который полагает, что его действия совпадают с Божьей волей или, по крайней мере, Бог видит в нем не убийцу, а Лота, праведного человека, он будет интерпретировать в свою пользу факты, которые для других остаются незамеченными, и разработает личную стратегию выбора жертв. Очень важно ни на миг не забывать о его способности объединять волю Провидения с собственными желаниями.
— Мы находимся на предварительной стадии, и у нас нет достаточно данных, но убийцы апостольского типа считают, что освобождают общество от недостойных, извращенных и ненужных элементов. Их жертвами обычно становятся проститутки, нищие, наркоторговцы, наркоманы. Все, кого они считают отбросами общества… Мы расследуем дело семьи Аллен, но многие недели работаем с данными других семей, и, уверяю вас, они не соответствуют этому профилю. Обычные семьи со своими плюсами и минусами, они не вписываются в образ жертв, которых убийца апостольского типа считает аморальными. В них нет ничего предосудительного, — возразила Такер.
— В деле Уорноса, — добавил Джонсон, — маньяк убивал клиентов проституток, наказывая мужчин, а не женщин. Грех, который преследует этот апостол, можно не вычислить с первого взгляда.
Такер, казалось, задумалась над услышанным.
— Вы предполагаете, что один или несколько членов этих семей делали нечто предосудительное? — спросила она, снова обращаясь к Амайе.
— Предосудительное для убийцы, — уточнила Амайя. — Мы должны помнить о том, что его восприятие мира субъективно. Достаточно того, что он знает некую особенность, присущую этим семьям, которая кажется ему веским основанием для их убийства. Но я думаю, что это дело шире, потому что оно сосредоточено не на конкретном члене семьи: он наказывает семьи целиком, потому что считает их ответственными за некое неведомое зло.
Она поймала на себе взгляд Дюпри. Склонив голову набок, тот внимательно ее изучал. И не просто изучал, а пронизывал взглядом, так же как в то утро в своем кабинете.
Эмерсон чуть подался вперед.
— Думаю, в вашей теории имеется существенный пробел. Должен признать, меня впечатлило ваше предположение о том, что место указывают стихийные бедствия, а также ваша «психическая особенность», которая помогла отыскать бабушку, но этого недостаточно, чтобы установить принцип, по которому он выбирает семьи.
— Я сама до сих пор этого не знаю, — призналась Амайя, глядя в глаза Эмерсону, чтобы ускользнуть от настойчивого взгляда Дюпри. — Думаю, сейчас не время отвечать на этот вопрос; в любом случае мы придем к какому-то выводу, когда узнаем, каков его временной интервал. Сейчас главный вопрос — с каких пор он убивает?
— Предлагаю ориентироваться на февраль… — начал Эмерсон.
— Пока что, — перебила его Амайя, — мы в самом деле можем ориентироваться на февраль: именно тогда была убита семья из Кейп-Мей… Но я уверена, что все началось гораздо раньше. Его метод отточен до такой степени, что он знает даже про то, что Белинда Райт была бабушкой Алленов, не будучи их родственницей. Такой уровень мастерства требует опыта, ловкости и практики, а на начальном этапе допускаются ошибки…
Дюпри медленно кивнул.
— Порассуждайте еще, — подбодрил он.
— В феврале были Миллеры, в марте — Мейсоны, в апреле — Джонсы; сейчас август, и убиты Аллены. Мы видим определенный временной интервал, но не может же быть так, чтобы у него всегда и все получалось идеально. Надо искать неудачные нападения.
Агент Такер кивнула, делая шаг вперед, чтобы оказаться перед Амайей.
— Семьи с одним и тем же числом членов нужного ему пола и возраста, но в которых погибли не все, потому что не все во время урагана оказались дома.
Амайя удовлетворенно улыбнулась, радуясь ощущению, что они с Такер наконец-то говорят на одном языке.
— Должно быть сложно, — продолжала она более энергично, — справиться одновременно с таким количеством народу: вы должны заставить их сдать оружие, обездвижить в одной из комнат и казнить по одному. Белинде Райт удалось сбежать; нечто подобное могло произойти и в других случаях. Уверена, что в какой-то момент ему приходилось совершать ошибку; нападение на семью после стихийного бедствия оставляет слишком много белых пятен, слишком много торчащих нитей или непредвиденных обстоятельств.
Дюпри кивнул, обращаясь к команде:
— Поищите заявления от семей, которым после катастрофы нанесли визит подозрительные типы. Неудачные попытки нападения, случаи, когда агрессору пришлось отступить по каким-либо причинам: сосед, который явился, чтобы помочь, посторонние люди в доме, которых он не брал в расчет, гости, родственники или отсутствие одного или нескольких членов семьи, без которых результат оказался бы неполным.
Амайя кивала на каждое его слово. Дюпри снова повернулся к ней:
— Что еще?
— Я… если бы мне пришлось заняться этим расследованием, я бы хотела узнать все подробности жизни этих семей. Уверена, что их профиль соответствует неким пожеланиям убийцы, о которых мы даже не догадываемся. Причина может быть настолько мелкой и незначительной, что мы упускаем ее из виду. Преступником такого типа движут мотивы, не соответствующие здравому смыслу, которые тем не менее имеют для него огромную значимость. Если мы узнаем об этих семьях побольше, у нас появится информация о том, как убийца до них добрался, как он вычисляет нужный профиль на такой обширной территории, да еще прислушиваясь к метеорологическим сводкам. В первую очередь мы должны заполнить виктимологический профиль.
— Если б вы вели это расследование… — пробормотал Эмерсон, наклонившись так, что его могла услышать только она.
Всего несколько слов, но их оказалось достаточно, чтобы Амайя на мгновение утратила концентрацию.
— Саласар, что еще? — воскликнул Дюпри.
— Географический профиль, — сказала она, пытаясь сосредоточиться. — Я бы рассматривала более широкий ареал.
— Насколько широкий? — настаивал Джонсон.
— Любой уголок страны, где происходили стихийнее бедствия и погибали семьи с указанными характеристиками в последние, скажем, два года. Если найдем хоть какие-то зацепки, займемся ими более тщательно.
— Это безумие! — возразил Джонсон.
— Полагаю, вы не слышали о круге Кантера, — заметил Эмерсон, обращаясь к Джонсону так, словно Амайи рядом не было. — Нельзя применять теорию географического ареала, где действует серийный убийца, не собрав все аналогичные случаи, — это первое положение теории.
— Думаю, Эмерсон имеет в виду, — вмешалась Такер, — что на такой огромной территории невозможно следить за всеми, сближаться с людьми настолько, чтобы узнавать такие подробности: калибр револьвера, который хозяева держат дома, или что в доме живет женщина, которая на самом деле не родная бабушка. Он должен хорошо знать свои жертвы. Видеть их, чтобы выбрать в качестве жертв, видеть, чтобы возненавидеть.
Амайя покачала головой.
— Он не ненавидит их, — возразила она. — По крайней мере, ненавидит не за то, каковы они на самом деле, а за то, что они для него представляют. Он молится за их души, за их покой. Стирает все признаки насилия, устраняет следы от
