Глава 20
Тем временем музыка смолкла, и девушки стали возвращаться на места. Провожающие их мужчины почтительно склонялись перед принцем, и он или небрежно кивал, либо коротко улыбался, а с парой кавалеров обменялся малопонятными замечаниями. На меня он, кажется, и вовсе больше не обращал внимание.
Я уже раздумывала, как бы мне незаметно переместиться поближе к подругам, но как только я сделала незаметный, как мне показалось шаг в сторону, принц неожиданно протянул руку и поймал меня за запястье.
- Куда вы всё время ускользаете? – спросил он со смешком, и недавние партнёры фрейлин по танцу дружно засмеялись. – Я искал вас перед первым танцем, надеясь пригласить на начало времён.
Я смутилась, вспомнив кабинку туалета дамской комнаты и разговор, не предназначенный для моих ушей.
- Меня утешило только то, что вы предпочли и вовсе ни с кем не танцевать, - укоризненно попенял мне принц. – Но вы моя на всю весну, а может быть, и до самой осени!
Конечно же, он имел в виду только название обязательных танцев, символизирующих смену времён года, однако прозвучало это так многозначительно, что эти подхалимы придворные расцвели понимающими ухмылками.
Музыкальное вступление к песне весны не дало мне ответить. Литто ли Райо учтиво склонился, предлагая мне руку, и мы первыми вышли в центр зала. Бедняга Дирон побледнел от волнения. Кажется, для деграсок полагались кавалеры попроще, и наш наставник уж вовсе не предполагал, что одной из нас придётся открывать танец. Но я даже злорадствовать сейчас не могла. Со всех сторон на меня смотрело столько глаз – удивлённых, насмешливых, и просто откровенно завистливых, что я сосредоточилась только на том, чтобы не споткнуться.
Принц отпустил мою руку и с улыбкой посмотрел мне в глаза. Я улыбнулась в ответ, но, подозреваю, что улыбка вышла несколько растерянной, потому что принц прошептал, не разжимая губ:
-Трев лут!
Я и без него помнила, с чего начинается весна. Я всегда любила этот последний миг перед началом, когда партнёры обманчиво неподвижно стоят друг перед другом, чтобы мгновением позже нырнуть в несущуюся лавину танца. Весна была стремительна, как бурлящие потоки воды, радостна и непредсказуема. Это был единственный из танцев времён, где импровизация была важнее отточенной точности фигур.
И именно это помогло мне отбросить волнение. Я прислушалась к музыке, поджидая последний такт вступления, и шагнула навстречу принцу. Танец начинался с пируэта, и с ним я справилась без труда. Как и его высочество с последующей поддержкой. Он подхватил меня за талию, закружив вокруг себя так, что фигуры придворных слились в единые цветные полосы, отпустил, позволяя мне сделать несколько шагов и снова подхватил на руки. Весна была гимном любви, весь этот танец был соткан из дразнящей игры, которую вели ускользающая партнёрша и настигающий её партнёр. Надо сказать, что танцевать весну даже у нас, гарси, не позволялось девушкам моложе шестнадцати лет.
Но у меня было слишком много друзей-мальчишек, которые не прочь были обнять меня не просто как подругу детства хотя бы в этом танце. И потому что-что, а ускользать я научилась мастерски. Вот и сегодня я ловко уклонилась от нескольких сомнительных поддержек принца, и закончила танец с последним аккордом, немного запыхавшаяся, но довольная. Свою партию я провела идеально, не забыв про обязательные элементы, а то, что его высочеству не удалось меня поймать на свои откровенные поддержки – так на то и танец весны. Я присела в полутрэссе, предпочитая не обращать внимания на еле заметную складочку досады, пролегшую между бровей принца.
- А вы неплохо танцуете, деграска Ра, - задумчиво произнёс принц.
Я благовоспитанно оперлась на предложенную мне руку, позволяя его высочеству проводить меня на место. Взглянула на стену, вдоль которой уже собрались фрейлины и наткнулась на прямой синий взгляд тера Берна.
