Истошно кричала мисс Оуэн… Перед моими глазами темнело.
А потом вдруг все прекратилась и я повалилась на пол, с хрипом втягивая в себя воздух. Пресвятая Дева, какое же это наслаждение — дышать. Никогда бы не подумала.
Когда я чуть пришла в себя, то увидела как мой несостоявшийся убийца лежит без движения на полу, и голова его окровавлена. Над Ричардсом стояла даже не бледная, а уже синяя Энн. Сестра держала в дрожащих руках статуэтку… и причина, по которой Ричардс прервал свое черное дело, уже не нуждалась в объяснениях. Нельзя недооценивать того, кто носит фамилию Уоррингтон. Даже если это беззащитная девица. Особенно, если это беззащитная девица.
— Я… о, Святый Боже, я же убила его! — воскликнула Энн и бес чувств свалилась на пол.
Ну вот… А я только — только занесла ее в разряд героинь…
Однако и правда будет нехорошо, если моя сестрица отправила на тот свет мистера Ричардса. Такой поступок не слишком хорошо повлияет на репутацию… Но, слава Господу, негодяй исправно дышал и совершенно не собирался упокаиваться миром.
Я пришла к выводу, что отделались мы все‑таки малой кровью: истерикой мисс Оуэн, обмороком моей сестры и синяками на моей шее.
Мужчины прибежали, должно быть, так быстро как только могли, но я все равно чувствовала чудовищное раздражение. У меня чудовищно болела шея, я хрипела как старик — пропойца, а мне еще и приходилось приводить в чувство младшую сестру и успокаивать рыдающую Эбигэйл. Мне самой не нужно было утешение… но понимание того, что оно мне не грозит вовсе почему‑то лишало душевного равновесия. И поэтому, когда в комнату вбежали родственники мисс Оуэн, я не удержалась от того, чтобы пронзить их почти что разъяренным взглядом. Молодые джентльмены даже отшатнулись. Его милость дрогнул, но все же устоял и первым подошел к заливающейся слезами племяннице. Эбигэйл тут же повисла на шее опекуна, путано пытаясь рассказать обо всем произошедшем. Подозреваю, что понять, о чем речь, стоило лорду Дарроу больших трудов, но он кивал и поддакивал, давая выговориться перепуганной племяннице.
А через лежащего на полу Ричардсу дядя Эбигэйл просто перешагнул, лишь один раз мельком взглянув на него.
— Ах, дядя Николас! Я не знаю, что бы произошло, не появись Кэтрин! Я так ей благодарна… Так благодарна!
Милорд повернулся в мою сторону, и в его темных глазах мне, как показалось, удалось увидеть некую тень благодарности. Впрочем, в комнате царил полумрак, и я вполне могла ошибиться. Этот мужчина не из тех, кто мог испытывать благодарность к кому‑либо.
— Вы действовали довольно решительно для столь молодой особы, мисс Уоррингтон, — обратился ко мне лорд Дарроу. — Я очень признателен вам.
— Я сделала это ради благополучия мисс Оуэн, — с трудом прохрипела я, помогая подняться пришедшей в себя Эмили. Энн так и не осмелилась появиться вновь. Должно быть, осталась с родителями. Видимо, она пошла куда больше в родственников со стороны матери, чем в Уоррингтонов. Матушка была добросердечной и достойной женщиной, но порой ей недоставало решимости.
Его милость отстранил от себя Эбигэйл и наклонился надо мной, разглядывая мою шею. Должно быть, не самое привлекательное зрелище. Скоро багровые следы от пальцев посинеют и никак не меньше недели мне нельзя появляться в приличном обществе.
— Он пытался вас убить?
Я пожала плечами.
— Должно быть, да. Все же это не походило на дурную шутку.
Сочувствия на лицах мистера Оуэна и мистера Уиллоби хватило бы на троих девиц, и это немного примирило меня с произошедшим.
— Мы не должны были… — начал было брат Эбигэйл. Но его оборвал его вельможный дядя.
