«Сегодня же позвоню доктору Чандлер и договорюсь о встрече, — решила она. — Я знаю, Регина была бы рада», — добавила про себя Джейн с невольной улыбкой.
26
«Я должен снова отправиться в море...»
Эти слова повторялись у него в голове с настойчивостью барабанной дроби. Он прямо-таки видел себя на пирсе. Вот он показывает свои документы вежливому помощнику капитана, вот слышит его приветствие — «Добро пожаловать на борт, сэр!» — вот поднимается по сходням, вот ему показывают его каюту.
Он всегда путешествовал только первым классом, в отличной каюте с собственным балконом. Брать апартаменты в пентхаусе было нецелесообразно — это слишком бросалось в глаза, а он к этому не стремился. Он старался произвести впечатление человека с безупречным вкусом, человека состоятельного и в то же время скромного, хорошо воспитанного, утонченного, за плечами которого стоят поколения благородных предков.
Разумеется, добиться такого впечатления для него не составляло труда. Он мягко, но недвусмысленно пресекал на корню любые проявления любопытства со стороны пассажиров, заставляя уважать его уединение, даже восхищаться его сдержанностью. Получив отпор, они быстро переключали свое внимание на другие, более доступные предметы.
А как только к его присутствию на борту привыкали и переставали обращать на него внимание, он начинал свободно рыскать повсюду, высматривая добычу.
Свой первый вояж такого рода он совершил четыре года назад. И вот теперь его путешествие подходило к концу. Осталась еще одна. И как раз сейчас пора бы ее найти. Сразу несколько первоклассных лайнеров отправлялись в порт, которому суждено было стать местом упокоения этой последней одинокой леди. Он уже решил, под какой маской выступит на этот раз. Он будет изображать инвестора, выросшего в Бельгии, сына американки и британского дипломата. Он обзавелся прекрасным новым париком — темные волосы с проседью — и другими приспособлениями, настолько изменявшими внешность, что даже черты невозможно было узнать.
Ему не терпелось вжиться в новую роль, чтобы найти ее, сковать ее судьбу с судьбой Регины, чье тело, утяжеленное камнями, покоилось на дне оживленной водной артерии, известной под названием бухты Коулун; соединить ее историю с историей Вероники, чьи кости гнили в Долине Царей, а также Констанции, заменившей Кэролин в Алжире, и Моники в Лондоне, — со всеми ее сестрами в смерти.
«Я должен снова отправиться в море...» Но сначала надо завершить дела. В это утро он опять слушал программу доктора Сьюзен и понял, что еще одно перышко, вьющееся на ветру, нужно устранить немедленно.
27
Прошло уже пятьдесят лет с тех пор, как Абдул Парки прибыл в Америку из Нью-Дели. Он был тогда стройным, застенчивым шестнадцатилетним юношей и сразу начал работать на своего дядю. Его работа заключалась в подметании полов и чистке многочисленных бронзовых безделушек, заполнявших полки в маленьком сувенирном магазинчике на Макдугал-стрит в Гринвич-Виллидж. Теперь Абдул сам стал хозяином магазина, но его жизнь при этом почти не изменилась. Магазинчик как будто застыл во времени. Даже вывеска «Сокровища Хайяма» была точной копией той, которая висела при его дяде.
Абдул был по-прежнему стройным, и, хотя ему по необходимости пришлось превозмочь свою застенчивость, он сохранил природную сдержанность и никогда не фамильярничал с покупателями.
Беседовал Абдул лишь с теми немногими, кто ценил небольшую коллекцию недорогих украшений, колец и браслетов, которые он с прилежанием и любовью изготавливал сам. Он, разумеется, никогда не спрашивал, но втайне удивлялся одному покупателю, который трижды в разное время заходил в магазин, чтобы приобрести бирюзовые кольца с надписью «Ты мне принадлежишь».
Сам Абдул прожил со своей покойной женой сорок пять лет, и ему казалось забавным, что этот клиент так часто меняет подружек. В последний раз, когда он зашел за покупкой, у него из бумажника выпала визитная карточка. Абдул поднял ее с пола и взглянул на нее, а потом с извинениями за свое любопытство вернул клиенту. Заметив выражение неудовольствия на его лице, Абдул извинился еще раз, назвав покупателя по имени, и тут же понял, что совершил вторую ошибку.
«Он не хочет, чтобы я знал, кто он такой. И теперь он больше не придет», — с огорчением подумал тогда Абдул. С тех пор прошел год, покупатель больше не появлялся, и Абдул укрепился в своем мнении. Он потерял клиента.
Как и его дядя, Абдул закрывал магазинчик каждый день ровно в час и шел обедать. В этот вторник он уже держал в руке табличку «ЗАКРЫТО. ВЕРНУСЬ В ДВА» и собирался повесить ее на дверь, когда его таинственный покупатель вдруг вошел в магазин и приветливо поздоровался.
