еще были голодны. Мы также выпили еще два напитка и бокал десертного вина из местной винодельни, что, возможно, напрямую способствовало нашему нынешнему положению.
Поскольку весь персонал видел, как мы ели в ресторане, а мы не хотим никого оскорблять, то пытаемся тайком протащить еду в наши номера.
Я хватаю бургер и запихиваю его в свой клатч. Затем запихиваю еще один в свое декольте.
— Ты не можешь этого сделать. Это слишком очевидно, — говорит Хадсон, не глядя на меня. — Дай мне. Я спрячу его под мышкой.
— Фу, я не хочу, чтобы мой бургер касался твоей под мышки.
Он снова протягивает руку.
— Тогда он будет моим. Давай сюда.
— Нет, так сойдет. — Я похлопываю бургер между сисек. — Женщины делают так постоянно. Смотри. Ничего не заметно.
Его взгляд опускается на мою грудь, а затем уходит в сторону.
— Эм, да. Заметно.
— Все в порядке. Я справлюсь.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что женщины делают так постоянно?
Я уставилась на него. Он что, шутит?
— Ты не знал, что женщины используют свое декольте в качестве кармана?
— Что? С каких пор? — Я не могу хорошо разглядеть его лицо в темноте, но у меня такое чувство, что если бы могла, то увидела бы, как парень краснеет.
Я поправляю лифчик, благодарная за то, что моя большая грудь достаточно хорошо скрывает бургер.
— С незапамятных времен, потому что они никогда не делают карманов в нашей одежде.
— Погоди… — Он ведет себя так, будто я поделилась с ним какой-то сверхсекретной информацией. — В женской одежде нет карманов?
— У тебя нет сестры?
Он качает головой.
— А девушки? — Я не жду ответа. — Как это может быть новостью для тебя?
— Наверное, я никогда не спрашивал…
— Тсс…. Мы на месте. — Машина подъезжает к парадному входу, и служащий отеля подходит, чтобы открыть дверцу.
— Хм. Никаких карманов.
— Соберись, — шиплю я на Хадсона. — Будь спокоен.
Хадсон вылезает первым и встает так, чтобы загородить меня от посторонних глаз, пока я вылезаю за ним. И тут же хватаю его за локоть, как будто мне нужна опора, хотя на самом деле использую его толстый бицепс, чтобы спрятать свою грудь.
— Я так устала, — громко говорю я.
Хадсон кривит губы, чтобы не рассмеяться.
— Как бы мне ни хотелось потусоваться, я собираюсь подняться и лечь спать! — Я убеждаюсь, что Альфред за стойкой консьержа меня слышит. — У нас завтра такой важный день!
— Что ты делаешь? — тихо спрашивает Хадсон.
— Даю понять, что иду спать, чтобы они не знали, что я поднимаюсь, чтобы съесть бургер, — шепчу я.
Он нажимает на кнопку лифта.
— Им наплевать.
— Если бы они подошли достаточно близко, чтобы почувствовать наш запах, то они бы знали. Если будут думать, что я устала, то не станут подходить близко и предлагать выпить по стаканчику в баре или еще что-нибудь.
Мы проскальзываем в лифт в ту секунду, когда дверь открывается. Как только оказываемся внутри, я отпускаю его руку.
Он смотрит на меня сверху вниз.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь…
— Придержите дверь, — кричит женщина, прежде чем вбегает в кабину вместе с еще одной лет двадцати с небольшим. Глаза обеих слегка расширяются при виде Хадсона.
Я закатываю свои.
Они соблюдают этикет в лифте и поворачиваются к нам спиной.
— Боже, что это за запах, — говорит одна из женщин, сморщив нос.
Ее подруга бормочет:
— Похоже на запах пота.
Лицо Хадсона краснеет от усилий сдержать смех.
Я толкаю его плечом в бок, указываю на его лицо и сжимаю губы.
Он фыркает, кашляет и прочищает горло.
У меня глаз дергается.
Двери лифта открываются. Мы протискиваемся мимо женщин и быстро идем в конец коридора. Хадсон первым достает ключ, и мы спешим в его номер.
Как только дверь за нами захлопывается, я поворачиваюсь и указываю на него пальцем.
— Ты самый худший контрабандист на свете. Они чуть не засекли нас.
Он смеется и осторожно вытаскивает из карманов пакеты с картошкой фри.
— Это самая странная вещь, которую я когда-либо делал.
Я вытаскиваю двойной чизбургер из своего декольте и протягиваю ему.
— Не могу поверить, что справилась. — Я беру одну из порций картофеля фри и устраиваюсь поудобнее за столом.
— Ты справилась? — Хадсон отправляет картошку в рот. — Да, ты практически выдала нас своим слишком драматичным выходом. — Он направляется к мини-бару.
— Неважно, это сработало, — говорю я с полным ртом бургера.
— Хочешь выпить?
— Просто воды.
Хадсон ставит бутылку воды на стол, затем садится напротив меня, и в комфортной тишине мы поглощаем наш второй ужин за сегодня.
— Ты так и не закончила свою историю, — говорит он. — О твоей связи с Элли.
Я ухмыляюсь его абсолютной прозрачности.
— Ты просто умираешь от желания узнать, работаю ли я в эскорте, не так ли?
Его выражение лица не дразнящее, скорее любопытное.
— Я уважаю твою частную жизнь, если предпочитаешь не говорить. Но не могу отрицать, что мне любопытно. — Его карие глаза становятся задумчивыми. — Ты не производишь впечатление человека, работающего в эскорте.
— Нет? — В душу закрадывается неуверенность. — Недостаточно хороша? — Он прав. Элли потрясающая, изящная и умная. Она может поддержать разговор с кем угодно — богатым, бедным, образованным, туповатым. Я знаю это, потому что именно так мы и познакомились.
Выражение его лица становится серьезным. Хадсон откладывает бургер, вытирает пальцы о бумажную салфетку и удерживает мой взгляд.
— Ты хороша, Лиллиан. Во всех отношениях. Никогда не сомневайся в этом.
У меня перехватывает дыхание от искренности в его глазах.
Мужчина моргает, словно осознавая, что только что сказал. Откидывается на спинку стула и выдыхает.
— Прости, я…
— Не стоит. — Я ковыряюсь в своей картошке фри и пожимаю плечами. — Было приятно это услышать. — Даже если он лишь пытался заставить меня почувствовать себя лучше.
Его ответная улыбка добрая, дружеская.
— Хорошо. Тогда я не жалею, что сказал это.
Я выдыхаю, желудок впервые за сегодняшний день чувствуется наполненным. Но это никак не связано с едой.
— Я познакомилась с Элли в собачьем парке, когда только переехала в Нью-Йорк. У нее два померанских шпица, Диззи и Датч. Они такие милые.
Я воздерживаюсь от рассказов о Диззи и Датче, хотя у меня тысячи историй, и всегда готова поделиться ими.
Не отвлекайся, Лили.
— В общем, она торопилась и жаловалась на то, что в городе не хватает времени на содержание домашних животных. Затем сказала: «Я бы заплатила, чтобы это делали за меня». Я рассказала ей, что недавно приехала в город, ищу работу, и предложила помощь. Выгул собак стал моей первой работой
