– то, что российские руководители говорят/пишут, имеет, как правило, мало отношения к тому, что они реально делают или собираются делать;
– веселая, жовиальная фантасмагория, занимавшая ранее до половины живого объема высоких высказываний/ текстов, окончательно вытеснена невеселой, депрессивной фантасмагорией, заполоняющей их тексты уже на 90 и более процентов.
Ну как, например, всерьез обсуждать программную статью премьер-министра Дмитрия Медведева «Время простых решений прошло», опубликованную на прошлой неделе в «Ведомостях»? Что можно сказать о тексте, где:
– ключевым экспертом по современному инвестиционному климату объявлен Ф. М. Достоевский (при всем к нему гигантском уважении);
– доказательствами эффективности текущего кабинета министров объявлены многочисленные бесполезные фантомы – от «Открытого правительства» до «Национальной предпринимательской инициативы» (без кавычек эти псевдосущности упоминать было бы неприлично);
– в заслугу своему правительству Медведев ставит соблюдение бюджетного правила, к незапамятному изобретению которого нынешний премьер не имеет ни малейшего отношения – напротив, отец родной бюджетного правила Алексей Кудрин указывает на стойкую потенциальную неспособность правительства оное соблюдать;
– в 2013-й раз за новейшую историю РФ обещана поддержка малого бизнеса и мифические кредиты малосредним предпринимателем от ВЭБа; разве кто-нибудь может поверить, что в стране с такими транзакционными, прежде всего – коррупционными издержками малый бизнес в традиционном понимании этого термина вообще возможен? Реален только крупный бизнес, местами и временами тщательно вуалируемый под малый;
– в 1446-й раз говорится о системной стратегической несостоятельности нашей экономики, но не предлагается, как и прежде, ни одной (!) идеи коррекции экономической модели;
– проигнорирована тотальная коррупция как источник большинства экономических вообще (и финансовых в частности) проблем государства?
И т. п.
Можно было бы опять посмеяться, но, честное слово, смех в горло уже не лезет. Фактически месседж псевдопрограммного выступления Дмитрия Медведева такой:
– это правительство до сих пор существует, не сомневайтесь;
– сохраняется вероятность, что в 2018 году я, Медведев, снова займу президентский трон – надейтесь.
Для трансляции этих двух тезисов разумнее было бы выкупить в тех же «Ведомостях» рекламную полосу на четыре с половиной года вперед и публиковать двухфразное правительственное послание каждую неделю. Эффект был бы сильнее. Но, несмотря на все вышесказанное, давешнее интервью руководителя кремлевской администрации Сергея Иванова четырем изданиям сразу все же заслуживает некоторого обсуждения. Попытаюсь сейчас оправдать это утверждение по пунктам.
Интервью можно считать своего рода ответом на статью г-на Медведева. Г-н Иванов решил продемонстрировать практическое воплощение известного слогана Алексея Навального «Мы здесь власть!». Мы, а не какое-то там правительство. Неслучайно он несколько раз в раздраженном контексте упомянул блогеров как класс. А кто у нас самый высокопоставленный блогер, известно. Главное же по пункту А: шеф путинской администрации отказался признать действие в полном объеме глав 4 и 6 Конституции РФ, из которых вытекает, что в политической системе России есть формальное второе лицо – председатель правительства. Иванов же утверждает обратное: второго лица нет. Личные сантименты С. Б. в отношении Д. А. хорошо понятны: в конце концов, именно Медведев в 2007 году перешел Иванову дорогу к вожделенному президентскому посту. Но это все же не значит, что высокопоставленный кремлевский персонаж вправе так явно и открыто пренебрегать Основным законом страны. Это – прецедент. Наша власть, разумеется, привыкла напропалую нарушать Конституцию де-факто, но чтобы девственно отрицать ее в принципе?!
Сергей Иванов официально объявил, что низкая явка на выборах – это хорошо, ибо отражает здоровое состояние общества. Европейская же политическая традиция безусловно предполагает, что степень легитимности избранной власти пропорциональна явке, а не наоборот. Так что главный администратор Путина прямо дал понять, что Россия Европой становиться никогда не собирается. «Мы – Азия-с». (Слово «Азия» приводится здесь не в сугубо географическом значении, пусть никто не волнуется.)
