ушедшего в иной мир деда.
Остальные же ждали свою очередь на изготовление перстня при школе. Когда подошла очередь Мирославы, она вошла в одну из рабочих комнат, где ее уже ждал мастер-проводник. На табличке было написано имя — Николай Михайлович Болин.
— Здравствуйте, — поздоровалась девочка и села на выделенный для посетителя стул. Мастерская была похожа на захламленный бабушкин сарай, однако приглядевшись, можно было понять, что все лежит на своих местах. На столе также царил творческий беспорядок, совершенно не мешавший работе хозяина кабинета.
— Проходи, сударыня, — отозвался мастер и протянул ей ладонь. Мужчина преклонного возраста был одет в белую помятую рубашку, поверх которой был накинут кожаный фартук. Рукава рубашки были небрежно закатаны до локтей и постоянно сползали.
Редкие волосы на голове торчали в разные стороны, зато густые усы были подкручены на концах и приподняты вверх. Маленькие глаза казались еще меньше из-за очков, державшихся на тонком длинном носу.
— Давай сюда ручки.
Он схватил обе руки Мирославы, покрутил их, повертел и остановил внимание на ее левой руке.
— Левша. Редко в наше время, — прокомментировал он себе под нос это открытие. Девочка же нисколько не удивилась, в ее классе в старой школе она была единственной, кто писал левой рукой. Бабушка настояла, чтобы ее не переучивали.
В это же время Николай Михайлович достал швейный сантиметр, уже потрепанный временем, и стал измерять длину указательного пальца, его размер в обхвате, вертеть этот самый палец в разные стороны.
Пока мастер делал замеры, перьевая ручка уже строчила отметки на листе пергамента. Мирослава заметила, что там было ее имя, возраст и дата первого магического выброса, вместе с его характеристикой: где и как именно. Прямо целое досье.
— Начнем подбор с металла, — заговорил мастер и достал небольшой деревянный сундучок. Он протянул девочке круглый золотой шарик, а она взяла его в руки, ожидая дальнейших указаний. — Держи его, а я буду отслеживать реакцию соединения.
Мирослава послушно держала металл, пока Николай Михайлович доставал небольшой прибор, на котором прыгала стрелка то вниз, то вверх, то уезжала влево или вправо. Он хмурился и мычал, анализируя то, что видел.
— Не твое, ты его подавляешь, — заключил он и дал своей юной посетительнице следующий кругляш. — Серебро.
Процесс анализа повторился, и мастер снова хмыкнул.
— Нет.
Спустя еще добрых десять минут были отметены платина, медь, свинец.
Мирослава почувствовала, как у нее начали потеть ладошки от страха, что ее не выберет ни один металл. А вдруг то, что она стала видеть нечисть и даже уметь с ней контактировать, это просто случайность?
В сундучке остались два металла. Железо и титан. Мастер дал ей первый и снова взялся за измерительный прибор. В миг стрелка встала ровно посередине всех значений, от чего ювелир подскочил:
— Ну конечно, идеально! Я думал, что будет золото, вся твоя родня получала у меня золотые перстни. Интересно… — он попросил девочку также левой рукой продолжать держать металл и приготовить правую.
Мирослава не знала, как это понимать. Хорошо это было или плохо. Тут уже мастер достал бархатный черный мешочек и попросил ее запустить туда правую руку.
— Твой камень сам тебя найдет, — подсказал он.
Секрет был прост: ученики не должны выбирать камни, опираясь на их красоту. Не видя их, магия откликнется на силу зажатого в ведущей руке металла, и камень сам притянет пальцы ведомой руки.
Засунув руку внутрь мешочка, который внутри оказался глубже, чем выглядел, девочка стала перебирать камни: одни были гладкими и холодными, другие шершавые и будто резонирующие. Но вот один камень будто сам прыгнул в ее руку, и она сильнее зажала его в ладошке, пытаясь понять, что чувствует. Решив, что подумает еще, Мирослава почти разжала пальцы, но что-то внутри нее дернулось. Что-то, похожее на страх расставания. Теперь уже с полной уверенностью школьница сильнее сжала камень и вытащила руку.
Разжав ладонь, она повернула ее наверх, открывая вид на не ограненный алмаз. Он сверкал под светом настольных ламп, отбрасывая блики на все вокруг. Мастер сел на стул, неотрывно глядя на камень.
— Невозможно. Почему ты его выбрала? — голос его, казалось, дрогнул.
— Попав ко мне в руку, он не захотел уходить, я это точно ощутила, — пожала плечами расстроенная реакцией ювелира девочка. Мужчина снял очки и протер переносицу.
— С ним будет трудно. Возможно, даже придется тебе его временно заменить более податливым камнем, особенно на время обучения. Видишь ли, — увидев потерянные глаза ученицы, пытался подбодрить ее мастер, — алмаз очень редко выбирает себе ведьмага. Особенно ведьм. Часто он совершенно игнорирует своего владельца, не пакостничает, конечно, но просто не раскрывает потенциал. Но если он проникается к тому, кого, тем более, сам выбрал, и увидит потенциал, то сделает все, чтобы его хозяин овладел навыками, которые не подвластны даже очень талантливым ведьмагам.
Мирослава, забыв о культуре поведения, открыла рот в изумлении. Красиво поблескивающий камушек предвещает ей сложный путь, а может, и вообще не будет слушаться, а приведет к тому, что девочка не научится в этой школе ровно ничему.
— Я тебя напугал? — смягчился ювелир и облокотился о деревянную поверхность рабочего стола. — Ты должна быть готовой к трудностям. Как говорится, без усилий нет свершений, придется стараться. А камень это почувствует. К тому же, кто знает, может передо мной и правда сидит сильнейшая ведьма, — по-доброму улыбнулся мужчина и взял маленький листочек.
Мирослава угрюмо и недоверчиво смотрела на него в ответ, совершенно не разделившая его поддержки. Издевается что ли на ней?!
Он переписал туда свои заметки, сложил железный кругляш и алмаз в отдельный мешочек и один раз позвонил в колокольчик. Открылась невысокая дверь, которую Мирослава сразу и не заметила, откуда вышел маленький, но коренастый человечек с длинной густой бородой. На нем также был надет фартук, а в руке он держал маленький лобзик.
— Прими заказ, Скирвир, но оставь его мне, это интересная работа, — кивнул мастер и повернулся к девочке. — Это один из моих помощников. Кто, как не гномы, лучше знают, как обращаться с драгоценностями и деньгами? — он усмехнулся и стал убирать все со стола.
— Я могу идти? — спросила Мирослава, вытирая вспотевшие ладошки о брюки. Ей хотелось скорее выйти и узнать у Яромира, было ли ему также трудно в выборе материала для фокусировщика.
— Да, конечно, — спохватился Николай Михайлович. — Перстень будет готов к завтрашнему утру. И да, передавай привет Серафиме.
Выйдя в общий холл к переговаривающимся ребятам, она села на свое место рядом со ждавшим ее Яромиром. Тот с хорошо скрываемым нетерпением ерзал на