— Вы не должны были рисковать собой, мисс Уоррингтон. А я не должен был позволять вам совершить такой легкомысленный поступок, — отчеканил лорд Дарроу и буквально вздернул меня вверх на ноги.
Признаться, я предполагала, что встать просто не в состоянии. Как бы я ни храбрилась… однако сложно сохранить душевное равновесие и невозмутимость после того, как тебя едва не задушили.
— Однако мисс Оуэн спасена, — заметила я. Обычно голос мой звучал глубоко и ровно, как подобает леди. Сейчас надрывный хрип резал по ушам.
Его милость вздохнул.
— Мисс Уоррингтон, вы могли не просто не спасти Эбигэйл, но и умереть сегодня. О Боже, о чем я только думал, соглашаясь с вами?
Пожалуй, с его милостью можно было согласиться… Я поступила неблагоразумно, вмешавшись. Но я чересчур сильно беспокоилась за подругу. Да и кто мог предположить, будто меня попытаются задушить? Одно дело скомпрометировать девушку — и совершенно другое попытаться кого‑то убить.
— О племяннице, — ответила я, отодвинувшись от дяди Эбигэйл. — К тому же, все обошлось, не так ли?
Мужчины переглянулись, закатив глаза, будто я сказала несусветную глупость.
— Мне хотелось бы знать только одно, мисс, — вздохнул мистер Уиллоби.
Я повернулась к нему, ожидая вопрос.
— Почему вы не лежите без чувств? — с намеком на иронию произнес джентльмен.
— Уоррингтоны не падают в обморок! — гордо заявила я, вскинув подбородок. Шею тут же прострелило болью.
Мистер Уиллоби красноречиво скосился на все еще не пришедшую в себя Эмили.
Ну… Да. Пожалуй, неточная формулировка.
— Хорошо. Я не падаю в обморок, — уточнила я.
Родителям я рискнула показаться только в одолженной у Эбигэйл мантилье. Матушке бы непременно стало дурно, увидь она, во что превратилась моя шея за время отсутствия, а отец с братом непременно начали бы задавать вопросы. А откровенно рассказывать о произошедшем было нельзя никому. Даже родителям и дорогому Эдварду. Потому что на кону стоит честь и репутация Эбигэйл Оуэн, а рисковать благополучием этой добросердечной девушки я не желала совершенно. Сестры поклялись милорду Святой Богородицей, что не расскажут никому о случившемся. Но, думаю, куда больше клятвы подействовал на Энн и Эмили мой предупреждающий взгляд. Богородица была далеко, а вот старшая сестра — рядом постоянно и не преминет спросить за нарушенное обещание.
Мисс Оуэн прощалась со мной сердечно, беспрестанно заверяя в вечной дружбе. А я могла лишь вымученно улыбаться, хотя, видит Бог, сил у меня почти не оставалось. Девочки держались немногим хуже, поэтому ни родители наши, ни дорогой брат Эдвард не заподозрили ничего до того самого момента, пока не увидели мою шею дома… Но и там мне удалось убедить их не расспрашивать меня попусту. Тайны я хранить умела, в особенности чужие, поэтому родные вскоре отступились.
Я уже подумывала о том, чтобы вообще выбросить всю эту историю из своей головы, ведь мисс Оуэн и ее родственники насколько я знала, должны были вскоре покинуть наши края, но как назло все вокруг невольно напоминали мне о произошедшем. К примеру, матушка причитала, что молодой мистер Ричардс оказался в долговой тюрьме и это просто в голове не укладывалось ни у кого из наших соседей. А спустя несколько дней пришли новости о его внезапной кончине от воспаления легких… Я предполагала, что в тюрьмах чудовищные условия… Но у мерзавца всегда было отличное здоровье. Словом, трепет перед лордом Дарроу и нежелание наживать себе врага в его лице достигли во мне невиданной силы. Сестры также при каждом упоминании дяди Эбигэйл становились молчаливы и задумчивы и перестали вовсе говорить о мистере Уиллоби и мистере Оуэне.
