Отложив неделимую сотню, я, несмотря на ворчание Чумы, разложил остальные деньги на три равные части. Девушка сгребла свою долю, пересчитала с таким видом, будто обращаться с подобной суммой денег для нее привычное дело, и сунула баксы в нагрудный карман рубашки. Чума затолкал деньги в задний карман джинсов, не считая.
— А эта сотня для чего? — кивнул он на лежавшую на краю столика стодолларовую купюру.
— Если не возражаете, — сказал я, — потратим на общественные нужды.
Чума не отводил взгляда от денег.
— Кстати, Валера мне сегодня за найм такси не заплатил, — произнес он как бы между прочим.
Я сделал вид, будто не понял намека.
— Чего же ты ему не напомнил? Но не мелочись, Чума, — я укоризненно качнул головой. — Твоего аванса хватит не на один десяток планов. А теперь давайте поговорим о деле. — Я встал, достал из письменного стола карандаш, лист бумаги и, снова усевшись за журнальный столик, набросал план бугровского дома и прилегающей к нему территории. — Идти на дело нам с тобой, Санек, придется с чулками на головах, — заявил я и отложил карандаш. — Хоть и будем мы выглядеть глупо, но без масок не обойтись. В доме будет охранник, и я не хочу, чтобы он запомнил наши физиономии. У тебя пара чулок найдется? — спросил я у Насти.
Девушка фыркнула:
— Кто же сейчас в бабушкиных чулках ходит? Я колготки ношу!
— Да хоть дедушкину пижаму носи! — неожиданно рявкнул Чума. Он все еще имел на Настю зуб за то, что его уравняли с ней в правах. — Наше какое дело! Сказано найти чулки, значит найдешь.
Девушка струхнула и на всякий случай отодвинулась от Санька.
— Ну хорошо, хорошо успокойся, — пробормотала она примирительно. — Я что-нибудь придумаю.
— Давно бы так! — заявил Чума и с победным видом откинулся на спинке дивана.
— Перелезть через забор несложно, — продолжил я, когда страсти вокруг чулок улеглись. — Гораздо сложнее нейтрализовать охранника. Хорошо, если он будет торчать у двери. Тогда возле нее же и вырубим. А вдруг он будет находиться в глубине дома, что тогда? Особняк большой, и пока мы его отыщем, обязательно себя обнаружим. А этого делать нельзя. Охранник может запереться в одной из комнат и поднять тревогу. Поэтому мы должны выманить его во двор. Стучать в двери, конечно же, нельзя, это насторожит охранника. Гости неожиданно у дверей особняка появиться не могут. Они попадают во двор через ворота, от которых звонят. Придется слегка пошуметь во дворе, чтобы привлечь внимание охранника.
— Собака и так тебе шуму наделает на всю улицу, — вставил Чума.
Поразмыслив, я признал:
— Может быть, и к лучшему.
— Но пес, может быть, привязан с противоположной стороны дома, — возразила Настя. — Двор большой, и он может вас не учуять.
— Тоже верно, — снова вынужден был согласиться я.
— А у меня такое предложение, — воодушевляясь, сказала Настя. — Я позвоню с улицы, охранник выйдет во двор, чтобы открыть мне ворота, а вы его в этот момент и свяжете.
Мы с Чумой переглянулись. Девица нам попалась толковая.
— Так и поступим, — кивнул я Саньку: — Мы с тобой встанем по обе стороны от входа в дом в нишах, Настя позвонит от ворот, и когда охранник окажется на крыльце, ты выйдешь из укрытия и привлечешь его внимание. Я в это время нападу на него сзади и постараюсь отключить. Действовать можно будет спокойно. Двери особняка выходят в сад, забор высокий, расположен близко к дому, из окон соседних домов нас никто не увидит. Ну, а что делать в доме, мы знаем.
План Чуме, по-видимому, нравился, но не во всем.
— Все это понятно, — произнес он с задумчивым видом. — Но как Настюха узнает, что у нас все в порядке, мы стоим в нишах и ей пора звонить? Накладка может выйти.
— Сообщим как-нибудь.
— Как?
— Ну сигнал какой-либо подадим. Сейчас над этим подумаем. — Я придвинул к моим собеседникам лист бумаги с планом, взял карандаш. — Когда Настя позвонит, она отъедет на машине от дома и остановится вот здесь, — я нарисовал на дороге кружок в том месте, где заканчивались сад и забор нефтебазы.
— Но почему здесь? — перебил меня Санек. — На этом месте она засветиться как фонарь на столбе. Пускай торчит в ложбине, где мы машину сегодня оставляли. Там ее никто не увидит.
— Но и она ничего не увидит, — воспротивился я. — И не сможет вовремя подать нам сигнал об опасности. Это, во-первых. А во-вторых, случись что непредвиденное и нам придется уносить ноги, ее блокируют в этом тупике, и мы останемся без машины. Да и сигналов наших она не увидит.
