— Все живые? — спросил он.
— Да х…й его знает! Качок, Урал! Вы живые там? — крикнул я.
— Да, да все нормально, Качок ранен в бок, но не тяжело, — крикнул в ответ Урал, с другой стороны БТРа.
— Давайте быстро в машину и погнали за второй барбухайкой, а то уйдет сука, — крикнул Туркмен.
— Не уйдет. Дай мне «муху», только быстро.
Туркмен исчез в люке и через секунду появился обратно с трубой в руках. Я взял трубу, выбежал на равнину, взводя на ходу установку. Присев на одно колено, я поймал в прицел барбухайку, шла она на подъем и двигалась медленно, к тому же расположена была боком к нам. Цель была прекрасная, расстояние составляло метров пятьсот-шестьсот от силы.
— Ну, держите бакшиш, сучары, — произнес я со злостью, и нажал на спуск. Ракета быстро пошла на цель, блеснула вспышка в районе кабины, и барбухайка встала, было четко видно, как заполыхала кабина. Я отбросил в сторону пустую трубу, сел на землю и достал сигарету, руки дрожали от пережитого стресса, я с трудом прикурил сигарету, сделал несколько глубоких затяжек, потом медленно поднялся и побрел к БТРу. Неужели все обошлось, я не верил, что остался живой, а перед глазами стояли две дырки от стволов ДШКа, состояние, мягко выражаясь, было жуткое.
Недалеко горела другая барбухайка, я хотел пойти заглянуть в кабину и посмотреть, остался ли кто жив из духов, но потом подумал, да ну их на хер, к тому же Туркмен там поработал из башенных пулеметов, так что навряд ли кто живой остался.
— Ни хрена себе дела, так и ебан-.ться можно, — сказал я приглушенным голосом, подойдя к мужикам.
— Юра, что это было, черт возьми? И вообще, откуда они взялись?! — спросил Хасан с обалдевшим взглядом.
— Пиз…ец подкрался незаметно, вот что это было, — ответил я и сел под колесо БТРа. Потом посмотрел на Хасана, и спросил:
— Хасан, а че ты косяк не забиваешь, а? Как раз самое время.
— Что-то не хочется, — ответил Хасан.
— Руки дрожат наверно? — начал я подкалывать Хасана, хотя самому мне было не смешно.
Хасан подскочил и протянул мне руки со словами:
— На, на, смотри. Ну, где они дрожат?
— Да ладно, убери руки. У меня у самого они дрожат, еле сигарету подкурил, — сказал я глядя на Хасана.
— Скоре всего, духи хотели заскочить за сопку, чтоб слинять из зоны обстрела, а мы двинули наперерез, и перескочили через эту сопку, — заявил Туркмен высовываясь из люка.
— Скажи, что мы наебн-лись с этой сопки. Туркмен, так ведь можно и в пропасть улететь. Ты че, не видел, куда летишь?
Туркмен посмотрел вверх, потом на меня и, присвистнув, спросил:
— Мы живые, или нет?
— Что-то я ангелов не вижу, — помахав руками, как крыльями, сказал Хасан.
— А вон они горят, ангелы твои, — ляпнул я Хасану. И тут вспомнил, что Качок-то ранен. Я встал и спросил:
— А Качок где, что с ним?
— Там он, с другой стороны, наверное, с Уралом, — ответил Хасан.
— А придурок этот где?
— Здесь в БТРе сидит, если еще не сдох с перепугу, — ответил Туркмен.
Я встал и обошел БТР, Урал что-то колдовал над Качком.
— Урал, возьми гранатомет и пальни пару раз по кузову, той барбухайке кабину я подорвал, а будка вроде целая, хоть там никого не видно было, но для верности все же не мешало б еще долбануть.
Урал молча встал, взял гранатомет, и полез в люк за гранатами.
Качок полулежал на боку, облокотившись на локоть, бок его был перетянут бинтом, а лицо было перекошено от боли.
— Ну, как ты? — спросил я его.
— Если не считать пробитого бока, и то, что я чуть не обосрался от страха, то в остальном все нормально.
— Бок сильно задело?
— Да не знаю, черт… боль жуткая, там торчит что-то, я чувствую.
— Дай посмотрю, если есть там что-то, то надо вытащить, а то так и будешь мучиться.
За БТРом раздался выстрел, потом второй, это Урал из гранатомета добивал барбухайку.
Я снял перевязку сделанную Уралом, рана была как порез, сантиметра четыре длиной, кровь шла не очень сильно, я раздвинул рану, что б посмотреть глубоко ли его зацепило.
— А-а-ай! Юра, ты че делаешь, гонишь что ли?! — закричал Качок.
К нам подошли Хасан и Туркмен, и сели на корточки.
— Ну, че там? — тихо спросил Хасан.
— Да хрен его знает, на пулю не похоже, — ответил я. Потом спросил Качка:
— Качок, может, когда ты падал, зацепился за какую-то ерунду?
— Какой хер зацепился, я же говорю там торчит что-то, — стеная, ответил Качок.
— Так. В общем надо доставать. Качок, ты как, готов терпеть боль?
— А что мне остается? Или может, посоветуешь, как ее не терпеть?
— Давай косяк ему забьем, он выкурит, может, не так больно будет, — предложил Хасан.
— Да че толку твой косяк, надо героин или на крайняк промедол. У нас есть что-нибудь? — спросил я.
— Только «баян», но заправить его нечем, — ответил Туркмен, разводя руками.
— Сапог! — крикнул я.
Из люка показалась морда, вся в пыли.
— Канистру тащи! — крикнул я ему.
— А? — издал короткий звук Сапог.
— Ну че ты на меня уставился? Канистру с брагой неси, труп ходячий. Сапог полез на броню за брагой.
— Бля буду, везет же дуракам, на броне остался, и ни хрена ни одна пуля не попала. Я наверх посмотрел, вижу, Сапог сидит на броне, уцепившись за ствол пулемета. Ни фига себе думаю, подпрыгнул и дернул его за штанину, он грохнулся оттуда, как мешок с говном, — начал я рассказывать, смеясь.
Тут Туркмен подпрыгнул:
— А я думаю, че за ерунда, поворотный механизм на пулеметах заклинил, что ли, а это оказывается Сапог на них висел, ишак.
Мы начали смеяться, напряжение и страх прошли, наступило время обсуждать произошедшее.
— А-а-ах, бля! Да не смешите вы, и так больно, черт возьми, — простонал со смехом Качок.
— Мужики, надо Качка оперировать, а то мы забазарились. Сапог, ну где ты там, черт тебя возьми? Давай быстрее брагу неси, тормоз х…ев! — крикнул я Сапогу.
Я легонько похлопал Качка по плечу, и сказал:
— Держись, Качок, сейчас браги литр хапнешь, и будет все нормально, вытащим тебе эту канитель.
Сапог принес канистру и поставил рядом со мной.
— Ну как ты Сапог, крыша не поехала еще? — спросил я его.
— Чуть не поехала, — дрожащим голосом пролепетал Сапог.
— Скажи спасибо, что тебе ее не снесло вообще. Кружки тащи, и пару банок тушенки.
Сапог опять убежал. Я посмотрел на небо, день шел к закату, через часа три-четыре стемнеет, надо побыстрее сматывать отсюда.
— Дело к закату, мужики, — показав на солнце сказал я.
— Время еще есть, успеем, — сказал спокойно Хасан.
— А БТР как? — спросил я Туркмена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
