Фарамор перешагнул через растерзанное тело — целой осталась только согнутая в локте рука со скрюченными пальцами. Рядом в рычащей массе прервался хриплый булькающий крик.
Вверх взметнулся сноп искр. Фарамор пробрался сквозь нежить к костру, возле которого обезумевший от ужаса бородатый лесоруб неистово размахивал полыхающей ветвью. Ворхи скалились и делали попытки приблизиться, но, опасаясь огня, отскакивали и пятились.
— Не приближайтесь! Не подходите! — вопил мужчина. Он держался спиной к костру, выписывая ветвью размашистую огненную дугу.
Не колеблясь, Фарамор двинулся на лесоруба. В глазах и широком лезвии топора отражалось пламя. Носитель Искры шел, стиснув зубы и исподлобья глядя на мужчину. Сейчас он видел в этом лесорубе того, кто убил отца. Шум бойни вокруг превратился в крики ликующей толпы на казни. «Приговаривается к смерти! Приговаривается к смерти!..» — пульсировал в сознании голос глашатая.
Словно в тягучем медленном сне, перед лицом пролетела огненная ветвь, обдав снопом обжигающих искр. Ужас в глазах лесоруба сменился недоумением, когда он увидел юношу заносящего над ним топор. Мужчина закричал, но крик резко оборвался, когда лезвие топора с чавкающим хрустом раскроило ему череп.
Фарамор резко выдернул топор и пихнул ногой оседающее тело лесоруба в костер. Языки пламени принялись пожирать одежду, пробовать на вкус кровь и плоть. Носитель Искры некоторое время смотрел на объятого огнем мужчину, затем с наслаждением вдохнул прохладный дымный воздух, поднял над головой топор и закричал. Крик тут же подхватил разноголосый ликующий ор нечисти, который разлетелся над лесом и взметнулся к звездному небу.
Носитель Искры окинул взглядом лагерь. Ворхи с чавканьем и урчанием копошились возле мертвых тел. Фарамор почувствовал мощный прилив сил. Тяжелый топор в руках казался невесомым. Возбуждение не проходило, напротив, он испытывал досаду, что все закончилось так быстро. Проснувшийся в нем зверь жаждал еще крови.
— Тебе понравилось? — спросил Хитрец Хет.
Фарамор и забыл, что у него за пояс заткнута живая кукла.
— Что понравилось?
— Месть! — сказал Хет с хитринкой в голосе.
— Ты что же, думаешь, я не понимаю, что к мести это не имеет никакого отношения? — раздраженно проговорил Фарамор. — Не считай меня глупцом, демон, я вполне могу разобраться в самом себе.
Хет усмехнулся.
— Конечно-конечно, но я не слышу в твоем голосе сожаления.
— Потому что его нет! — твердо сказал Фарамор. — Мне понравилось то, что я сделал. Понравилось, что сделали ворхи. Пускай, эти лесорубы не причастны к смерти отца, но… — он запнулся, не зная, что сказать после этого «но», как оправдать собственную жестокость. Нет, он не жалел о содеянном, вот только ему очень хотелось выявить вину всех этих погибших лесорубов. Четкое обвинение после того, как казнь состоялась. Чтобы все происшедшее обрело смысл. По какой-то причине это было важно для него. Там на дороге, когда он убил Клюва и Слима, все было ясно и правильно, но здесь…
— Но такие, как эти лесорубы, — сказал Хет, — ликовали, радовались смерти твоего отца! Все они ненавидят тебя и сестру только за то, что вы дети палача. Это стадо не желающее размышлять, не умеющее отличать плохое от хорошего! Им становится скучно без ненависти. Они обвиняют в колдовстве и сжигают на кострах женщин, которые еще вчера лечили их детей! Они доносят на соседей, которые живут лучше них! Ненависть и зависть… ненависть и зависть! Люди не такие разные, как кажутся. Чаще всего они скрывают за маской доброты лицемерие.
Фарамору было странно слышать такие слова от заткнутой за пояс куклы с веселыми рыжими волосами и глазами-пуговицами. Он все еще с трудом сознавал, что в Хитреце Хете, любимой игрушке Невеи, находится демон.
— Теперь я чувствую в себе Искру, о которой говорила Сэдра, — сказал Фарамор. — Это она привела меня в этот лагерь. Мне никогда не было так хорошо, когда я бежал через лес.
— Ты чувствовал свободу.
— Да!
— Тебе казалось, что весь мир у твоих ног.
— Мне и сейчас это кажется, — уверенно произнес юноша. — Я ощущаю в себе силу.
— Это только начало, Фарамор, — сказал Хет. — Только начало. Искра в тебе всего лишь вспыхнула, но не разгорелась. Надеюсь, мне суждено увидеть, как она превратится в огненную бурю, очень надеюсь.
Месяц скрылся за деревьями, словно устав быть свидетелем кровавой трапезы ворхов. Лишь холодные мерцающие звезды остались равнодушно взирать на место недавней бойни.
Фарамор, сжимая в руке топор, двинулся по вырубке обратно в лес, думая, что в его жизни не было ночи лучше этой. А сколько таких ночей еще будет? Он не чувствовал усталости. Если бы не здравый смысл, он бы прямо сейчас бросился в Алтавир со своей небольшой армией нечисти.
Ворхи направились вслед за Носителем Искры, оставив за собой разорванные тела и тлеющие костры. Стая нечисти шла за своим новым вожаком, который вывел их на эту охоту.
Фарамор вернулся в Совиное Око на рассвете. Идти в хижину Найрада желания не было. Что ему там делать? Сидеть слушать кряхтение старика? Ну, уж нет. Теперь, когда он узнал другую, темную и такую прекрасную сторону жизни, ему хотелось заполнять каждую минуту чем-то новым. «Надо идти вперед, — думал Фарамор. — Эта деревня слишком тесна для меня».
У него было чувство, что надо спешить. Куда? Зачем? Он и сам не знал. Словно некий зов будоражил сознание, запрещал бездействовать. Ему нравилось это ощущение, очень нравилось.
Фарамор вышел из деревни и направился к тракту. Впервые за последнее время он вспомнил о Невее. Подумал о сестре с легким волнением. Если Сэдра и убила в нем сочувствие, то не все. Одна капля, почти граничащая с равнодушием, осталась.
— Ты хочешь отправиться в монастырь, узнать о сестре? — словно прочитав его мысли, спросил Хитрец Хет.
— Да, — коротко ответил Фарамор.
— Для тебя это важно?
— Я… я не знаю. Пожалуй, важно, — неуверенно сказал юноша.
— Думаю, тебе не стоит теперь приближаться к тому монастырю, — усмехнулся Хет.
— Это еще почему?
— В эту ночь ты перешел кое-какую черту. Мне трудно объяснить, но некоторые места для тебя теперь закрыты… вернее, не для тебя, а Искры в тебе.
— Я не понимаю, — раздраженно сказал Фарамор.
— Я и не ожидал, что поймешь, — хихикнул Хет. — Чтобы на некоторые вопросы получить ответы, кое-что надо увидеть самому, почувствовать, испытать. Так что, иди к монастырю, если хочешь, и скоро сам все поймешь.
Слова демона немного озадачили Фарамора, но не встревожили. Всего лишь очередная загадка, ответ на который он скоро узнает. Так зачем забивать голову?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
