Воспользовавшись тем, что собака на какое-то время повисла на перекладине двери, Бекеш без замаха ударил еще раз, целясь в бок. Однако псина, оказавшаяся в невыгодной ситуации, явно отказалась от намерения немедленно атаковать. Скуля и подвывая, она начала отрабатывать назад, извиваясь всем телом. При этом помогая себе задними лапами, когти которых заскребли по дереву двери. Поэтому второй удар пришелся не в бок, а в шею. Впрочем, на этот раз лезвие прошло не вскользь, а погрузилось до самых стволов.
Собака вывалилась наружу, при этом едва не вырвав ружье из рук Бекеша. Но, к счастью, нож не увяз в теле животного и легко освободился, по ходу успев изрядно провернуться в ране. Собака повалилась прямо под дверью, хрипя и суча лапами. Пожалуй, эта рана оказалась достаточно серьезной, если не смертельной.
Выяснять, насколько серьезно досталось псине, Бекешев не стал. Вместо этого он воспользовался затишьем и переломил стволы. Ижектор отработал, как часы, отправив в полет стреляные гильзы. Пальцы выхватили еще два папковых патрона с картечью и вогнали их в стволы.
Держа ружье на изготовку, Бекеш приблизился к двери так, чтобы иметь возможность осмотреть часть коридора, ведущего в глубь хирургического отделения. Вроде бы пусто. Чуть сместился, чтобы взглянуть в сторону выхода на лестничную клетку.
Есть! Выстрел! Собачий визг. Это, пожалуй, единственное, что пробивалось сквозь вату, забившую его уши. Все остальные звуки для него сейчас были попросту недоступны. Да что там, он едва слышал собственный голос, когда высказывал свое отношение к этим собачкам, их мамашам, папашам, предкам и их идиотской привычке очень быстро дичать, обзаводясь при этом скверным характером.
Н-да-а. А ведь так и контузию можно заполучить. Впрочем, в легкой форме он ее скорее всего уже получил. Ну да, легкая контузия, это куда лучше, чем собачьи клыки. Бог с ним, с бешенством. Но ведь намного проще можно заполучить столбняк. А здесь с противостолбнячной сывороткой наверняка существуют определенные трудности. А то ее и вовсе нет. Фармацевтика в загоне, да и Бекеш ни о чем подобном никогда не слышал.
Перезарядив ствол, он проверил коридор, высунувшись наружу. Собака под дверью едва дышала. Других животных не видно. Насчет слышно… В ушах стоит только звон. Оставить подранка просто так Бекеш не мог. Мало ли что тот учудит. Патрон тратить жаль. Поэтому просто сунул под сердце нож. Собака сделала последний судорожный вздох и затихла.
Похоже, в этой стае изначально доминировала восточно-европейская овчарка. Все четыре особи, включая и ту, что раненой выбежала на лестничную клетку, имели в себе похожие черты этой породы. И габаритами вполне были сопоставимы или даже немного превосходили овчарку. Возможно, опять сказал свое слово естественный отбор.
Сначала в коридоре оказался рюкзак. Лишаться из-за собак своей законной добычи Бекеш не собирался ни при каком раскладе. Потом и сам выбрался из операционной. Водрузил на плечи свою ношу и, держа оружие наготове, двинулся к лестнице. Вышагивал медленно, ожидая, что в любой момент в коридор могут ворваться сразу несколько собак. Не факт, что в этом случае он отобьется. Все же два патрона – это как-то маловато.
Когда выглянул на лестничную клетку, тут же увидел лежащую на площадке раненую собаку в луже крови. Была там и еще одна псина. Она приподняла голову над ступенями, всматриваясь в дверной проем. Может, поджидала человека, а может, не решалась бросить своего сородича. Бекешу, по большому счету, без разницы.
Едва заметив животное, он тут же нажал на спуск. Опять резко и болезненно стегануло по ушам. Сколько можно?! Плотный рой картечи ударил по ступеньке и металлу перил, выбив ржаво-серое облачко. А еще, плеснув красным на стену, несущую остатки краски. При стрельбе в упор картечь просто страшная штука. Псине просто разнесло черепушку.
Раненая собака рывком приподняла голову и встретилась взглядом с человеком. Угу. Вспомнила, что была когда-то его другом? По здравом размышлении добивать ножом поостерегся, израсходовал еще один патрон. Так надежнее.
Снова перезарядился и посмотрел на лестницу. Конечно, попытаться можно, но что-то рисковать особого желания нет. Мало ли что учудят собачки. Эти бестии отличаются не только стайным образом жизни, но еще и хитростью. Не иначе как нахватались у человека, а теперь отплачивают ему за все обиды. Интересно только, за какие?
Поэтому лучше уж направиться на крышу. А там оседлать пожарную лестницу, и вперед. Высматривать ее из окон этажа он не стал, просто не подумал об этом раньше. А теперь и смысла нет. К чему рисковать, передвигаясь по коридору и палатам, если можно себя обезопасить и действовать спокойно.
