Мейсон встал перед ним, широко расставив ноги и засунув руки в карманы пиджака, всем своим видом напоминая гранитную глыбу.
— Когда вы будете звонить в полицию, — спокойно сказал он, — то не забудьте, доктор, объяснить им, как могло случиться, что вами было выдано фальшивое свидетельство о смерти Греггори Мокси в феврале двадцать девятого года. А заодно и причину, по которой вы передали Роде Монтейн «кольт» тридцать второго калибра для убийства Греггори Мокси. Собственно, свидетельство о смерти вы выдали на имя Греггори Лортона. Это уж потом этот человек стал фигурировать под фамилией Мокси.
Доктор облизнул пересохшие губы и посмотрел на медсестру.
— Выйди, Мэй…
Она немного поколебалась, с ненавистью посмотрела на Мейсона, но все же покинула кабинет.
— Проследите, чтобы нам не мешали, — предупредил Мейсон.
Доктор собственноручно запер дверь, после чего повернулся к адвокату.
— Кто вы такой?
— Я представляю интересы Роды Монтейн.
— Это она послала вас ко мне? — с явным облегчением вздохнул доктор Миллсэйп.
— Нет, — честно ответил адвокат.
— Где она?
— В тюрьме. Арестована за убийство Греггори Мокси.
— Что привело вас ко мне?
— Мне нужно узнать правду о свидетельстве о смерти и пистолете.
— Садитесь, — предложил доктор Миллсэйп и буквально упал в кресло, словно у него подкосились ноги. — Дайте подумать… Вы говорите, Греггори… Греггори Лортон? Конечно, больных много, я не могу вот так сразу припомнить обстоятельства каждого случая. Мне нужно посмотреть истории болезни… Вы говорите, это было в двадцать девятом году? Если бы вы могли напомнить мне о каких-либо особых…
— Прекратите нести ерунду! — гневно рявкнул Мейсон. — Вы в дружеских отношениях с Родой Монтейн или Лортон, если вам больше нравится. Не станем уточнять, насколько дружеских. Вы знали, что она была замужем за Лортоном, и что тот вскоре после ее замужества скрылся. По каким-то соображениям она не хотела брать развод. Двадцатого февраля двадцать девятого года в больницу «Сэйнвисэйд» был принят больной с воспалением легких и зарегистрирован под именем Греггори Лортона. Вы были его лечащим врачом. Двадцать восьмого февраля больной скончался. Вы подписали свидетельство о смерти.
Доктор снова облизнул губы. В его глазах появился страх.
— Даю вам десять секунд на размышление, — сказал Мейсон, многозначительно посмотрев на часы, — после чего начинайте говорить.
— Вы ничего не понимаете, — вздохнув, торопливо начал доктор Миллсэйп. — Иначе вы отнеслись бы ко мне по-другому. Вы адвокат Роды Монтейн, не правда ли? А я ее друг. Я ее люблю. Люблю больше, чем самого себя… С первой встречи… Как только познакомились…
— Для чего вы пошли на подлог?
— Чтобы она смогла получить страховку… Она не могла другим образом доказать, что Греггори Лортон умер… До нее дошли слухи, что он погиб при аварии самолета. Авиакомпания подтвердила, что он приобрел билет на тот самолет, но был ли он действительно в числе погибших пассажиров — никто определенно сказать не мог. Был найден труп только одного пассажира. Страховая компания не посчитала бы это доказательством. Кто-то посоветовал Роде подождать семь лет, после чего начать дело о признании юридической смерти мужа. Она не хотела считаться его женой, но если бы она стала в таких условиях хлопотать о разводе, то тем самым невольно подтвердила бы, что он жив. Она не знала, что и делать, но в душе считала себя вдовой, не сомневаясь, что его нет в живых. Вот тут мне и пришла в голову эта мысль… В больнице постоянно находятся по нескольку бездомных больных, направленных разными благотворительными организациями. Многие из них не имеют даже настоящих документов, их истории болезни заполняются со слов… Однажды к нам поступил такой бродяга, примерно одного возраста с Греггори Лортоном. У него было двухстороннее воспаление легких — сильно запущенное, без всякой надежды на выздоровление. Я записал его в книгу как Греггори Лортона, объяснив ему, что этот человек пользуется у нас определенными привилегиями. Честное слово, мистер Мейсон, мы сделали все возможное, чтобы спасти его. Я не сомневался, что у меня будет и другая возможность лечить «Греггори Лортона», поэтому не был заинтересован в смерти того человека. И все же он умер, чего и следовало ожидать. Я выдал свидетельство о смерти, а через несколько недель Рода обратилась в какую-то нотариальную контору с соответствующими документами. Все остальное было сделано по закону.