Г-н Иванов с некоторым тихим упорством отрицал политическое значение г-на Навального. Дескать, он никто, и звать его никак. Опять же, исходя из европейских политических представлений, человек, который получил на выборах мэра огромной столицы огромной страны почти 30 % голосов, впервые в жизни участвуя в электоральной кампании, не может считаться пустым местом. Как бы к Навальному ни относиться, его теперь нельзя не признать серьезным политиком. Однако же С. Б. ссылается на то, что из-за низкой явки абсолютное число голосов, поданных за оппозиционера в Москве (около 600 тысяч), невелико, а потому нечего и обсуждать. Здесь администратор противоречит уже не только европейскому образу мышления, но и самому себе из п. Б: если низкая явка – это хорошо, то политик, выгодоприобретающий на таком уровне явки, – молодец. Разве нет? В общем, с формальной логикой у проинтервьюированного получается как-то не блестяще. Хотя само намерение объявить г-на Навального никем и ничем в преддверии возможного сурового решения по «делу "Кировлеса"» 9 октября тоже вполне объяснимо.
Сергей Иванов простыми русскими словами объяснил, что в бытность министром обороны РФ он добивался финансирования Вооруженных сил путем личных договоренностей с тогдашней первой заместительницей министра финансов той же РФ Татьяной Голиковой (ныне – председатель Счетной палаты). И Голикова давала деньги, если считала это действительно верным и нужным. Стало быть, никакие законы, включая закон РФ о федеральном бюджете, подзаконные и нормативные акты отношения к финансированию войск в нашей стране не имеют. Нужен просто пакт некоей группы из двух или более физических лиц. Это утверждение, достойное отдельного параграфа в новом едином учебнике российской истории, над которым работает Русское историческое общество (РИО).
Про демонстративное отвращение шефа администрации к Москве уже многими сказано, повторять очевидные вещи не буду. Понятно, что Кремль, видимо, решил проэксплуатировать антимосковские настроения, нарастающие в разных частях нашей общей Родины, в своих политтехно-логических интересах. Впрочем, трудно понять, как люди, находящиеся у власти, позволяют себе впрямую работать на раскол, а значит, и на развал вверенной их попечению страны. Еще сложнее уяснить, как все это соотносится с риторикой про «духовные скрепы» и грядущим посланием Владимира Путина Федеральному собранию (декабрь 2013), где, как нам превентивно обещают, пойдет речь о всемерном усугублении единства нации.
Да, в ивановском интервью стилистический посыл не менее важен, чем откровенно скандальное содержание. Все эти леопарды и балеты Эйфмана призваны были показать, что перед нами – не замшелый ветеран кровавой гебни, пахнущий тройным одеколоном, а почти куртуазный европеец, благоухающий «Диором». Вот только на самом деле, если сбросить со стола шелуху, никакого европеизма не наблюдается. Сплошная махровая азиатчина. И «Диор», если принюхаться, – паленый, изготовленный на подпольном заводе где-то недалеко от столь ненавистной г-ну Иванову Москвы.
К тому же из пунктов А-Д вытекает, что руководитель администрации президента РФ далек от понимания основ как политики, так и права. Такие компетентные специалисты теперь рулят нашей политической системой. Мы доживали до этого и дожили. «Мы повернемся к вам своею азиатской рожей». Это, по Иванову, и есть то самое второе лицо России. Оно же первое. Оно и последнее, как свежесть фирменной осетрины с кремлевского приема.
2013 г.
Европе вашей – кирдык
Советник Президента РФ, академик РАН Сергей Юрьевич Глазьев, выступая в Москве на конференции «Евразийская экономическая интеграция», заявил, что из-за санкций против нашей страны Евросоюз вот-вот потеряет 1 000 000 000 000 (один триллион) евро. В общем, мораль проста: Европе вашей – кирдык.
Откуда взялась эта цифра? Не сомневаюсь, что из очень надежного источника: головы г-на Глазьева. Видимо, советник ее просто придумал. Может быть, за 10 минут до
начала выступления, а может – за пару дней. Просто необходимо было напугать человечество вселенскими масштабами санкционных потерь. А конкретное количество нулей определялось уже силой глазьевского воображения. Он мог бы сказать и «квадрильон», если бы знал, сколько это на самом деле.
(Как политконсультант на пенсии, рискну дать один непрошеный, но оттого не менее мудрый совет, базирующийся на беспрецедентном опыте: чтобы придуманная цифра звучала убедительно, она должна быть существенно некруглой. А еще лучше – со знаками после запятой. Вот объявил бы академик, что Европа потеряет 987,666 млрд – и все бы сразу поверили, что за этой цифрой уж точно стоят вычисления ударной группы нобелевских лауреатов.)
