– Что же делать? Пропадать? – воскликнул отчаянно Евгений.
Я поднапряг свои ораторские способности, понимая, что в данной ситуации может спасти только сила убеждения, и принялся внушать.
– Ты в опасности не более, чем любая женщина. Тебе совершенно нечего бояться. Даю стопроцентную гарантию. И потом, ты зря так огорчаешься, поверь – ты единственный в мире мужчина, которому стало доступно таинство природы – рождение человека. Ты стоишь в преддверии невероятного – в тебе зарождается новая жизнь. Что есть более непостижимого для человеческого ума, чем организация неживой материи в живую, неодушевлённой – в одушевлённую, создающую разум. Ты представляешь, что такое – создание нового разума? – Евгений отрицающе покачал головой, и я продолжил: – Природа создавала его миллионы лет, это – совершенство, верх её творения, и она доверила плоды своих миллионных трудов тебе. Ты должен гордиться этим! Конечно, ты не сможешь постичь всего умом, но зато каждый день будешь наблюдать в себе таинственные преобразования, таинственные организации новой жизни. Сама природа открыла тебе великую тайну, и ты должен ею гордиться. За тобой пойдёт лучшая половина человечества. Во имя будущего лучшие умы не жалели своих жизней, и ты пополнишь ряды новых испытателей, расширишь границы возможностей человека. Разве ради нового не стоит идти на риск?
Мои вдохновенные слова произвели на молодых супругов должное впечатление.
– Так вы уверяете, что ничего страшного? – уточнил Евгений.
– Уверяю.
– Значит, рискнуть?
– Риска здесь никакого, так что живите и радуйтесь. А я займусь восстановлением моей лаборатории. Надо же мне опять изготовить свой препарат, чтобы через год вернуть вас к первозданному виду.
Успокоенные, они ушли, а я углубился в расчёты, пытаясь определить, где же вкралась ошибка, и почему произошёл взрыв.
Молодые, продолжая оставаться нахмуренными и озабоченными, обнявшись, зашагали по тёмной улице. Со стороны пара выглядела несколько странно: высокая статная девушка с широкими плечами обнимала за узенькие плечи невысокого изящного полицейского, едва достававшего ей до плеча. Какой-то взлохмаченный парень с засунутыми в карманы руками, обгоняя их, оглянулся и насмешливо хмыкнул, на что Валентина резко ответила:
– Катись, катись отсюда.
Евгений, как обычно в решительные минуты, погрозил ему кулаком, и тот постарался поскорее исчезнуть из их поля зрения.
– Видишь, как они сейчас на нас смотрят, – проговорил грустно супруг. – А что будет, когда исчезнет моя талия?
– Зря расстраиваешься, дело-то временное. Будем чаще гулять с тобой на свежем воздухе, я буду приносить тебе соки. Если хочешь, поделим обязанности по-честному: ты подаришь мне мальчика, а я тебе – девочку, – утешала, как могла, Валентина.
– А если получится или две девочки, или два мальчика?
– Не забывай о препарате.
На следующий день, дежуря в отделении полиции, Валентина приняла по телефону два сообщения о квартирных кражах.
– Товарищ следователь, две кражи в южном районе, улицы – Первомайская и Заозёрная, – доложила она старшему по званию.
Следователь открыл карту города и поставил на ней два чёрных флажка.
– За два месяца – шестая кража, – заметил он. – Места совершенно разбросанные по городу. Обычно одна шайка действует в определённом районе, наиболее ей известном. Предположить, что действуют несколько не связанных друг с другом групп, или, если одна, то встаёт вопрос – как одной шайке удаётся обслуживать весь город? – Он задумался, потом обратился к сотруднику: – Вы записали, на какую сумму похищения?
Тот протянул ему лист, на котором были указаны интересующие суммы.
– Что брали? – вновь поинтересовался он.
– Золото и деньги.
– Это уже интересно. В других районах брали то же, значит, почерк один. Это уже упрощает задачу. Едем на место кражи. Составим протокол. Захватите сержанта.
Поездка на место ничего не прояснила.
На Первомайской улице дверь открыла дородная дама в длинном шёлковом халате. Несмотря на то, что по заявлению из их квартиры украли всё золото, в ушах и на шее у неё висели золотые вещи, и следователь послал милиционеру многозначительный взгляд, но дама, как только впустила их в комнату, поспешила сама дать объяснение по поводу украшений.
– Я сообщила в полицию, что у меня украли всё золото, которое оставалось в квартире, но я постоянно ношу часть драгоценностей на себе, и как раз то, что в день кражи было на мне, осталось в семье.
– Вы из близких людей никого не подозреваете? – задал вопрос следователь.
– Нет, что вы, к нам приходят только старые знакомые, очень проверенные люди. За них я могу ручаться.
– Из чужих в последнее время кто-нибудь заходил? Вспомните.
– Нет, из чужих – никто. Забегала только моя подруга, но она ходит ко мне с незапамятных времён.
– Кто-нибудь из знакомых знал, где вы храните драгоценности?
– Да, конечно. Почти все старые знакомые знали, я не скрывала.
– Перепишите мне их фамилии и адреса.
Дальнейшие расспросы и осмотр ничего не дали. Пострадавшие утверждали, что никого не подозревают и что в последнее время никого из чужих у них не было.
Пролетела неделя, следствие не сдвинулось с места. Валентина, собственно говоря, к следствию не имела никакого отношения, расследованием занимался следователь. Но полицейский всегда должен быть бдительным, тем более, что в городе участились кражи. Просматривая как-то фотографии разыскиваемых рецидивистов, Валентина остановилась на одном интересном лице, остановилась именно потому, что оно отличалось от других интеллигентностью, внутренней утончённостью и видимой культурой.
– Какие мужчины становятся преступниками. И чего им не хватает? Наверное, из хорошей семьи, родители приличные были, жил в достатке. Всё имел, не хватало ему только тюрьмы, – раздумывала она, разглядывая черты лица, и чем дольше вглядывалась, тем более они казались ей знакомыми. Где-то она видела человека, похожего на него. Она заглянула в дело.
«Среднего роста, худощав, глаза большие, серые, способен менять внешность…» – прочла она и снова перевела взгляд, на фотографию. Из всего лица самыми знакомыми казались глаза. «Где же я их видела? Где? Нет, глаза могут быть похожими у нескольких людей сразу, по ним не определишь». Она отловила фотографию с досадой на себя: – «Девичья память так и осталась. Если бы я с самого рождения или хотя бы с детства была мужчиной, память наверняка была бы идеальной. Почему-то про мужчин не говорят – „юношеская память“. Я же оригинал – мужчина с девичьей памятью. Ладно, довольствуйся хоть тем, что ты оригинал», – утешила она себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