— Какова сумма страховки?
— Не очень большая, иначе не было бы так просто ее получить. Если не ошибаюсь, полторы тысячи долларов.
— Страховка была в пользу Роды?
— Да, — ответил доктор Миллсэйп. — Греггори уговорил Роду застраховать их жизни в пользу друг друга. Он уверял ее, что намерен застраховаться на пятьдесят тысяч, но для этого нужно пройти медицинское освидетельствование, поэтому для начала застраховался на полторы тысячи. Ну, а Рода застраховалась в его пользу на десять тысяч. Очевидно, что он намерен был убить ее и получить страховку, если бы ему не удалось выманить у нее имеющиеся деньги и скрыться с ними.
— По всей видимости, он перестал выплачивать взносы, как только они расстались?
— Разумеется, он сделал только первый взнос. Рода сама выплачивала остальные взносы. Авария самолета случилась через несколько месяцев после уплаты первого взноса. Свидетельство о смерти было получено где-то через год, и Рода получила деньги.
— Вы давно знакомы с Родой?
— Да.
— Пытались уговорить ее выйти за вас замуж?
— Неужели все это важно? — покраснев спросил Миллсэйп.
— Да.
— Что ж… Да, я просил ее стать моей женой.
— Почему она отказалась?
— Она говорила, что больше не намерена выходить замуж… Она утратила веру в мужчин… Когда выходила замуж за Лортона, она была неискушенной девчонкой. Его подлость убила в ней все чувства, поэтому она посвятила свою жизнь уходу за больными. Про любовь она не хотела даже говорить…
— И вдруг совершенно неожиданно вышла замуж за миллионера?!
— Мне не нравится, как вы это говорите.
— Это почему же?
— Почему вы называете его миллионером?
— Хорошо, — усмехнулся Мейсон, — пусть будет сын миллионера.
— Да, но Рода вышла за него совсем из других побуждений.
— Почему вы так уверены?
— Потому что хорошо знаю Роду.
— Так почему же она вышла за него? — поинтересовался Мейсон.
— Все дело в том, что ее материнские чувства не получали естественного выхода. Ей требовалось существо, на которое она могла бы их излить. В этом слабовольном, изнеженном сынке богатых родителей она нашла себе то, что искала. Не подумайте, что во мне говорит ревность, но этот молодой человек — нравственный дегенерат. Он смотрел на Роду, как ученик на строгую учительницу, как ребенок — на мать. Он воображал, что это любовь, на самом же деле это была потребность найти защиту… Рода не задумывалась над такими вопросами… Не помнила себя от радости, что имеет возможность кого-то лелеять и ухаживать за ним…
— Я так понимаю, вы возражали против этого брака?
— Да…
— Почему?
— Потому, что я люблю Роду.
— Вы сомневаетесь, что она будет счастлива?
— Она не может быть счастлива с ним. В данный момент она обманывает сама себя, не желает разобраться в психологии чувств. На самом же деле ей нужен муж, которого она бы любила и уважала. А материнские чувства должна истратить на настоящего ребенка. Природа требует своего, а мужчина никогда не станет младенцем. Женщине нужен муж!
— Вы ей говорили об этом?
— Пытался.
— Она с вами согласилась?
— Нет.
— Чем она мотивировала?
— Что я для нее всегда останусь только другом… Ну, а все мои доводы от ревности…
— Как вы решили поступить?
— Мне не хотелось бы говорить на эту тему с незнакомым человеком…
— Меня не интересует что вам хочется и что — нет. Не теряйте понапрасну время, говорите все до конца.
— Возможно, это звучит напыщенно, но Рода мне дороже жизни. Мне хотелось бы сделать ее счастливой… Я люблю ее так сильно, что в моем чувстве нет эгоизма. Поэтому я не хочу омрачать своими нотациями ее счастье, пусть и призрачное. Благополучие и покой Роды для меня стоят на первом месте…
— Я понял так, что вы ушли с ее пути?
— А что мне оставалось делать?
— Что было потом?
— Потом?.. Она вышла замуж за Карла Монтейна.
— Помешало ли это вашей дружбе с Родой?
— Ни в малейшей степени.
— А потом появился Лортон?
— Да. Лортон. Или Мокси, если вам больше нравится.
— Чего он хотел?
— Денег.
— С какой стати?
— Кто-то грозился отправить его в тюрьму за мошенничество.
— Вам известно, в чем оно заключалось?
— Нет.
— Вы не догадываетесь, кто грозился отправить его в тюрьму?