Абдул расплылся в одной из своих редких улыбок.
— Давно вас не было видно, сэр. Рад снова вас видеть.
— Я тоже рад вас видеть, Абдул. Я уж думал, вы меня совсем забыли.
— О нет, сэр. — Абдул специально не назвал покупателя по имени, чтобы не напоминать ему о своей ошибке, допущенной в прошлый раз.
— Бьюсь об заклад, вы не помните, как меня зовут, — добродушно заметил посетитель.
«Должно быть, я ошибся, — подумал Абдул. — Оказывается, он вовсе на меня не сердится».
— Конечно, помню, сэр.
И он с улыбкой доказал, что помнит.
— Вот и отлично! — с энтузиазмом воскликнул покупатель. — А знаете что, Абдул? Мне нужно еще одно кольцо... из той же партии. Надеюсь, у вас есть одно в запасе.
— Думаю, у меня есть три, сэр.
— Пожалуй, я возьму все три. О, извините, у вас обед, а я вас задерживаю. Пока никто больше не зашел, давайте вывесим табличку и запрем дверь. Иначе вы отсюда не выберетесь, а я знаю, что вы человек привычки.
Абдул опять улыбнулся, польщенный удивительной заботливостью покупателя. Он охотно передал ему табличку и позволил запереть дверь. Только после этого он с удивлением заметил, что в этот теплый и солнечный день его посетитель пришел в перчатках.
Предметы ручного изготовления лежали на прилавке под стеклянной крышкой возле кассового аппарата. Абдул подошел к прилавку и вытянул маленький поднос.
— Два из них здесь, сэр. А третье в задней комнате на моем рабочем столе. Сейчас я за ним схожу.
Быстрым шагом он прошел за занавеску, отделявшую торговое помещение от кладовой, один угол которой он выгородил под кабинет и мастерскую для себя. Третье кольцо с бирюзой лежало в коробке. Он закончил гравировку надписи только накануне.
Три девушки сразу, — подумал он, улыбаясь. — Этот парень всюду поспевает".
Абдул повернулся, держа в руке кольцо, и вздрогнул от неожиданности. Его покупатель прошел к нему в кладовую.
— Вы нашли кольцо?
— Вот оно, сэр.
Абдул протянул кольцо, не понимая, почему ему вдруг стало так страшно, почему он чувствует себя загнанным в угол.
Он все понял, когда увидел внезапно блеснувшее лезвие. «Не зря я боялся», — подумал он, ощутив острую боль. А потом провалился в темноту.
28
Без десяти три, когда пациент Сьюзен Чандлер, пришедший в два, уходил, в приемной раздался телефонный звонок. Звонила Джейн Клаузен. Сьюзен мгновенно уловила нотки напряжения в тихом, вежливом голосе, попросившем о встрече.
— Я имею в виду профессиональную консультацию, — сказала Джейн Клаузен. — Мне необходимо обсудить возникшие у меня проблемы, и кажется, что удобнее всего было бы обсудить их с вами.
Не успела Сьюзен что-либо сказать, как миссис Клаузен продолжила свою мысль:
— Боюсь, я вынуждена настаивать. Мне необходимо увидеться с вами как можно скорее, может быть, даже сегодня, если это возможно.
Сьюзен не требовалось сверяться с расписанием, чтобы дать ответ. Консультации назначены на три и четыре часа. После этого она собиралась отправиться прямо в больницу Ленокс-Хилл. Очевидно, визит придется отложить.
— Я освобожусь к пяти часам, миссис Клаузен.
Как только связь прервалась, Сьюзен позвонила в больницу Ленокс-Хилл. Номер она успела узнать заранее. Когда ее соединили с оператором, она объяснила, что ей необходимо разыскать мужа женщины, находящейся в интенсивной терапии.
— Соединяю вас с комнатой ожидания при интенсивной терапии, — сказала телефонистка.
Ответил женский голос. Сьюзен спросила, там ли Джастин Уэллс.
— Кто его спрашивает?
Сьюзен прекрасно понимала, чем вызвана нерешительность женщины. Должно быть, его преследуют репортеры.
— Доктор Сьюзен Чандлер, — представилась она. — Мистер Уэллс заказал запись моей вчерашней радиопе-редачи, и я готова доставить ее лично, если он еще будет в больнице в половине седьмого.
По приглушенным звукам она догадалась, что женщина прикрыла трубку ладонью, но до нее все равно донесся заданный вопрос: «Джастин, ты заказывал запись вчерашней передачи доктора Сьюзен Чандлер?»
Столь же отчетливо она расслышала ответ: «Это полная чушь, Памела. Чья-то глупая шутка».
