— Нет, Лавра, — произнес Леонид, удерживая меня. — Ты больше не оставишь нас.
Глянув на его серьезное лицо, я не могу поверить в его слова. Он сейчас серьезно⁈ Такого просто быть не может! Неверяще перевожу взгляд на Артема, но не вижу в его взгляде противоречие. Его растерянный, смешанный с недоверием, радостный взгляд устремлен на брата.
— Ты наша, Лавра, — произнес Леонид, притягивая меня ближе к себе. — Ни я, ни мой брат не откажемся от тебя.
— Брат? — изумленно-ошарашенно прошептала я.
— Потом, моя девочка, — произнес он, накрывая мой рот страстным поцелуем.
Я не чувствую своего тела, только нескончаемое блаженство, которое он дарит мне. Нежно отодвинув мои волосы, Артем принялся покрывать поцелуями шею и спину, нежно лаская мои руки и ноги. Мой мозг отключается, я вижу и ощущаю только их, мне начинает казаться, что мы одно целое.
Руки Артема медленно исследуя мое тело, снимают с меня футболку, следом слетает бюстгальтер, оголяя мою грудь.
— Ты прекрасна,- шепчет он на ухо, обхватывая их руками, прокручивая между пальцами мои набухшие твердые соски.
В глазах темнеет, с губ срывается всхлип, и я задыхаюсь от наслаждения, выгибаясь навстречу. Опрокинув меня на кровать, в доли секунды с меня слетают штаны и трусики. Обнаженная я лежу на кровати, две пары мужских глаз с нежностью смотрят на меня. От этого я еще больше получаю удовольствие. Моя грудь поднимается от желания, я протягиваю к ним руки.
В какой-то момент ловлю себя на мысли, что мы вместе получаем удовольствие, я и она.
Усмехнувшись, Леонид скидывает с себя одежду, я наблюдаю за его ловкими движениями, и мне самой хочется оказаться в его руках. Будто читая мои мысли, он подхватывает меня и опрокидывает нас на кровать, насаживая на себя сверху, громкий неожиданный вздох срывается с моих губ. И я звонко смеюсь от счастья. Артем бережно берет и разворачивает мое лицо к себе, накрывая мой рот поцелуем, а я задыхаюсь от нежности в бережных любимых руках, пьянея от сладости его губ. Он целует так жарко, так требовательно, что у меня все поплыло перед глазами. Он настойчиво раздвинул языком мои губы и углубил поцелуй, без слов давая почувствовать, как сильно он во мне. Мягкие губы Леонида играют с моей отяжелевшей грудью: он посасывал, прикусывал твёрдые соски, дразняще проводя по ним кончиком языка, а я не могу сдерживать стоны.
Их ласки становились все откровеннее, а поцелуи — все жарче.
От жарких собственнических поцелуев, обжигающих кожу, я лишаюсь разума, уже не сдерживаясь кричу, крепче прижимаясь к любимым. Чувствуя, как внутри все трепещет, и сладкая дрожь разлилась по ногам, растекаясь по всему телу и делая его безвольным, я застонала, выгибаясь в их руках, дрожа всем телом и чувствуя, как меня накрывает мощной приливной волной.
— Тшш… сладкая, — хриплым голосом прошептал на ушко Артем.
Я почувствовала, как в другую мою дырочку проникает немалый его член. Внутренние мышцы, как ни странно, в ответ на его проникновение расслабились. Я ощутила, как твёрдые члены вжимаются в меня, как их горячие бархатные головки скользят, проникая все глубже с каждым новым толком.
Голова кружилась от наслаждения, радости и переполненности.
«Мои, только мои», — с восторгом проносится в голове.
Их плавные чувственные движения разливались внутри сладкими горячими волнами, заставляя меня выгибаться навстречу любимым.
Хриплые стоны, крики, ласки на грани боли и нежности; развязные, жаркие, глубокие поцелуи…Такого в моей жизни еще не было никогда.
Глава Двадцать шестая
Глава Двадцать шестая
Лавра
Зажатая с двух сторон горячими мужскими телами на узкой железной кровати, мне страшно пошевелиться. Что это было ночью? Я и двое мужчин? С одной стороны, я отдавала себе отчет во всем, но с другой… мы будто соединились с ней вместе. Я и она — одно целое. Как такое может быть?
