— Обрати внимание, — заметил Ник, — какие мелкие уловки они используют, сообщая новости. «Обычные зеваки». Неужели правительство не понимает, что одним своим возвращением Провони уже произвел революцию? Лагеря пусты; тесты больше не будут подтасовываться… — Внезапно пришедшая мысль прервала его тираду. — Возможно, Грэм капитулирует, — медленно проговорил он. Это было нечто, о чем ни он, ни все, кого он знал, даже не задумывались. Немедленная, полная капитуляция. Бразды правления при этом переходили к Провони и инопланетянам.
Впрочем, это было не в стиле Уиллиса Грэма. Он по натуре был бойцом, проделавшим свой путь на вершину в буквальном смысле по грудам трупов. «Уиллис Грэм прикидывает, что ему делать именно сейчас», — понял Ник. Вся военная мощь планеты будет сконцентрирована на одной цели, одном корабле — груде хлама десятилетней давности… возможно, впрочем, это была уже вовсе не груда хлама. Может быть, этот корабль сиял, как какое-нибудь божество. Божество, различимое в лучах мерцающего солнца.
— Я не собираюсь открывать ванную, пока ты не выйдешь из квартиры, — презрительно фыркая, заявила Клео из-за двери.
— Ладно, — отозвался Ник. Волоча охапку одежды, он направился к двери.
— Я Эймос Айлд, — сказал высокий мужчина с огромной бледной безволосой головой — головой гидроцефала, поддерживаемой тонкими трубочками из прочнейшего пластика.
Они пожали друг другу руки. Ладонь Айлда была влажной и холодной…, «Как и его глаза, — подумал Грэм и тут же заметил: — Он же совсем не моргает. Боже мой, его веки так и не шевельнулись. Наверное, он принимает таблетки и работает дни напролет все двадцать четыре часа в сутки. Ничего удивительного, что разработка Большого Уха так здорово продвигается».
— Прошу садиться, мистер Айлд, — сказал Председатель Совета Грэм. — Довольно любезно с вашей стороны, что вы явились сюда, принимая во внимание громадное значение вашей работы.
— Сотрудники, доставившие меня сюда, — произнес Эймос Айлд высоким скрипучим голосом, — сообщили мне, что Торс Провони вернулся и должен приземлиться в течение сорока восьми часов. Безусловно, это значительно более важное дело, чем Большое Ухо. Расскажите мне — или предоставьте документы, где содержалось бы все, что вам известно об инопланетянах, к которым добрался Провони.
— Значит, вы верите, что это именно Провони? — спросил Грэм. — И что он действительно привез с собой инопланетянина — или целую их компанию?
— Статистически, — ответил Эймос Айлд, — в соответствии с третьим постулатом нейтрологики, анализ должен был бы привести к такому выводу. Это, вероятно, Провони; с ним, вероятно, один или несколько инопланетян. Мне также сообщили, что он заблокировал все видеотрансляции и затем передал со своего корабля небольшое видео- и аудио-сообщение. Что еще?
— Ракеты, — сказал Грэм, — которые достигают его корабля, не взрываются.
— Даже если они настроены на детонацию при сближении, а не при контакте?
— Да.
— И он оставался в гиперпространстве более пятнадцати минут?
— Да, — кивнул Грэм.
— Тогда вы должны сделать вывод, что с ним находится инопланетянин.
— В телевизионном сообщении он сказал, что тот был «обернут вокруг его корабля», то есть, понимаете, как бы прикрывал его.
— Как курица прикрывает яйца, — сказал Эймос Айлд. — Быть может, скоро все мы так будем прикрыты. Беспризорные яйца, высиживаемые космическим цыпленком.
— Все убеждали меня, — произнес Грэм, — что я должен узнать ваше мнение по поводу дальнейших действий.
— Уничтожьте его, сконцентрируйте все ваши…
— Мы не можем уничтожить его. Мне нужен от вас ответ на вопрос, как нам следует поступить, когда Провони приземлится и выйдет из корабля. Должны ли мы сделать еще одну, последнюю попытку, когда он окажется снаружи? Где инопланетянин не сможет помочь ему? Или если бы мы смогли заманить его сюда, в мою канцелярию, одного… поскольку тот не сможет за ним последовать.
— Почему?
— Если он обернут вокруг корабля, то должен весить многие тонны. Лифт не смог бы его поднять.
— А это не может быть что-нибудь вроде тонкого покрова? Типа вуали? — наклонился к нему Айлд. — Вы уже вычислили массу его корабля?
— Конечно. Вот. — Грэм просмотрел пачку отчетов, нашел нужный и передал его Айлду.
— Сто восемьдесят три миллиона тонн, — прочел Айлд. — Нет, это не «что-нибудь вроде тонкого покрова». У него колоссальная масса. Понятно, почему они приземляются на Таймс-сквер. Вам придется заблаговременно очистить площадь от бунтовщиков — это очевидная мера.
— А что, если ему больше некуда будет приземляться, кроме как на головы своих сторонников? — раздраженно спросил Грэм. — Им известно, что он прибывает; они знают, что он собирается шлепнуться вниз на свои ретроракеты. Если им, будь они прокляты, не ясно, что…
— Если вы собираетесь консультироваться со мной, — перебил Айлд, — то делать вы должны именно то, что я вам скажу. Вы не будете консультироваться ни с какими другими советниками, не будете формировать другие точки зрения. По сути, я стану правительством и буду действовать в таком качестве, пока кризис не будет преодолен, — хотя под каждым указом будет, разумеется, ваша подпись. Я в особенности не желаю, чтобы вы консультировались с директором полиции Барнсом. А во-вторых, вы не должны будете консультироваться с Чрезвычайным Комитетом Общественной Безопасности. Пока все не закончится, я буду оставаться с вами двадцать четыре часа в сутки; вижу, вы обратили внимание на мои неподвижные веки. Да, я принимаю сульфат зарамида. И я вообще не сплю — не могу себе этого позволить. Слишком многое предстоит сделать. Вы также перестанете консультироваться со всякими странными личностями, которые вам случайно попадаются, как вы нередко делаете. Советовать вам буду только я, и если это вас не устраивает, то я вернусь к Большому Уху.
— О Господи, — вслух произнес Грэм. Он настроился на мозг Эймоса Айлда в поисках дополнительных сведений. Но его мысли совпадали с тем, что было выражено в словах, — мозг Айлда работал не так, как у остальных, которые говорили одно, а думали другое.
А затем некая мысль всплыла из его собственного сознания — что-то, о чем Айлд забыл упомянуть. Айлд будет его советником. Однако Айлд не ставил условием, что Грэм обязан принять совет; он не был связан обязательством делать больше, чем просто его выслушивать.
— Я уловил то, что вы только что сказали, — сообщил он Айлду. — То, что сказали мы оба. Устная клятва суть законная клятва, как было постановлено в деле Коббса против Блейна. Я клянусь сделать так, как вы скажете. Алы клянетесь уделить мне все ваше внимание — на время этого кризиса у вас нет другого работодателя, кроме меня. Согласны?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
