство — как траву, греческие изваяния пожгли огнем — как какие-либо растения. Они возделали человеческую природу крестом — как плугом, и посеяли слово Божие — как некоторое семя. Наконец, все их действия просияли как некоторые звёзды. Посему, Господь ясно сказал им: «Вы свет миру» (Мф.5:14).
Ибо восток для человека христианина — Тот Кто родился от Девы. Утро для него — Тот, Кто положил начало крещению. Сияние — благодать распятого Христа. Лучи — сии предивные языки [86]. День — сей будущий век. Полуденное время — то, в которое Господь был на самом кресте. Запад — пребывание во гробе. Вечер — сия кратковременная смерть. Сияние солнца — воскресение из мертвых. «Вы свет миру», — сказал Он.
Смотри на сии звезды, и ужаснись сиянию их. Посему, воспоминаемый ныне Андрей, когда нашел Господа всех, как некоторое сокровище света, восклицал, обращаясь к своему брату Петру:
— Мы нашли Мессию.
О, превосходство братней любви! О, противообращение порядка! — Андрей после Петра родился в жизнь, и первый привел Петра к Евангелию, и — как уловил его: «мы нашли, сказал, Мессию». От радости это было сказано, это было соединенное с веселием благовестие о найденном предмете. «Мы нашли, сказал, сие сокровище: избегай, Петр, нищеты обрезания [87], освободись от раздранных рубищ закона [88], свергни с себя иго письмена [89], сочти это за нечто незначительное, пренебреги настоящим — как сновидением, и возгнушайся Вифсаиды — как некоторого дурного и отверженного места. Оставь сеть — как орудие нищеты, лодку — как обиталище во время потопа, рыбную ловлю — как ремесло, подлежащее морскому волнению, рыб — как товар для чревоугодия, народ иудейский — как превозношение перед Богом, Каиафу — как отца лукавого сборища. Мы нашли Мессию, Которого предвозвестили пророки, Которого закон провозгласил нам своим учением, как некоторою трубою. Мы нашли сокровище закона. Избегай, Петр, глада письмен: мы нашли Мессию, Которого из древности предъизобразили знамения [90], Которого Михей видел на престоле славы (Мих.4:1–3), Которого Исаия зрел на серафимах (Ис.6:1–3), Которого Иезекииль видел на херувимах (Иез.1), Которого Даниил зрел на облаках (Дан.7:13–14), Которого Навуходоносор видел в той печи (Дан.3:92), Которого Авраам принял в шатер, Которого Иаков не отпустил, прежде чем не получил от Него благословения (Быт.32:24–32), Задняя Которого Моисей видел на камне [91] — Сего мы нашли, безначально рожденного и явившегося в последние дни [92]. О, великое сокровище, полнота которого не может быть исчерпана! Это — богатства, неподлежащие законам вещества, существо которых не знает начала и самое нахождение которых — ново. «Мы нашли Мессию, что значит: Христос». Много христов [93], но все они — смертные. Авраам был христос, но истлел во гробе; Исаак был также христос, но кости его лежат во гробе. Иаков был христос, но — смертный. И Моисей был христос, но был погребен, — в каком месте, не знаем. Подобно этому и Давид был христос, но все они были добычею смерти, все — пленниками смерти. Один Христос — истинно по природе Бог, но Который, по Своему милосердию к людям, запечатлел Своим исхождением девическое чрево, как некоторою печатью, и сих рыбарей источниками Своих исцелений. Его есть держава, Царство, слава и поклонение, с непорочным и единосущным, того же существа, Отцом и Святым Духом, ныне и всегда, и во веки веков, аминь.
