– Никакого, Бригитта. Я люблю тебя.
Часы показывали уже пол седьмого. Пора было возвращаться.
Я проводил ее домой и за несколько минут до семи обнаружил Франца в большом волнении. Он неистово махал рукой со ступеньки вагона поезда, который собирался вот-вот отойти.
В два часа утра мы наконец вернулись в Фогельзанг.
Согласно вчерашним приказам, нам больше нельзя пользоваться умывальниками.
Надлежало пробегать два километра и купаться в горной речке.
Приказы высшей инстанции всегда направлены на то, чтобы закалять наши характеры. Однако те, кто издает такие приказы, сами явно не испытывают желания морозить свои пупки в глубине леса.
По мнению ветеранов, мы еще ничего не видели. Их уже лишали сигарет на долгое время. В июле прошлого года порцию еды уменьшили вдвое на целый месяц в наказание за какое-то нарушение дисциплины. Прошлой зимой их будили по ночам для проведения занятий в глубоком снегу.
Да, «коричневые рыцари» знали, что их ждет, перед тем как ехать в Орденсбург. Но все равно…
«Железная дисциплина. Полное подчинение», – гласят лозунги. Партия недаром заботится о том, чтобы кадет сбросил с себя груз гражданского прошлого. Сбросил все, даже свои долги, неоплаченные налоги. Партия гарантирует их оплату. Цель этого фактически заключается в том, чтобы освободить будущих юнкеров от любых связей с прошлой жизнью. Мелочные материальные проблемы не могли отягощать или служить препятствием тем, кому суждено управлять Германией. Их семьи получают ежемесячные приличные субсидии, от ста до трехсот марок, в зависимости от обстоятельств.
Сегодня групповые упражнения и практика стрельбы из пулеметов.
Инструкторы говорят, что будем стрелять боевыми патронами.
Нам выдали стальные шлемы, командиры подразделений получили приказы, рассредоточили по опушке леса атакующие группы.
Вырыли окопы нужного профиля. Приказы ясно давали понять, что окопы не должны быть заметными для вражеских разведчиков. Их следовало замаскировать, поэтому рабочая команда до утра подвозила специальные сетки и ветки деревьев.
Чтобы создать дополнительные трудности, на условной «ничейной» полосе протянули проволочное заграждение. Тем, кому предстояло его резать, выдали ножницы для проволоки.
Резать проволоку под огнем боевыми патронами. Это уже кое-что!
Сигнальная ракета вспыхнула, затем медленно погасла.
Зеленая ракета. Вот сигнал, которого мы ждали.
Начали ползти по-пластунски на территорию красных – нашего противника.
Мы не проползли и сотни метров, как в нескольких метрах замаячило проволочное заграждение, а когда пулеметы повели огонь длинными очередями, в ушах зазвучал свист пуль.
– Прижимайтесь к земле, дурни! – заорал руководитель учений с черной повязкой группе в полдюжину придурков, бежавших к колючей проволоке.
Внезапно вокруг нас все загрохотало, одни снаряды рвались, другие с воем приближались. Артиллерийский обстрел!
Мы с открытыми от изумления ртами глядели друг на друга. Дело действительно приобретало серьезный оборот! Стараясь определить, откуда именно исходил грохот, я вдруг понял. В кронах деревьев спрятали громкоговорители, и мы слышали лишь звуковой эффект реального сражения. Ну, как в кино!
Мы преодолели проволочное заграждение.
Целью нашей атаки было два пригорка. Один мы взяли. Другой оборонялся более упорно. Два «коричневых рыцаря», которые опрометчиво подняли головы, были подстрелены.
Пронзительные стоны от боли, крики и ругань командиров отделений, санитары… В мгновение учения прекратились.
Позже мы узнали, что один из парней умер на пути в лазарет. Состояние другого парня, раненного в глаз, было критическим.
Этим двум парням не повезло – и всем нам в связи с этим, – поскольку им предстояло на следующей неделе завершить обучение в Фогельзанге.
Вчера нам оказал большую честь своим посещением один из руководителей рейха Рейнхард Гейдрих.
Он сделал нам смотр и заявил, что удовлетворен нашей военной выправкой.
Гейдрих выглядит поразительно молодым для такого поста и очень высок. На нем палевый мундир, на боку – длинная сабля с серебряными кисточками.
Он произнес перед нами грозную речь, перемежавшуюся довольно непристойными ругательствами и угрожающими жестами поднятым кулаком.
– Время колебаний кончено, – разбушевался он. – Очень скоро мы начнем войну за освобождение, борьбу за жизненное пространство. Мы должны победить, и мы победим. Германия сейчас достаточно сильна, чтобы одолеть те страны, которые посмеют сопротивляться ее справедливым требованиям…
Его красноречие приветствовало массовое «Зиг хайль!».
Мы прошли парадным шагом с равнением налево и пением «Treue und Treue» («Верность! О, верность»).
Глава 6
ЗОНТХОФЕН
28 августа 1939 года. Замок Зонтхофен. В течение двух последних дней немецкие десантники вели бои с польскими парашютистами, напавшими на радиостанцию в Глейвице. (Грязная провокация, организованная немцами, – нападение изображали немецкие уголовники, переодетые в польскую военную форму. Позже их ликвидировали. А немецкие спецподразделения, не получившие от фюрера в последний момент распоряжения об отмене первоначального приказа о начале боевых действий, вели бои на границе с Польшей с 26 августа. – Ред.)
По общему мнению, в течение нескольких дней Польша будет стерта с географической карты.
Западные державы, несмотря на гарантии правительству Варшавы, разумеется, не посмеют начать наступление. Они снова постараются найти компромисс.
Наш фюрер определенно великий дипломат.
Кроме того, вся Германия поняла, что пакт, подписанный с Россией 23 августа, заставит Англию и Францию хорошенько подумать.
Зонтхофен сильно отличался от Фогельзанга.
Замок расположен среди величественного горно-лесного ландшафта, у подножия гор на юге Алльгой (географическая область на юге Баварии восточнее Боденского озера. – Ред.).
Высокий серый фасад замка гордо возвышается над долиной. Здесь необычная атмосфера – величавая, суровая, возвышенная, великолепная.
Но преобладает железная дисциплина.
Около двадцати человек из нас прибыли из Мюнхена. Как только вышли, попали под команду партийного инструктора в черной повязке, который отнюдь не выглядел добродушным.
– Строиться здесь! Поторапливайтесь! Давайте, шевелитесь!
Когда мы построились позади, он заорал, как сумасшедший:
– К воротам! Налево! Шагом марш. Левой-правой, левой-правой, левой-правой…
Нам показали, где мы будем спать по восемь человек на комнату – на нарах в несколько ярусов. Из широких окон эркеров открывается великолепный вид.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
