о близких. Власти ему хотелось… А получил пулю в затылок. Да и бог бы с ним. Но теперь тень деда постоянно маячит за ее, Ниночкиной, спиной.
— Официально — нет. Но пару лет назад он ухитрился в общежитии устроить себе вроде как свадьбу. С одной из студенток. После этого команданте отправил сына в Москву. Чтоб учебой занимался, а не всякой дурью.
— Откуда ты все это знаешь…– Филатова снова почувствовала, как под ложечкой засосало.
Это ощущение в присутствии Маркова появлялось все чаще. Страх. Потный, липкий и противный. Ощущение беды. Нет, девушка, конечно, давно не обольщалась тем, что Вадим неплохой человек. Плохой. Очень плохой. Опасный. Но вот именно беда…Это Нина Ивановна начала чувствовать совсем недавно. Ей будто в спину кто-то дышал. Холодно и страшно.
— Работа у меня такая. — Вадим многозначительно усмехнулся.– Ты вот, милая, думаешь, всем заправляют деньги. Богатство, положение в обществе, знакомства. Но нет… Всем заправляет тот, кто владеет информацией. Информация — вот настоящая власть.
Некоторое время они ехали молча. Но сегодня Филатова была в ударе. Долго она выдержать не смогла.
— Скажи…а та актриса… Помнишь? Ну, вот вчера мы были в театре. И ты услышал о ее гибели. Она для тебя что-то значила? Вы знакомы?
— Милая…– Марков посмотрел на девушку и с досадой покачал головой. Он будто недоумевал с ее поведения. Мол, что ж ты такая дура? Вот как выглядели этот его жест и выражение лица. — Ты раньше была более скромной в своих вопросах. И поверь, правильно. Я, конечно, могу тебе рассказать. Но ты уверена, что действительно хочешь знать правду?
Филатова поёрзала на сиденьи, а потом снова молча уставилась в окно. Просто…нет. Она не была уверена. Знать, конечно, хотелось. Очень. Любопытство грызло ее с той самой минуты, когда она увидела реакцию Маркова на вступительное слово режиссёра. Вадим не стал бы сильно переживать о кончине незнакомой актрисы. Не такой уж он заядлый театрал. Да и вообще…Он бы ни о чьей кончине не стал переживать.
— Значит так… — Марков задумчиво пожевал губами, — Поступим следующим образом. Что-то не уверен я, будто твои прелести произвели нужное впечатление на парня… Ты же все равно у нас вроде как на больничном с сегодняшнего дня…Сейчас едем в парикмахерскую…
— Как? Без записи? Меня не примут. Ты же знаешь, я хожу в определенное место. Только к Машеньке.
— Машенька будет рада прямо сейчас заняться твоим видом. Потом едем к тебе, ты переодеваешься. Наводишь марафет. И мы устроим вам случайную встречу. Адрес его якобы жены мне известен. Там то ты и столкнешься с нашим объектом. Он тебя в любом случае запомнил. А тут, столь неожиданное стечение обстоятельств. Просто — перст судьбы. Ну, уж в этом случае точно не откажет. Я, честно говоря, думал, парень сразу среагирует. Пошлет за цветами, конфетами, все дела. Но, нет…Видишь, милая, не настолько ты хороша.
— Знаешь, что…– Ниночка возмущённо тряхнула головой.
— Знаю. Слушай внимательно. А то, как с женой Маслова получится. Твой Калинин в последнюю минуту испугался. Пришлось все делать самому.
Нина Ивановна моментально замолчала. Чертов Вадим. Зачем он постоянно напоминает про Анну Степановну? Да, тогда все вышло из-под контроля. Супруга инженера приехала на дачу. Ту самую, которую Ниночке предоставили во временное пользование Мальцевы. И Ниночка даже смогла убедить Анну написать письмо, в котором она признавалась в том, что много лет назад находилась под зорким оком чекистов. И что Маслов, мол, сам ни при чем. Он не знал. В общем-то полный бред, конечно. Но Вадим тогда сказал, нужны лишь несколько определённых фраз, написанных почерком супруги инженера. А потом Калинин, которого Ниночка убедила помочь в нелегком деле убиения гражданки Масловой, испугался. Ему только надо было прогуляться с Анной до ближайшего водоема, который находился от дачи Мальцева на расстояние несколько сотен метров, под предлогом разговора.
