– Нет.
– Ему дается возможность увидеть и ощутить внутри себя Звездный Гвоздь.
– Это правильный путь?
– Конечно. И в чистом небе и при ясном солнце, и среди ярких звезд и в свете серебряного месяца вечно поворачивается Дышло Гражуля Колы вокруг Звездного Гвоздя, и так же вечны символы наших предков.
– Тогда почему это грозит мне смертью?
– С Отражением он стал бы для тебя жертвенным алтарем.
– Последняя смерть?
– Ты даже не представляешь, что бывают вещи хуже смерти, а для Рыжей – это лишь первая жизнь.
– Зачем ведьме все семь отраженных звезд и волк в качестве жертвы?
– Это знает только Мать, поэтому расскажу, что известно об Отражении именно мне.
Аллахора придвигается ближе, берет мою руку и прикладывает к своей левой груди.
– Вот. Дети Кройдана не могут быть отражениями, – она вздрагивает и запинается, потому что я попытался погладить нежную кожу.
– Прекрати, – навка переводит дыхание, – иначе я не смогу думать, не то, что говорить.
– Это очень трудно.
– Подожди немного. Чувствуешь?
Она уже двумя руками пристраивает мою ладонь на груди. Ничего. Но нет, что-то все-таки есть. Мои пальцы ощущают под бархатистой кожей три, почти неосязаемых, даже не маленьких, а мельчайших твердых образования. Одно прямо над соском и два справа. Если бы мне не указали этого явно, то я никогда бы и не узнал о них при любой пальпации.
– Да, чувствую что-то, в трех местах, – отвечаю я.
– Сейчас ты.
Девушка пальцами моей левой руки выстраивает уже на моей правой стороне груди замысловатую фигуру, надавливает пару раз, исправляет положение пальцев, снова вздыхает и стряхивает мою вторую руку со своего тела.
– Ты несносен, – возмущается с улыбкой.
– Стой!
Я почти кричу, пугаясь собственных ощущений под кожей, и мы замираем. Каждым пальцем я осязаю такие же странные уплотнения внутри, как и у навки. Только у меня их пять. Мысленно добавляю к своей подкожной картинке три точки Аллахоры. Просветление разума телом, и прямо в мозгу я вижу сформировавшийся семизвездочный ковш Гражуля Колы, а над ним Звездный Гвоздь – Полярная в этом времени.
– Знаешь, – навка отворачивается и смотрит в окно, – еще до совершеннолетия, когда я была совсем юна и самонадеянна, когда Кройдан еще не передал мне свои знания и не наделил силой, тогда я и отправилась через Пограничье по следам камней, меняющих облик. Я бродила по берегам Волмы, производя не больше шума, чем дыхание луны, смотрела разумом на тропинки, по которым ступала, настраивая себя в унисон с почвой под опавшими листьями, вслушивалась в корни каждой сухой былинки. В конце концов, отголоски прошлого указали мне место. Звездный Гвоздь – венец всего сущего, символ Навье, Невра, олицетворение Кройдана. Именно там я узнала, что выберу волка с пятью звездами. Я думала, что неправильно истолковала символы, но оказалось, что такой волк действительно есть, а когда я еще и увидела тебя, то решила или умереть или быть с тобой. Теперь ты понимаешь, что нам было предопределено встретиться?
– Очень рад этому, – я полон уверенности и искренности.
– Сейчас ты должен мне ответить, – Аллахора вздыхает, – сделаешь ли ты второй шаг и…
Скрежет ключа во входной двери обрывает тихий голосок навки и мы оба вздрагиваем.
– Вот и попалась птичка.
Выпрыгиваю из-под простыни со скоростью звука и вприпрыжку, лихорадочно натягивая штаны, бросаюсь из комнаты. В прихожей включается свет, и я в недоумении натыкаюсь на колючий взгляд Леры. Витень, закрывая дверь, смущенно улыбается, мол, извини, что разбудили.
Лера с порога пытается взять быка за рога и показать, что она старше меня и как бы материнские обязанности ее право:
– Вы что творите, а? Телефоны отключены. Домашние. Мобильники. Твой, Алеси. С ума меня свести решили?
– Я свои отключил. А вот почему отключилась она мне неизвестно.
– Алеся спит?
– Не знаю я, где Алеся. Честное слово не знаю, – я развожу руками, – Сам бы желал получить любые сведения о ее местонахождении, – уточняю я.
– Это чье?
Лера рассматривает обувь навки и, судя по тому, как сжались ее кулачки, она не помнит таких кроссовок у Алеси, и решительно вздергивает подбородок, сверля меня взглядом.
– Ее, – киваю я на дверь в комнату.
– Отвечай прямо, не юли, – змеей шипит мне в лицо Лера. – Где Алеся? Ты что, потерял разум и обменял ее на эту? – она кивает в сторону спальни. – Или ты…
– Или он что?
Аллахора стоит в проеме открытой двери в моей спортивной куртке, застегнутой на честном слове, и часть полы, прикрывающая ее ниже пояса, размером не больше ладошки. Только полный идиот смог бы трактовать ее присутствие, как «соседка пришла одолжить соли». Витень издает какой-то странный звук, больше похожий на кваканье, чем на восклицание. Лера умолкает и опускает руку, занесенную над моей головой для затрещины, с ненавистью рассматривая навку.
– Или он что?
Навка повторяет вопрос своим мелодичным голоском, и моя сестричка прямо задыхается от бешенства.
– И прекрати так пялиться на меня. Я здесь по праву, – ухмыляется моя новая подруга.
Лера судорожно сглатывает, упирает руки в бока и ее голос полон ярости:
– И что же, братец, ты за нее отдал? Мешок зерна из амбара, где она валялась рядом с дохлыми крысами? А?
Я раздосадован и молчу, теребя шнурок штанов на поясе, а Аллахора внимательно, с презрением, рассматривает Леру несколько секунд и вдруг начинает смеяться.
Конец ознакомительного фрагмента.
