– Мило, – заметил он. – Лихие времена тогда были, и Голос с народом, я гляжу, особо не церемонился – рубил в капусту, никого не жалея. Однако хорошо, что досталось по рогам исполинам. Не хотел бы я иметь с ними дело – особенно если учесть, что каждый был росту в три тысячи локтей.
– Это бесполезно, – скучно заметил Калашников Габриэлю, который побелевшими пальцами схватил Малинина за горло. – Даже если ему отрубить голову, рот у этой головы никогда не закроется. Не знаю, имеет ли смысл читать дальше. Голосу под горячую руку лучше не попадаться – это общеизвестно. Запятнавшие себя бабами и вином ангелы были уволены с престижной работы в Небесной Канцелярии, переведены в разряд падших – их навечно разлучили с «дочерьми человеческими». Стукачи стали карателями, получив от Голоса в качестве вооружения некую «божественную силу», вследствие чего порвали вчерашних товарищей и их детей-гигантов, как Тузик тряпку. Таким образом, они легко отделались: за пьянки и аморальное поведение их самих не наказали – лишь запретили ездить в командировки на Землю. Все многолоктевые исполины – дети ангелов – были убиты, а их души не допущены ни в Рай, ни в Ад: мертвых гигантов превратили в злых духов, обреченных вечно скитаться по Земле. Но поскольку сейчас в злых духов, кроме разве что Африки, никто не верит, положение у них явно незавидное.
– Не будем забывать, – поспешно перебил его вспотевший Габриэль, – что их действия, если верить апокрифу Енофа, были все-таки продиктованы заботой о людях, которые страдали под гнетом обжиравшихся кровью исполинов.
– Или завистью, – продолжил, пародируя его тон, Калашников. – Они позавидовали более симпатичным коллегам, которые пользовались успехом у земных девушек. Плюс, если верить самым старым библиотечным свиткам, существует еще одна любопытная версия, – он придвинулся к Габриэлю, смотря ему прямо в глаза. – Ведь ангелов, составивших кляузу Голосу, первоначально было семь, а не шесть. И один из этих ангелов позже отредактировал апокриф Енофа, приложив усилия, чтобы его имя не называлось в числе доносчиков… а потом и вовсе изъял эту главу из Библии.
Малинин широко раскрыл глаза. На этот раз слов у него не нашлось.
– Это правда, – выдавил Габриэль, избегая встречаться взглядом с Калашниковым. – Но дело в том, что я провел изъятие главы с молчаливого согласия Голоса. Не стоило давать в руки нашим противникам в Городе такой шикарный козырь. Тогда дело просто шло к тому, что ВСЕ до единого ангелы перебегут за Землю вслед за теми двумястами. Ибо кого не устраивает свободная любовь и халявная выпивка? В Небесной Канцелярии не осталось бы тогда никого. Мы это понимали, поэтому и написали докладную Голосу.
– С молчаливого согласия? – усмехнулся Калашников. – Как мы видим, Голос абсолютно не был в курсе того, что творилось, – он НЕ ЗНАЛ, что куча ангелов слиняла на Землю, где под винцо активно соблазняла девиц. Может быть, у него тогда тоже был отпуск или, вполне вероятно, он откровенно не интересовался земными делами? В принципе ваши моральные качества и то, чем вы руководствовались при доносе, для меня не суть важны. В общем, кто-то умный ждал очень много лет, а теперь решил поквитаться с вашей семеркой за это. Вариантов для начала довольно много. По крайней мере, каждый из двухсот падших ангелов теперь имеет на вас большущий зуб.
– Они все исключаются, – тускло сказал Габриэль. – Большинство уже в Аду, другие на Земле. В Небесную Канцелярию они по-любому не имеют больше доступа. Но ведь кто-то же принес в Рай модифицированный вирус…
– Бесспорно, – подхватил Калашников. – И вот с этого момента, как говорил один великий сыщик, вступают в действие маленькие серые клеточки[45].
– У меня они тоже бывают, – пришел в себя Малинин. – Особенно если косяк из афганской травы вмазать. Сначала действительно серые такие клеточки плавают, а потом они кислотного цвета становятся, распухают и…
Не прерывая речи и даже не поворачиваясь, Калашников протянул в пространство руку, нащупал голову унтер-офицера и ударил об стол сверху вниз. Нос Малинина впечатался в фолиант апокрифа, и казак сполз на пол.
– Ну, так вот… – ничтоже сумняшеся продолжал излагать Алексей. – Если падшие ангелы не могут проникнуть в Рай, то кто же тогда в этом кровно заинтересован? Кто тысячелетиями выжидает, чтобы, по сицилийскому обычаю, подать свою месть холодной? И когда, спустя столько тысяч лет, вдруг представляется благоприятный случай, расправляется со своими жертвами – быстро, ловко и жестоко?
Габриэль беспомощно развел крыльями. С театральным эффектом выждав пару секунд, Калашников, приняв вид окончательного превосходства, постучал ногтем в раскрытый апокриф. Малинин, шатаясь, поднялся с пола.
– Странно, что вы сразу не подумали об этом, – загадочно улыбаясь, ответил Алексей. – И в апокрифе об этом ну ни единого слова. А между тем они-то от вашего доноса пострадали больше всех. Пораскиньте мозгами… кто в одночасье лишился сразу ВСЕГО – и любящих мужей, и восхитительных отцов, и опытных любовников, и заботливых гигантов-сыновей?
Лоб Габриэля прорезали сразу две огромные морщины. Он сгорбился, сделавшись ниже ростом, руки его бесцельно блуждали по столу.
– Да, – сказал он, похолодев. – Вы правы, я должен был догадаться об этом куда раньше. Теперь я вижу, кто стоит за убийствами. «Красивые и прелестные дочери рода человеческого». Короче говоря, это женщины.
– Именно, – улыбнулся Калашников. – А теперь нам осталось сделать самую малость. Запросить в вашем же архиве, не отходя, так сказать, от кассы, данные по досье: кто именно из этих «дочерей», пребывавших в любовницах и женах ангелов, смог впоследствии попасть в Рай? Ведь, если верить библейским правилам, безгрешных женщин и детей здесь могут посвятить в ангелы, если у них присутствует такое желание. Разве не так?
– Потрясающе, – умилился Габриэль. – Царевич говорил про вас правду.
– Я знаю, – небрежно заметил Калашников. – Давайте поищем архивную статистику состава ангельской колонии на Земле. У меня тоже мало времени. Сегодня я должен встретиться с женой, надо успеть хотя бы побриться.
– Согласен, – улыбнулся архангел. – Статистика у нас лежит в двух местах. Если мы сразу не найдем всю фактуру, что нам требуется, я отойду в другое крыло здания. Пролистаю архивы вручную, а вы меня тут подождете.
Габриэль тронул еле заметный рычажок на столе, один из шкафов в стене перевернулся – «изнанкой» оказалась огромная компьютерная панель с гигантской клавиатурой. Подойдя к ней, архангел, сверяясь с апокрифом Енофа, начал вбивать в строку поиска имя ангельской колонии на Земле…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
