телом пацана, Армитидж лишь кивнул. Сержант, по сути, облегчал ему страдания.
Сержант трижды провел лезвием штыка по траве, пытаясь стереть кровь, затем посмотрел на Флетча.
- Ну и как нам теперь добираться до места назначения, сэр? - поинтересовался он.
Колонна превратилась в бойню. Повсюду горели грузовики. Некоторые валялись на боку или кверху колесами. Орудия перевернуты и погнуты.
- Да хер бы его знал, сержант, - ответил Флетч. - Дело в том, что последние несколько минут я пытался выжить и ни о чём другом не думал.
- Ага, - согласился сержант. - Но, может, пора подумать, как считаете?
Флетч снова огляделся. Повсюду он видел разгром и смерть. Он посмотрел на небо. Японских самолетов видно не было, ну и слава богу. Но это не означало, что твари с шариками на крыльях не вернутся. Американских самолетов, впрочем, он тоже не видел. Это его не удивило. Япошки должно быть стерли их с аэродрома, как ребенок стирает мел с доски. Как, блин, им воевать, когда сверху в любой момент могли налететь узкоглазые? Он совершенно не представлял. Но он заставил себя кивнуть так, чтобы это не было похоже на отчаяние.
- Да, сержант. Ты прав. Надо попробовать.
В воскресенье Хиро Такахаси вывел "Осима-мару" так же, как и в любой другой день. Слово "выходной" для него ничего не значило. Выходные придумали хоули. По его мнению, работа есть работа и для неё хорош любой день.
Может, Хироси и Кензо считали иначе. А если и считали, то сказать ему у них не хватало духу. Если бы он отправил их в море, а сам остался дома спать дальше, возможно, сказали бы. Но, как часто бывало, его собственный пример вынудил их молчать. Если он пожелал, или даже настоял на том, чтобы встать до рассвета и отправиться в бухту Кевало, как они могли отказаться? Не могли. Пока не могли.
Когда "Осима-мару" выходила в море, некоторые сампаны, наоборот, возвращались на пристань. Несколько человек рыбачили ночью, они выслеживали огоньки нехуса и, следовательно, охотившегося на них тунца. На рынке они окажутся раньше всех и разумеется получат больше денег. Но и расходы их тоже возрастут. Хиро, например, не нужно было переживать за топливо в генераторе, который питал освещение. Ночью и работать тяжелее, но эта сторона волновала старого рыбака меньше всего.
Он поставил бочку с гольянами на дно сампана. Наглая крачка дернулась вниз, пытаясь украсть рыбину. Хиро взмахнул шляпой. Белая птица с большими черными глазами улетела в сторону Ваикики.
- Поздняк, птичка! - сказал Хироси. Кензо рассмеялся. Хиро лишь пожал плечами. Он завел двигатель "Осима-мару". Сампан дернулся и задрожал. Они направились в море. В той стороне, где находился Даймонд-Хед, небо только начало желтеть. Потом оно порозовеет и взойдет солнце.
Сегодня он вышел достаточно рано, чтобы встретить рассвет. Ещё до того, как выглянуло солнце, он добрался до оборонительного района. Нынче среди старых рыбаков принято жаловаться на своих ленивых бестолковых сыновей. Но этим утром у Хиро не возникло к ним никаких претензий. Они делали всё, что он говорил, и делали своевременно.
Об этом он им говорить не стал. Не хотел, чтобы они задирали носы. К тому же, зачем хвалить их за то, что они и так должны делать? Если бы он так поступил, они бы начали требовать похвалы за каждую мелочь. Они, конечно, её ждали, но будут разочарованы. Он не из тех людей, кто разбрасывается хвалебными словами попусту. Никогда не был и никогда не будет.
"Осима-мару" покачивалась на волнах, а сыновья без устали болтали на своем непонятном английском. Когда нужно было заговорить с отцом, они переходили на японский. Для них это был всего лишь деловой язык. Болтать просто так с ним они не хотели. За эту неделю, когда переговоры в Вашингтоне окончательно зашли в тупик, тем для разговоров стало ещё меньше. Как бы он ни пытался повернуть их в сторону Японии, они на всё смотрели с американских позиций.
Хиро вгляделся вдаль, высматривая рыбные места. Хироси последовал его примеру, хотя получалось у него заметно хуже. Кензо смотрел назад, туда, откуда они приплыли. Хиро чуть не сказал младшему сыну "Поздняк уже", но сдержался.
Вдруг Кензо указал на север, в сторону Оаху и закричал:
- Смотрите!
Серьезность его возгласа заставила Хиро обернуться.
- Господи Иисусе! - воскликнул он, хотя считал себя буддистом и синтоистом, а не христианином. Черные тучи на горизонте не несли ничего хорошего.
- Это не Гонолулу. Он западнее, - сказал Хироси. - Это Перл Харбор. Видимо, склад с боеприпасами взорвался.
Может, когда-нибудь он станет хорошим рыбаком. Он верно определил направление дыма. Кензо сказал:
- Жаль, у нас тут нет рации. Узнали бы, что произошло.
Хиро узнавал этот вопрос и пришел к выводу, что рация - слишком дорогое удовольствие, не стоившее своих затрат. Он сказал:
- Что бы там ни было, к нам оно отношения не имеет. Нам нужно работать.
Ни Хироси, ни Кензо с этим спорить не стали. Если бы стали, Хиро стукнул бы их лбами, даже если для этого ему бы пришлось вытянуться на цыпочках. Некоторые вещи делать просто необходимо, и он бы сделал всё, что нужно, ни секунды не сомневаясь.
Шло время, "Осима-мару" отплывала всё дальше. Столб дыма на севере скрылся за горизонтом. Хиро о нём уже и позабыл. Он всё узнает, когда вернется домой. Сейчас нужно ловить рыбу. Если сыновьям хотелось обсудить дела в Перл Харборе, пускай, лишь бы от работы не отвлекались.
Он направил сампан к удачной по его мнению точке. Слишком уж много там собралось птиц. Это означало, что там есть мелкая рыба. А где мелочь, там и тунец, который ей кормится. Хиро заглушил двигатель. Сампан проплыл по воде и замер, один посреди Тихого океана, лишь едкий запах дыма притянуло с севера. Что бы там в Перл Харборе ни случилось, дело серьезное.
И вновь Хиро заставил себя отбросить посторонние мысли. Он взял бочку с гольянами и высыпал рыбу в море. Оказавшись в воде, мелкие рыбешки
