сладострастно выпустил когти, точно инспектор был булавочной подушкой. Терпение Хардкасла лопнуло, и он вскочил со стула.
— Если позволите, мадам, — сказал он, — я хотел бы осмотреть сад за вашим домом. Колин ухмыльнулся.
— Пожалуйста, пожалуйста. Все, что угодно. — Миссис Хемминг тоже поднялась.
Рыжий кот спрыгнул с ее плеч. Она рассеянно заменила его серым персом и вышла из комнаты. Хардкасл и Колин шли следом.
— Мы уже встречались, — сказал Колин рыжему котофею. — Ну, ты просто красавец, — добавил он, обращаясь ко второму персидскому коту, который сидел на столе, под фарфоровой лампой, и помахивал хвостом. Колин погладил его, почесал за ухом и был вознагражден мурлыканьем.
— Прикройте, пожалуйста, дверь, мистер, э-э… — донеслось из прихожей. — Сегодня сильный ветер; я не хочу, чтобы мои кошечки простудились. И потом, эти ужасные мальчишки! Я боюсь отпускать моих лапочек в сад одних.
Она прошла через прихожую и открыла заднюю дверь.
— Что за ужасные мальчишки? — поинтересовался Хардкасл.
— Сыновья миссис Рамзи. Они живут в южном конце Полумесяца. Наши садики соприкасаются углами. Самые настоящие бандиты. Представляете, у них есть катапульта, вернее, раньше была. Я настояла на ее изъятии, но это не значит, что можно успокоиться. Они прячутся и устраивают засады. А летом кидаются яблоками.
— Безобразие! — посочувствовал Колин.
Садик за домом выглядел так же, как и перед ним, даже еще хуже. Нестриженая трава, неухоженный кустарник, еще более густые заросли лавровых деревьев той же разновидности и довольно безрадостные флоксы.
Колин был твердо убежден, что они попусту тратят время. Сквозь переплетение лавровых ветвей и кустарника разглядеть садик мисс Пебмарш было абсолютно невозможно. «Приют Дианы» как нельзя лучше оправдывал название «отдельного дома». Для его обитателей соседей словно бы не существовало.
— В девятнадцатом доме, вы говорите? — произнесла миссис Хемминг, нерешительно останавливаясь посреди своего садика. — Но ведь там, по-моему, живет одна только слепая женщина.
— Убитый был не из того дома, — сказал Хардкасл.
— А, понятно, — проговорила миссис Хемминг все так же отрешенно. — И он, значит, пришел, чтобы его там убили? Вот странно!
«А ведь это, — подумал про себя Колин, — просто чертовски точное определение».
Глава 9
Они выехали на Олбанскую дорогу, повернули направо, потом еще раз направо и оказались на второй половине Вильямова Полумесяца.
— Видишь, как просто, — сказал Хардкасл.
— Конечно, если знать заранее, — ответил Колин.
— Номер шестьдесят первый на самом деле находится позади дома миссис Хемминг, но уголок сада соприкасается с девятнадцатым, так что повод у нас есть. Сможешь посмотреть на своего Бланда. Кстати, нет у них иностранной прислуги.
— Значит, лопнула моя блестящая версия. Машина остановилась, и оба вылезли. — Ого, — удивился Колин, — вот это сад!
Их глазам предстал поистине восхитительный уголок. Здесь были клумбы с геранью, обсаженные лобелией. Здесь были огромные крепкие бегонии и целая галерея садовых украшений — лягушки, мухоморы, забавные гномики и лесовики.
— Я уверен, что мистер Бланд — солидный, почтенный человек, — сказал Колин дрогнувшим голосом, — в противном случае он не мог бы исповедовать эти завиральные идеи. — Когда Хардкасл дернул звонок, Колин прибавил:
— Думаешь, он дома в такое время?
— Я позвонил заранее, — объяснил Хардкасл, — и спросил, сможет ли он нас принять.
В этот момент они увидели новенький фургон, который свернул к гаражу, явно пристроенному совсем недавно. Мистер Джозия Бланд захлопнул дверцу машины и пошел навстречу гостям. Он был среднего роста, лысый, с маленькими голубыми глазками. Вид у него был очень приветливый.
— Инспектор Хардкасл? Прошу вас, проходите.
Он провел посетителей в гостиную. Ее обстановка говорила о хорошем достатке. Здесь была дорогая, довольно изящная люстра, ампирный письменный стол, блестящие медные украшения на камине, шкафчик маркетри, а у окна — жардиньерка, увитая цветами. Стулья стояли современные, но с богатой обивкой.
— Присаживайтесь, — гостеприимно пригласил мистер Бланд. — Хотите сигару? Или на работе не курите?
— Нет, спасибо, — отказался Хардкасл.
— И не пьете, надо думать? — подмигнул мистер Бланд. — Что ж, тем лучше для нас всех. Так что вас привело сюда? Полагаю, эта история в девятнадцатом доме. Наши садики соприкасаются, но отсюда ничего не видно, разве что из окон второго этажа. Насколько я понял из нашей местной газетки, совершенно загадочное событие. Я очень обрадовался, когда вы позвонили. Наконец удастся хоть что-то узнать из первых рук. Вы просто не представляете, какие тут ходят слухи. Моя жена очень нервничает — она, понимаете ли, вообразила, что по Полумесяцу бродит убийца. Вся беда в том, что сейчас повадились выпускать идиотов из психбольниц. Отсылают их домой на поруки, или как там это называется. А когда они снова набезобразят, сажают обратно. И потом, как я уже сказал, столько слухов! Чего только не узнаешь от нашей поденщицы, от молочника или разносчика газет. Кто говорит, что его удавили веревкой от картины, кто твердит, что зарезали. Еще я слышал, будто его стукнули дубинкой по голове. Но это, по крайней мере, был мужчина? Не та славная старушка, которая там живет? Газеты пишут — неизвестный.
Мистер Бланд наконец иссяк.
Хардкасл улыбнулся и сказал укоризненным тоном:
— Ну, что касается неизвестного, у него в кармане была визитная карточка с адресом.
— Вот и верь после этого людям, — возмутился мистер Бланд. — Так всегда. Хотел бы я знать, кто все это выдумывает?
— Кстати, раз уж мы заговорили об убитом, — сказал Хардкасл, — взгляните, пожалуйста, вот на это.
Он снова достал фотографию.
— Так это он и есть? — спросил Бланд. — С виду самый обыкновенный человек, верно? Как вы или я. Наверное, я не должен спрашивать, но были ли какие-то особые причины его убивать? — Пока еще рано об этом говорить, — ответил Хардкасл. — Мне очень важно знать, мистер Бланд, видели ли вы этого человека раньше.
Бланд покачал головой.
— Никогда, я уверен. У меня очень хорошая память на лица.
— Он к вам случайно не заходил — предложить страховку или продать что-нибудь, там, пылесос или стиральную машину?
— Нет-нет, ничего такого не было.
— Нам, наверное, лучше спросить вашу жену, — заметил Хардкасл, — ведь если он сюда заходил, то разговаривал скорее всего с нею.
— Да, совершенно верно. Хотя, не знаю… Видите ли, у Валери слабое здоровье. Я не хотел бы ее расстраивать. Ну, то есть… ведь он на фотографии уже мертвый, не так ли?
— Да, — подтвердил Хардкасл, — совершенно верно. Но фотография, по-моему, не производит тяжелого впечатления.
— О нет, конечно. Можно подумать, он просто спит.
— Вы обо мне говорите, Джозия?
Дверь соседней комнаты отворилась, и вошла средних лет женщина. Хардкасл сразу же смекнул, что она слышала весь разговор до последнего
