пещеры. Каким-то образом она вновь знала, что ей нужно было делать, чтобы заставить и эту странную штуковину работать. Как и голокрон Немероса, обелиск тоже был инструментом, который можно было использовать.
-Он сказал, что ждал меня? - Сатто с трудом выдавила из себя слова.
-Ждал? - Налек, повернув голову, с тревогой, но и с надеждой, посмотрел на Сатто. - Значит я был прав. Мы оказались здесь не случайно. Сила ведет нас, Сатто. Она хочет, чтобы я вернулся.
Вернулся. Что он имел под этим ввиду? Постепенно, Сатто со страхом начинала понимать, что Налек будто бы не принадлежал самому себе. Движущей силой его существования был его путь, дорога длиной всю сознательную жизнь, целью которой было вернуть утраченное. Силу, о которой, ей так казалось, он уже мало что помнил. Порой, в такие моменты как этот, его глаза горели одержимостью, которая пугала Сатто не меньше, чем вполне материальная тьма этой пещеры.
В одном, она чувствовала, Налек был прав. Сила и вправду вела их куда-то, но путь, выбранный им, был пагубным и мрачным. Это место и ее состояние были наглядным тому подтверждением.
-Подведи меня ближе к этому... обелиску.
Налек неуверенно перевел взгляд с нее на черное изваяние и обратно.
-Ты не должна. По крайней мере не сейчас.
-Сейчас. Я знаю что делать. Мы должны закончить начатое.
Уверенность в ее слабом голосе передалась и ему. Он подвел ее ближе, так, что она могла бы достать до него. На этот раз она не стала касаться его, вместо этого она закрыла пальцами несколько выходивших на поверхность отверстий, в глубине которых мерцало слабое красное свечение. Она перекрывала лучи в особой последовательности, неведомо откуда возникшей у нее в голове. Ее пальцы ловко перемещались по поверхности, словно она играла на причудливом духовом инструменте, как если бы она проделывала это раньше множество раз. Налек с граничившим с шоком удивлением наблюдал за происходившим, все еще немного поддерживая Сатто за талию. Внезапно, обелиск начал реагировать на ее манипуляции: один из геометрических острых элементов, из которых тот состоял, съехал в сторону и повис в воздухе, обнажив сферической формы рассеиватель, скрытый внутри. Сатто продолжала закрывать отверстия подушечками пальцев, как если бы нажимала на кнопки прибора, с той лишь разницей, что это устройство питалось Силой в качестве источника энергии. Над обелиском, одна за другой, стали появляться блестящие точки, которые не оставляли у нее ни малейшего сомнения в том, что они из себя представляли.
-Нужно потушить факелы.
-А как же шираки? Они могут вернуться. Вряд ли ты сможешь остановить их в таком состоянии, - Налек все еще не понимал к чему она клонит. Он был поражен систематичной значимостью ее действий и внезапным, пусть и непонятным, результатом.
-Неважно. Я нашла то, что тебе нужно, то, что ты искал.
Налек изменился в лице. После короткого колебания он бросился к ближайшему факелу, и, потушив его, торопливо направился к следующему. К тому моменту, как он все сделал, карта целой галактики повисла под сводом пещеры, упираясь в ее границы, заполнив собой все сферическое пространство помещения.
-Это карта. Именно ей пользовался Немерос, когда искал исцеление. Я знаю куда он направился. Я даже знаю, где находятся другие похожие устройства.
Сатто схватилась за голову и покачнулась. На этот раз Налек успел подхватить ее, чтобы она не упала.
-Как? - не веря глазам он осматривал заполненное системами, звездами и скоплениями газа пространство.
-Налек, я не знаю как. Я помогла тебе, как я и обещала, - она улыбнулась ему устало, одними глазами и кончиками губ.
До конца она и сама не знала, но закрывая отверстия обелиска кончиками пальцев, она как бы попадала во внутреннюю информационную базу обелиска. Ее разум проникал внутрь и получал доступ ко всему, а вытащить это наружу, как она вытащила наружу карту, было вопросом техники. Когда Сатто задала вопрос, кто же связался с ней через обелиск, устройство не дало ответа, но зато направило ее к карте. Она и сама удивилась насколько интуитивно и естественно было управление устройством. Оно как бы само считывало мысли и направляло разум по лабиринту собственной системы в нужном направлении. Странным образом оказавшиеся в ее распоряжении знания об управлении, сделали ее пальцами остальное.
Сатто никогда не была мастером в области сложнейших технологий джедаев, источником которых служила Сила, но это было не обязательно, чтобы понять, с каким совершенным устройством она столкнулась. Тот, кто создал его, должно быть, был абсолютным гением и мастером в манипулировании Силой.
Однажды, на одной из лекций, которые, в отличии от других, Сатто в особенности любила, магистр Тору рассказывал о временах своей молодости и о паломничестве по самым отдаленным и таинственным уголкам галактики, в которое он отправился по собственной воле, дабы воочию наблюдать и изучать самые разные проявления Силы. Он рассказывал, что однажды странствия завели его на Лехон - некогда колыбель галактических цивилизаций. Там, копаясь в развалинах, раскапывая останки древней цивилизации под названием Раката, он случайно наткнулся на могущественный артефакт - ловушку разума. По словам магистра, коснувшись поверхности артефакта, странным образом излучавшего живую энергию, он попал в беспространственное измерение, в котором было заточено, как в тюрьме, сознание древнего представителя расы раката, успевшего обезумить от десятков тысяч лет, проведенных в одиночестве. Магистр рассказал об ужасной опасности, которой тогда подвергся, так как заключенный попытался любой ценой завладеть его телом, как сосудом, с помощью которого он мог, наконец, выбраться на свободу. Тогда магистру Тору с трудом удалось освободиться, а в конце лекции он обратился к аудитории со словами, что устройства Силы невероятно сложны, а порой и чрезвычайно опасны. Немного подумав, он закончил лекцию предположением, что не исключает и того, что все, что он рассказал - ложь, и что на самом деле он и есть тот заключенный раката, который все-таки добившись своего, сумел выбраться, и все это время жил в теле джедая Тору, сознание которого, в свою очередь, теперь навеки заключено в ловушке разума, которой тот так неосмотрительно коснулся. Хотя, как заметил магистр, мог быть и другой вариант: возможно, что он и есть тот сошедший с ума раката, по-прежнему томящийся