Чума никак не хотел согласиться с моими доводами. Он постучал пальцем по листу бумаги в том месте, где были обозначены ворота дома.
— Но в этом месте дорога узкая! В случае шухера, она не сумеет здесь развернуться. И пропятиться на тачке так же вряд ли сможет, раз за рулем редко сидит. — Санек слегка толкнул девушку в бок. — Эй, ты умеешь ездить задним ходом?
Настя беспомощно улыбнулась.
— Не знаю.
— Не знаю! — передразнил Чума и посмотрел на меня. — Пока она до нас таким образом дотащится, нас менты повяжут.
Я бросил карандаш на стол и откинулся на спинку кресла.
— Значит, нам нужны два сотовых телефона, и тогда все проблемы решены. Один будет у нас, другой у Насти. Нам не потребуется подавать друг другу сигналы, девушка сможет стоять, где захочет, а в случае чего мы ей позвоним или она нам звякнет. Только где взять мобильники?
И снова на помощь пришла Настя.
— У моего отца есть сотовый телефон, — сообщила она деловито. — Я могу взять его на время.
Знал бы предок Насти для чего понадобится его мобильник дочке, в жизни на него не тратился бы. Я подмигнул девушке:
— Вовремя твой папаша с соткой нам подвернулся. Итак, решено: один мобильник берем у Настиного родителя, ну, а другой — купим. — Я взял со стола сотню баксов, присоединил к ней еще одну из своей доли и потребовал у компаньонов: — Ну-ка, ребятишки, скиньтесь-ка еще по одной "бумаге". Расходы на общественные нужды возрастают. — Чума и Настя выложили по одной купюре, а я, спрятав четыре сотни в карман, объявил: — Завтра сгоняем в магазин, купим сотку и подключим ее к телефонной сети. Так же завтра нам, нужно будет еще раз смотаться к дому Бугрова, и там на месте привязать наш план к местности. И вот еще что, Санек: номера на машине нужно сменить.
Чума некоторое время размышлял, потом уверенно сказал:
— Достану! Есть у меня один кореш, он подкинет. Только эта услуга денег будет стоить.
— Скинемся, — заверил я. — Что поделаешь, издержки производства!
— А ты неплохо все рассчитал, — хмыкнул Санек. — План что надо. Из тебя получится отличный уголовник.
Комплимент был сомнительным, и я криво улыбнулся.
— Мне до тебя, Санек, далеко!
Чума, по-видимому, уже смирился с несправедливой, на его взгляд, дележкой денег, слегка повеселел. Он погладил девушку по спине и промолвил:
— Ну, раз мы все обговорили, не отправиться ли нам всем в кафе и не отметить наш сговор?
Чума не оставил своих попыток заполучить Настю на роль марухи. Девушка, разумеется, была не в восторге от его поползновений, о чем дала недвусмысленно понять, заработав лопатками, как лопастями катамарана. У Санька был хороший рефлекс. Он с такой поспешностью одернул руку от острых лопаток, будто и в самом деле боялся о них пораниться.
— Никуда я с тобой не пойду! — прямолинейно заявила девушка. — И не приставай ко мне! Ты мне не нравишься.
Чума нахмурился, а я поспешил взять Настю под свое крылышко.
— Оставь ее, Чума! Сейчас не время заводить шашни, а тем более пьянствовать. Завтра и послезавтра нам нужно быть в форме.
— Ты иди, Санек, — поддакнула девушка. — Я у Игоря останусь. Нам поговорить нужно.
Я понял Настю. Она не хотела уходить вместе с Чумой, и я снова пришел ей на помощь.
— Действительно, Чума, иди работай, — заявил я без обиняков и поднялся. — А мы с Настей у меня дома побудем.
Чуме так же пришлось встать. Вид у него был обиженный.
— Спелись, значит? — сложив тонкие губы в презрительную усмешку, процедил он сквозь зубы. — Ну-ну!..
Смерив Настю надменным взглядом, он направился к двери. Провожая парня, я сказал ему на прощанье:
— Увидимся завтра на том же месте в десять утра. Бывай! — Захлопнув дверь, я вернулся в комнату и бросил сидевшей на диване с видом скромницы Насте: — Можешь побыть у меня минут десять, а потом уйти.
— А я никуда не тороплюсь! — Из скромницы девушка вдруг превратилась в обольстительницу. Она выгнула спину, выставила грудь и посмотрела на меня призывно. — Ты не хочешь предложить мне шампанского?
Игру Насти я не принял.
— Я ремнем хочу тебе предложить по одному месту, — проговорил я с напускной суровостью.
— О-о!.. — округлив рот и глаза, воскликнула девушка, изображая приятно удивленного человека. — Молодой человек любит садомазохизм?!..
