Около секунды — не больше — Ян сидел молча. Но его лицо — столь похожее на лицо Кенси и все же столь непохожее — нисколько не изменилось.
— Как? — наконец спросил он.
— Мы не видели убийц, — ответил Чарли. — По-видимому, штатские. Они скрылись.
Моро Спенс выругался.
— Голубой фронт! — сказал он, — Ян… Ян, послушайте…
Никто не обратил на него внимания. Чарли коротко пересказывал то, что произошло с тех пор, как информация о приглашении достигла лагеря…
— Никакого подобного празднества не планировалось! — запротестовал Моро Спенс, но, казалось, его никто не слышал. Ян сидел молча; его суровое лицо наполовину скрывала тень от солнечного света, проникавшего через высокое окно позади него, и он слушал так, как будто это был очередной, ничем не отличающийся от тысячи других доклад. Обычный человек вряд ли вел бы себя так в подобной ситуации; не зря Яна считали легендарной личностью. И это было не только мое личное впечатление, поскольку я услышал, как стоявший сзади Пел что-то яростно прошипел сквозь зубы. Тут я вспомнил, как он говорил о Яне, что тот, в отличие от Кенси, состоит лишь из льда и воды.
Беловолосый человек в голубых одеждах — экзот Падма — тоже пристально смотрел на Яна. Когда Чарли закончил свой рассказ, он сказал:
— Ян, я думаю, будет лучше, если этим займутся местные власти.
Ян посмотрел на него.
— Нет, — ответил он и повернулся к Чарли: — Кто сейчас дежурный офицер?
— Нгкок.
Ян нажал кнопку телефона на столе.
— Дайте мне полковника Вару Нгкока, штаб лагеря, — сказал он.
— Нет? — переспросил Моро. — Я не понимаю. Мы сможем с этим справиться. Видите ли, это Голубой фронт. Это находящиеся вне закона политические…
Я подошел к нему сзади и положил руку ему на плечо. Он замолчал и обернулся.
— О Том! — с некоторым облегчением воскликнул он. — Я вас сначала не заметил. Рад, что вы здесь…
Я приложил палец к губам. Он был в достаточной степени политиком, чтобы понять, что иногда следует помолчать, и не стал продолжать дальше.
— Вару? Это командующий Ян Грэйм, — между тем говорил по телефону Ян, — Возьмите наши четыре лучших охотничьих отряда, а три батальона ваших войск пусть окружат Бловен. Перекройте все выходы из города. Никого не впускайте и не выпускайте без нашего разрешения. Объявите войскам, что в ближайшее время будет проведен инструктаж по этой операции.
Как профессиональные солдаты, не связанные ни с какими политическими силами, наемники, по условиям дорсайского контракта, имели право знать цели и задачи военных операций, в которых должны были участвовать. При девяноста шести процентах голосов против среди имевших отношение к операции солдат они имели право отказаться выполнять приказ. Существовало и другое правило: при ста процентах голосов они могли заставить своих офицеров использовать их в операции, которой требовали они сами. Из динамика донеслось что-то неразборчивое.
— Нет, — ответил Ян, — это все.
Он выключил телефон, открыл ящик стола, достал оттуда портупею — полевую, защитного цвета, в отличие от той, которую до этого надел Кенси, — уже с пистолетом в кобуре и, вставая, начал ее застегивать. Стоя он, казалось, заполнял все помещение.
— Том, — обратился он ко мне, — пусть полиция работает, пытаясь выяснить все, что можно. Передайте им, чтобы они были готовы подчиняться приказам любого из наших военных, независимо от его звания.
— Не знаю, есть ли у меня полномочия сообщить им это, — сказал я.
— Я только что дал вам эти полномочия, — спокойно ответил он. — С этого момента Бловен находится на военном положении.
Моро откашлялся; но я сделал ему рукой знак молчать. В этой комнате не было теперь никого, кто обладал полномочиями большими, чем Ян, за исключением приятной наружности человека в голубой одежде. Я вопросительно посмотрел на Падму, и он повернулся к Яну.
— Естественно, солдатам, которые знали Кенси, следует дать возможность проявить себя, — мягко проговорил Падма, — но, возможно, будет лучше, если виновных найдет гражданская полиция без военной помощи.
— Боюсь, что мы не можем целиком положиться на них, — коротко ответил Ян и обратился к обоим дорсайским офицерам: — Чжу, вы берете на себя командование войсками, которым я только что приказал окружить город. Чарли, назначаю вас действующим полевым командиром. Соберите всех офицеров и солдат в лагере и верните всех, кто находится в увольнении. Вы можете воспользоваться соседним кабинетом. Мы обратимся к войскам в лагере сегодня днем. Чжу сможет проинструктировать своих солдат, когда расставит их на посты вокруг города.