Он смотрел на нас с принцем с непонятным, едва читаемым выражением снисходительности. Странно, что я, разгорячённая танцем, уловила этот слабый отголосок даже не чувства, а намёка на него. И его высочество, похоже, это тоже почувствовал. Он вдруг властно обнял меня за талию, притянув поближе к себе. Я попробовала освободиться, но проще было попробовать сдвинуть с места Гра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Дружище Берн? – Бровь принца насмешливо приподнялась. – Ты и здесь на работе? А зря. Деграски нынешнего набора – огонь! Давно у меня не было такой «весны»!
Берн усмехнулся краем рта:
- Я видел.
Он больше ничего не сказал, но рука принца на моей талии дрогнула, как будто тот с трудом сдержался. Действительно, нынешнюю «весну» вряд ли можно было назвать удачной для его высочества. Я даже пожалела бы принца, если бы он не держал меня так крепко. Со стороны, наверное, всё выглядело так, что деграска нашла высокого покровителя, и это мне очень не нравилось.
- Ваше высочество, - начала я, но Берн, скользнув по мне взглядом, заставил меня замолчать.
- Ваше высочество, - сказал он. – Её величество хочет видеть деграску Ра, - он приподнял бровь, увидев, как потемнели глаза принца. – Немедленно.
Тишину, которая наступила после этого, можно было резать ножом. Правда, длилась она лишь мгновение. Принц улыбнулся и наконец отпустил меня.
- Идите, деграска, - сказал он. – Нельзя заставлять матушку ждать. Берн?
- Ваше высочество?
- Не забудьте вернуть девушку в зал.
И, коротко кивнув, принц удалился.
Я облегчённо вздохнула, хотя расслабляться, наверное, было рано.
Берн предложил мне руку. Начиналось «лето», и пары уже выходили в центр зала. Я увидела ошеломлённые глаза Анисы. Выглядывая из-за плеча своего партнёра, она делала мне какие-то тайные знаки, которые, кажется, насмешили тера.
- Идёмте же, - поторопил он. – Пока все ваши подруги не всполошились.
Я думала, что мы пройдём через весь дворец, но, едва выйдя из зала, Берн открыл портал. Тот вывел нас к очень красивым дверям. Почему-то я считала, что на двери их величеств обязательно должна быть корона, но эти двери были украшены замысловатым узором из переплетающихся ветвей дерева ши. Такие деревца, по преданию, вырастают прямо в домах знатных ра. Простые древесники их никогда не видели, им и листья ши, играющие роль денег, попадали в руки нечасто. Но в узоре на двери, несомненно, были листья ши – бронзовые, серебристые и золотые, вплетённые в узор или с продуманной небрежностью облетающие с ветки, они таинственно сверкали в полутьме вечернего коридора, и это было так красиво, что я засмотрелась. Эта дверь была образцом не только роскоши, но и прекрасного вкуса.
Берн коротко взглянул на меня, словно проверяя, не грохнусь ли я в обморок от величия момента и постучал.
- Входите, Берн, - откликнулась королева, и двери распахнулись. Два здоровенных тера в золотистых мундирах впустили нас и вышли, неслышно затворив тяжёлые створки.
- Подойдите ко мне, деграска, - сказала королева.
Она обманчиво спокойно смотрела на меня, но я чувствовала, как нелегко давалась ей эта невозмутимость.
Я подошла и присела в глубоком трэссе.
- Можете встать, - разрешила королева. Лучистые глаза испытующе глядели на меня. – Я хочу попросить вас взять в руки этот шар, - и она протянула мне хрустальный шар, похожий на те, что украшали подлокотники её кресла, но этот был гораздо больше.
Берн взял его из рук королевы и протянул мне.
Шар был абсолютно прозрачным, настолько чистым, что глаза с трудом определяли округлые контуры края.
- Что я должна делать? – тихо спросила я, держа в руках это довольно увесистое чудо.
- Ничего, - улыбнулась королева. – Просто держать его в руках и слушать себя.
Я благодарно кивнула, сосредоточившись на шаре. Некоторое время он оставался абсолютно прозрачным, и я уже вопросительно подняла глаза, как вдруг почувствовала тепло.
