Но артефакт бы не разумен и давил голой мощью. Но девочке удалось отстоять часть себя. Меч толкал Милан на убийство себе подобных. Ну а девушка пыталась взять контроль над мечом. Она не могла разжать руки и отбросить проклятое оружие. Но могла биться своим разумом, ведь с достаточной силой воли разум и есть самое острое оружие. Девочка и правда была рождена талантливым мечником. Милан не могла одержать победу в столь невыгодных условиях. Ей, ребёнку четырнадцати лет, противостоял осколок души Архилича, кто бы смог выстоять?
Но девочке удалось невозможное. Чудо и правда иногда случается. Противники смогли прийти к перемирию или союзу, что-то вроде договора. Ведь меч хотел крови, все равно как, а девушка обещала это устроить. Произошло не подчинение, а скорее слияние. Девочка стала не тупым орудием и игрушкой проклятого меча, а скорее партнером. Меч и девушка, словно дополнили друг друга, как половинки одного целого. Милан отстояла свой разум и тело, но желание уничтожать меча стало мотивацией девушки. Меч и девушка дополнили друг друга и объединились.
Что помогло Милан выстоять? Девушка была магом жизни. Может это стало решающей каплей. Или талант мечницы? А может дух прирожденного бойца? Или все вместе взятое? Никто не может ответить на эти вопросы. Так или иначе, воин вначале своего пути получил великий меч, что придал ему сил. Милан была одержима иначе, чем Оджар. Если юношу поглотило желание уничтожать уничтожив разум слабака.
То Милан одержимость придала уверенности и сил, дополняя девушку на пути уничтожения, делая ее совершенным убийцей. Слияние сохранило девушки разум, что поведёт одержимую с мечом в темноту бесконечных убийств. Правда проклятый артефакт своим влиянием исказил восприятие невинного ребенка, сделав убийство людей намного проще, заглушив милосердие, оставив только жажду жизни и желание сражаться.
Как известно, артефакта меч и щит попали в поселение темного ордена после уничтожения Некроманта. Щит уже лежал перед главой борцов со злом и вскоре должен был отправиться в хранилище подобных вещей. Но меч только начал свой путь. Девочка облачилась в доспехи, своего рода тоже артефакт. Не сравнить с доспехами из адарила, но тоже очень редкие и ценные. Девушка понимала, что ей предстоит сделать. Меч гнал её убивать. Но Милан не хотела бессмысленно умирать, и если защита поможет прожить девушке лишнюю секунду, глупо не воспользоваться броней.
Когда мечница одела доспехи и все необходимое, то надежно все закрепила. Взглянув на нежить-отца в последний раз, девушка отдалась безумному зову в её разуме. Там словно гремели барабаны войны. Милан отпустила все что её сдерживало до этого момента-мораль, желания, страхи. Все ушло, сейчас есть только воин, её талант и меч. И девушке вскоре предстоит залить родной город в крови. Да будет так.
Истинный воин не сдаётся перед любыми препятствиями, пока в руке оружие. Призвание воина-война. А девочка родилась воином. Тем грустнее, что не мужчиной. Но такова ее горькая судьба. Милан и отец-первая жертва её меча вышли из дома и направились в гости к соседям…
Милан входила в дома, улыбалась, что-то говорила. Затем тихо убивала всех. Из дома в дом они заходили с отцом, ставшим нежитью и свежими немертвыми. Эмета все знали, как важного и сильного воина, одного из талантливых командиров сил темного ордена. А Милан была светлой девчонкой-всеобщей любимицей. Никто не искал подвоха в гостях, запуская тех в свой дом. Тем более, что старик с щитом наделал шороху и люди думали, что так нужно. Эмет пришел, что-то сообщить или сделать что-то подобное. Нежить множилась, но долго так происходить не могло.