Дорсайцы повернулись и направились к двери.
— Одну минуту, джентльмены!
Падма лишь слегка повысил голос. Но они остановились и обернулись.
— Полковник ап Морган, как официальный представитель правительства экзотов, которое является вашим работодателем, я освобождаю вас от обязанности подчиняться любым последующим приказам командующего Яна Грэйма.
Чарли и Чжу посмотрели мимо экзота на Яна.
— Идите, — сказал Ян. Они вышли. Ян снова повернулся к Падме. — Наши контракты предусматривают, что офицеры и солдаты не подчиняются гражданским властям во время активных военных действий.
— Но война — война с захватчиками с Квакерских миров — закончилась, — заметил Моро.
— Одного из наших офицеров только что убили, — сказал Ян, — Пока личность убийц не будет установлена, я склонен считать, что война продолжается.
Он снова посмотрел на меня.
— Том, вы можете связаться с вашим комиссариатом полиции по этому телефону. Как только вы это сделаете, сообщите мне в соседний кабинет, где я буду вместе с Чарли.
Он вышел, Падма последовал за ним. Я направился к столу и начал звонить в свой офис.
— Ради всего святого, Том! — обратился ко мне Моро. — Что здесь происходит?
Я был слишком занят, чтобы ему отвечать. Однако нашелся кое-кто, пожелавший объяснить.
— Он хочет заставить их заплатить за убийство его брата, — яростно крикнул Пел с другого конца комнаты. — Вот что происходит!
Я почти забыл про Пела. Моро, вероятно, забыл о нем совершенно, поскольку развернулся теперь в его сторону так, словно Пел внезапно появился в облаке огня и отдающего серой дыма.
— Пел? — удивился он. — О Пел, соберите и вооружите вашу милицию, прямо сейчас. Это срочно…
— Идите к черту! — ответил Пел. — Я и пальцем не пошевелю, чтобы удержать Яна от преследования этих убийц. И никто другой в милиции, кто знал Кенси Грэйма, тоже не пошевелит и пальцем.
— Но это может привести к падению правительства! — Моро был готов расплакаться. — Это может снова ввергнуть Сент-Мари в анархию, и Голубой фронт без труда захватит власть!
— Именно этого и заслуживает такая планета, — заявил Пел, — если здесь людей, подобных Кенси, отстреливают, как собак, — людей, которые прибыли сюда, чтобы, рискуя собственными жизнями, спасти наше правительство!
— Вы еще более сумасшедший, чем эти наемники! — Моро не пытался скрыть свои чувства. Затем лицо его озарил проблеск надежды. — Собственно, Ян выглядит достаточно спокойным. Может быть, он не…
— Он разнесет город в клочья, если потребуется, — яростно сказал Пел. — Не обманывайте себя.
Я закончил звонить и выпрямился, глядя на Пела.
— Кажется, вы говорили, что Ян состоит из льда и воды? — спросил я.
— Да, — ответил Пел, — Но Кенси — его брат-близнец. В такой ситуации он не может остаться в стороне и снять с себя ответственность. Вот увидите.
— Надеюсь и молюсь, чтобы мне не пришлось этого увидеть. — Я вышел из кабинета, направляясь к соседней двери, где ждал меня Ян. Пел и Моро двинулись следом, но когда мы приблизились к двери другого кабинета, солдат, который там стоял, пропустил только меня.
— …Мы хотим, чтобы эта палата была взята под контроль, а саму больницу охраняли войска, — медленно, взвешивая каждое слово, говорил Ян Чарли ап Моргану, когда я вошел. Он возвышался над Чарли, который сидел за столом. Сзади у стены стояла молчаливая фигура в голубых одеждах — Падма. Ян повернулся ко мне:
— Войска в лагере будут построены через час. Чарли отправится сообщить им о том, что произошло. Я бы хотел, чтобы вы поехали с ним и присутствовали при его выступлении.
Я взглянул на него. До сих пор я не разделял мнения Пела о нем. Но теперь меня начали одолевать сомнения. Если когда-либо и существовали двое братьев, казавшихся половинками одного и того же яйца, то это, конечно, Кенси и Ян. Кенси мертв — а ведь для своего брата он, скорее всего, был единственным человеком на шестнадцати населенных людьми планетах, который любил и понимал его. Ян же до сих пор проявлял не больше эмоций, чем если бы обнаружил нарушение устава.