Пара взмахов тесаком, и вот у него кусок провода от наружной проводки, подходящей к плафону освещения на лестничной клетке. Оплетка изоляции никуда не годится и крошится в руках, а вот сама медь вполне в порядке. Зашел за решетку, что перекрывала выход на крышу, и замотал проволокой. Собаки, конечно, хитрые, но с этим ничего поделать не смогут. Для них это уж слишком.
Поднявшись к двери выхода на крышу, обнаружил ее в плачевном состоянии. Думал – придется стрелять, а тут всего-то пинок ногой. Нога пробила дыру в трухлявом дереве. Ладно, еще пара ударов, и дверь осыпалась гнилыми ошметками, подняв облако пыли. Нормально. До темноты часа полтора осталось. Все одно собирался искать ночлег. Плоская крыша обеспечит полную безопасность. К тому же продукты, вода и плащ-накидка у него с собой. А там утро вечера мудренее.
Глава 4
Ессентукская пустошь
Бр-р-р. Как там говорят – на улице не май месяц? А вот май. И даже его конец. Да только от этого ничуть не легче. Все же офицерская плащ-накидка ни разу не шинель и, хотя от ветра прикрывает вполне надежно, тепло практически не держит. А ночка выдалась ясная, звездная, да еще и с небольшим ветерком. Вроде мелочь, и в то же время здорово пробирает. Думал было пристроиться на лестничной клетке, но там оказалось еще хуже. Отсутствие в здании окон и дверей породило такие сквозняки, что Бекеша буквально выдуло снова на крышу.
Поэтому на ногах он был с первыми проблесками рассвета. Размялся, сделав зарядку. Вроде помогло, кровь быстрее заструилась по жилам, выступил легкий пот, и сонливость как рукой сняло. Впрочем, с появлением солнца наверняка вернется и сонливость. Все же за ночь практически не отдохнул. Оно, конечно, можно, с утра завалиться спать под животворящими солнечными лучами. Вот только терять на это время совсем не хочется. Скорее бы уже покончить со здешними проблемами и начать думать над тем, что делать дальше.
Взбодрившись, принялся за завтрак. Поел плотно. Бог весть когда ему еще раз доведется выкроить время для приема пищи. А ведь есть еще и вероятность того, что в ходе метаний по пустоши он потеряет свой вещмешок. А тогда уж плакали его припасы. Стоит подумать над этим. Отрезал шмат сала и вместе с куском хлеба завернул в чистую тряпицу, после чего спрятал в нагрудном кармане пиджака. Так, на всякий случай.
Когда солнце поднялось над горизонтом, он уже был готов тронуться в путь. Вот только не мог его начать, дожидаясь, когда утро окончательно вступит в свои права. Чтобы спуститься вниз, достаточно воспользоваться пожарной лестницей, которая хотя и была обильно покрыта ржавчиной, тем не менее не очень пострадала от коррозии. Оставалось только как-нибудь договориться с собачками. А это лучше делать при свете дня, когда им будет труднее спрятаться.
Конечно, за ним присматривала съемочная группа и в некоторой степени даже оберегала его. Но Перегудов был достаточно странным типом, одержимым своей работой. Шейранову нравилось рисковать, получая лошадиную дозу адреналина. Антон же стремился снять наиболее реалистичное шоу с минимумом воздействия извне. Так что помощь съемочной группы была строго дозированной.
К примеру, Бекеш мог не переживать по поводу того, что окажется на каком-нибудь зараженном участке. Птички мобильных камер на этот раз имели дополнительное оборудование, позволяющее собирать пробы для экспресс-анализов. Сам же Бекешев информировал группу о том, куда собирается проследовать. Это позволяло и проверить место, и подготовиться к съемкам с различных ракурсов.
А вот предупреждать его, что в здании больницы появились собачки, моветон. Потому как предупрежден – значит вооружен, и тогда ни о каких искренних переживаниях и реалистичности происходящего речи быть не может. Нет. Нападение собак должно быть именно внезапным. Так, чтобы в глазах Бекеша неподдельный испуг и напряжение такое густое, что можно ножом резать и на хлеб намазывать.
Собачки за ночь никуда не делись. Наверняка часть их находится в здании. Но и на улице стерегут. А то как же! Тут ведь не столько добыча, сколько ненависть к человеку, засевшая в них. И то, что со стороны пожарной лестницы ни одной зверюги не видно, ни о чем не говорит. Мало ли тут мест, чтобы спрятаться. Вот если бы Перегудов помог, сообщая окружающую обстановку. Но он не станет этого делать, тем паче, рискует он ведь не Шейрановым, а разбойником и душегубом Бекешем, который свою высшую меру заслужил давно и бесповоротно.