Глядя на старый давно не беленый потолок, я задаюсь многими вопросами. Как такое могло со мной произойти? Что дальше? И как она повлияет на мое будущее? Что ждет меня в отношениях? И не отвернутся ли они от меня после случившегося? Вопросов уйма, ответов ноль. Мне страшно пошевелиться, потому как исход уже близок, а также ответы на все мои вопросы, я скоро все узнаю. Хочу ли узнать их? Сомневаюсь. Я не надеюсь ни на что хорошее. С моим-то везением. От таких мыслей мне и самой тошно. Столько времени я мучилась, боялась, переживала, боролась, так что сейчас настал этакий промежуток безразличия, будь что будет. Единственное, если они после сегодняшнее ночи отвернутся от меня, тогда лучше бы дали мне умереть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Этого не произойдет, — нарушив мои мысли, произнес ровный и спокойный родной голос.
— Мама? — словно ужаленная, подскочила я на кровати, растолкав рядом спящих мужчин. Кого-то из них спихнула на пол, и тот с грохотом упал.
Не зная, чем прикрыться, я не выбрала ничего лучшего и спряталась за сидящим Леонидом. Стыд и страх охватили меня: не хотела, чтобы мама видела подобное. Гляжу, как она невозмутимо с ровной спиной прошла в комнату, поставила на стол пакет и так безмятежно направилась на выход со словами:
— У вас пять минут.
Я смотрю на уходящий силуэт свой матери и не могу поверить в то, что она здесь. Она всячески игнорировала, избегала дом, доставшийся ей от бабушки, и вдруг она здесь.
— Твоя мама так невозмутима, — удивленно произнес сидящий на полу Артем.
— Вот это и страшно, — прошептала я в ответ.
Я не помню ни разу в жизни ее такой, порой она бывает такой вспыльчивой, что сложно ее остановить. Сейчас будто и не она вовсе. И что-то мне говорит, что это плохой знак. Спрыгнув с кровати, не обращая внимание на мужчин, начала быстро искать одежду, которая валялась разбросанная на грязном полу. Плевать на то, что она грязная и помятая, меня больше беспокоит приход матери, тем более в дом бабушки. В последний раз она была здесь на похоронах и больше не появлялась. Накинув на себя одежду, я с изумлением уставилась на спокойно одевающихся мужчин — им будто все нипочем. И вновь в голове возник вопрос: «Что далее?» Возможно, мой вопрос и волнение отразились на лице, потому как, накидывая на себя помятую рубашку, Леонид подошел ко мне, приобнимая меня за талию.
— Не волнуйся, все хорошо, мы тебя не оставим, — мимолетом поцеловав в висок произнес он.
— Спасибо, — тихо прошептала и перевела взгляд на полуодевшего Артема. — А где твоя рубашка? И что с твоим лицом и руками?
— Потерпела поражение, когда спасал брата, — усмехаясь мальчишеской улыбкой ответил он, пожимая плечами.
— В смысле? — не понимая, перевожу взгляд с одного на другого.
— Потом, — прижимая к себе, сказал Леонид. — Твоя мама ждет.
Молча согласившись с ними, оставила мужчин в комнате, а сама вышла во двор. Мама сидела на старой лавочке возле небольшого цветущего куста. Светлые пушистые немного вьющиеся волосы присобраны, серо-зеленые глаза печально устремлены в лес, светло-голубое платье в мелкий цветок — она настолько гармонично смотрелась, что на миг я залюбовалась ей.
— Не думала, что я вновь здесь окажусь, — спокойным голосом произнесла она.
— Прости, — прошептала, опустив глаза.
Предполагая, что скорей всего ей соседи позвонили, услышав ночью нашу оргию.
— Глупая, не из-за тебя, — печально усмехнувшись ответила она, продолжая смотреть в лес, словно вспоминая о чем-то. — Всему виной прошлое. Я всячески избегала его, а оно достигло меня в будущем. Но так, к огромному сожалению, бывает. Пойдем, накормим твоих мужчин.
Так странно смотреть на маму, на ее невозмутимый вид, я всего чего угодно ожидала, но только не этого.
— Ты не сердишься? — спросила ее, как только она поравнялась со мной.
— Нет, — мотнула она головой. — Я виню себя, что оберегала тебя, не принимала всю ситуацию и не подготовила тебя, едва не потеряв родную дочь.
— Мам, ты о чем?- с изумлением и непониманием спросила у нее.