Перелом произошёл, когда Милан во главе с горсткой нежити, встретила отряд, что нёс сундук с щитом показать темного ордена, а затем упрятать глубоко под землю. Девушка через меч почувствовала, что в сундуке лежит такое же проклятое оружие, как её меч. Девушка не смогла противиться желанию обладать еще одним темным артефактом. Мечница и нежить тут же напали на воинов. Но это не в дома заходить и резать беззащитных. Впервые паре из девочки и меча оказали сопротивление, и скрытности пришёл конец. Весь город услышал звонкие звуки боя и взрывы магии. Казалось же, что только недавно утихомирили одну беду, но пришла ещё одна. Город и так был как встревоженный улей, а тут снова битва. Нам место сражения поспешило много воинов. Но судьба бойцов с проклятым грузом была решена. Вскоре в строй немертвыхвстало свежее мясо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К этому времени девочку и нежить уже окружили готовые ко всему бойцы ордена. Ситуация была предельно ясна. Члены ордена уже поняли, что представляет собой щит. Как никак это их специализация. Конечно не все детали орденцыосознанили. Но понять что меч и щит проклятые артефакты, вызывающие безумие, члены ордена понять были вполне способны.
Люди занимающиеся расследованием трагедии уже расспросили воинов, что вернулись с Эметом и его заместителем из похода на некроманта. Вернувшиеся воины рассказали историю щита, добавив, что есть меч из того же источника. Щит и меч принадлежали Некроманту. Темного Мага убили, но Эмет и его человек забрали оружие себе как трофей. Орденцы совсем немного не успели, ещё немного и в Дом Эмета пришла бы делегация, чтобы забрать опасный артефакт. Но они опоздали, меч начал свою работу.
Ситуация замерла. Милан с нежитью стояли в окружении воинов темного ордена. Орденцы закончили свои приготовления, артефакты для борьбы с темной магией расставлены. Больше никто не восстанет. Проклятое оружие больше не сможет пополнить ряды нежити. Пока члены ордена только смотрели на свою любимицу и медлили с нападением. Ведь Милан, выросшая без матери, была словно дочерью самого темного ордена, его душой и сердцем. Это промедление стало для ордена роковой ошибкой.
Подросток сделала шаг вперед и пинком и откинула крышку сундука. Щит так и манил к себе, взяв его в руку девочка ощутила, словно её мощь удвоилась. В серых глазах поселился мрачный огонь. Что отличает воина от взявшего в руки оружие. Мастерство, сила, дух? Способность убивать? Может все вместе?
Мне кажется это отсутствие сомнений или мотивов. У воина есть цель, всего одна единственная. Даже не всегда очевидная-воин должен выжить. А что помогает выжить в самых казалось бы непростых условиях?
Уверенность и вера. Всё в этом. Кто-то может колебаться, замешкаться в опасной ситуации. Воин действует на пределе возможностей. Поэтому воин стремительный, с начала и до самого конца. Иногда даже смерть таких не останавливает. Таких называли берсерками, поглощенные яркостью и боем. Иногда уже убитые воины продолжали сражаться, не зная что мертвы. И только после боя, осознав это, умирали.
Милан была именно таким фанатичным воином. Она же первой и напала. С щитом в одной руке с мечом в другой. Отдавая память отцу, девочка начала бой с последнего выученного движения. Стремительно несясь на воина, чтобы смести того с пути. Противник усмехнулся, что эта тощая девчонка о себе думает. Но каково было его удивление, когда лоб в лоб, сероглазая Милан опрокинула воина и перерезала его глотку еще в полете.
Девчонка была на острие атаки, нежить была за её хрупкой спиной. Орденцы поняли, что время шуток кончилось и нужно кончать с одержимой девушкой. Но не все желания сбываются. Девчонка раз за разом превосходила свои пределы. Меч давал ей безумие. А тело мага жизни на грани своих способностей противостояло критической нагрузке, меняя и совершенствуя тело для боя. Не зря говорят, что теория, практика и затем бой насмерть максимально развивают мастерство воина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
У девочки был хороший учитель и соответственно теория и практика. Сейчас же пришло время кровавой битвы. Девушка покрываясь все больше и больше кровью, расцветала в бою, словно темная роза с шипами. Бой давно превратился в безумную круговерть. Щитом девчонка отражала магию, а мечом игнорировала магическую защиту будущих покойников. Талант мечницы раскрывался в этой безумной бойне.
Сразу, издалека может орденцы и смогли бы убить одержимую. Но недооценив девчонку, дали ей шанс войти в силу. Магия жизни так и бурлила в ней притягивая ману повсюду. Магия же смерти артефактов не давала, истечь девчонке кровью. Любая рана, только обнажившись и не потеряв и капли, тут же исцелялась. Смерть и жизнь работали сообща, рука об руку-куя совершенного бойца в горниле боя.