Именно присутствие особиста убедило Маслову, что все действительно так и есть. Что ее мужа убили враги. Что он знал некоторые тайны, связанные с работой над особым, секретным заданием. Однако у Анны есть шанс обелить его имя. Калинин так и сказал. Пафосно, театрально. Обелить имя…Потому что Маслов хоть и мертв, о чем Анна безмерно горевала, но ведь сейчас станет известно, он — предатель. Отданая врагу секретная информация всплывет там, где ее быть не должно. Все узнают, Лев Иванович Маслов сотрудничал с американской разведкой. А убили они его, чтоб сильно много не рассказал.
В общем, когда Вадим излагал свой план впервые, Нина подумала, какая-то ересь. Но он оказался прав.
— Милая… — Сказал тогда Марков, сидя в кухне Ниночкиной квартиры, — Человек, побывавший в руках у комитетчиков, поверит в то, что другим может показаться абсурдом. Давай вспомним хотя бы твоего деда. Ты знаешь, что на допросах, в которых он принимал личное участие, люди признавались даже в том, чего по всем законам логики быть не могло. Вообще, никак. А они подписывали эти признания, не сомневаясь.
— А давай, мы не будем вспоминать этого человека. — Ниночка в тот момент поморщилась. — И очень тебя прошу, перестань называть его моим дедом. Он мне никто. Я с ним незнакома.
В любом случае, Вадим оказался полностью прав. Маслова поверила. Что Лев Иванович оказался жертвой вражеского заговора. Что он на самом деле планировал передать чертежи не в те руки. Анна хотела спасти его честное имя. Взять вину на себя. Мол, ее уже обвиняли в сговоре с врагами народа. И в этот раз — тоже она. Все она.
Странная, конечно, любовь. Ниночка такого не понимала. Маслов умер. Какая, к черту, разница, сочтут ли его предателем? Зачем наговаривать на себя, понимая, что, возможно, это будет иметь последствия, ради… Ради того, кто уже не скажет за столь огромную жертву:«Спасибо!».
Калинин для Масловой стал тем подтверждающим фактором, который заставил ее поверить, будто ко Льву Ивановичу имеют вопросы спецслужбы. Но когда особист вышел с Анной «поговорить», свою миссию до конца он выполнить не смог. Испугался.
Хотя до этого они все обговорили. Ниночка рассказала ему правду. Почти правду. Со слезами на глазах, упав Владимиру Александровичу на мужественную грудь, она покаялась, что имеет связь с человеком, работающим на американскую разведку. Что этот человек поможет им после убийства Масловой, которое должно выглядеть максимально похожим на сведение счетов с жизнью, сбежать за границу.
И надо ведь было Володе всего лишь толкнуть жену инженера с обрыва в реку. Есть там одно опасное местечко. Анна не умеет плавать. Это — факт известный. И конечно, реши Маслова на самом деле покончить жизнь самоубийством, она бы так и сделала.
— Ты опять задумалась… — Марков притормозил возле парикмахерской. Той самой, куда всегда ходила Ниночка.
— Вадим…А зачем мы убили Анну? — Филатова смотрела вперед, сквозь лобовое стекло, на дорогу.
— А затем, милая, что Анна могла знать о подозрениях Маслова, связанных с тобой. Мы ведь уже это обсуждали. Он сбежал и спрятался с этими чертовыми чертежами не просто так…Слушай, я не пойму…У нас что сегодня, день откровений? Или ты вдруг утратила чувство самосохранения? Откуда столько глупых, крайне необдуманных вопросов? Ступай наврдить красоту. Заеду за тобой через пару часов.
— Да… День сегодня странный… — Задумчиво ответила Вадиму девушка, а затем выбралась из машины.
Филатова шла к ступеням, ведущим в парикмахерскую, и даже не догадывалась о том, что этот странный, по ее же утверждению, день должен стать последним. Последним конкретно для нее, для Нины Ивановны.
Глава 9
В которой я понимаю, что некоторую правду никто не примет за истину
— Ну, и что это за номера? Что за фокусы? Не надоело?
Я с порога набросился на Комарову, как только вошёл в кабинет. Собственно говоря, имелось огромное желание задать ей эти вопросы ещё с момента встречи делегации. Терпел, можно сказать, сцепив зубы за неимением возможности оторваться от своих прямых обязанностей. Зато теперь оторвусь по полной.
Александра Сергеевна, конечно же, была на месте. Ждала меня, соответственно нашей договорённости. Потому как, если следовать плану Маркова, далее нам нужно покинуть завод, и отправиться в определённое, им же обозначенное место. Правда, до времени, когда надо там быть, оставалось ещё как минимум два
