Весь 1916 и 1917 годы наступление, опиравшееся на уничтожение обороны количеством выброшенных «материалов» — «Materialschacht», требовало для подготовки несколько дней, а за это время оборона успевала подвести резервы и их встречным ударом остановить атаку. Коренной переворот в методах атаки был произведен в 1918 году введением:
1) внезапной артиллерийской подготовки для нейтрализации пехоты и артиллерии обороны до подхода своей пехоты;
2) самостоятельностью пехоты, с помощью пулеметов, легких орудий, ручных гранат и средств химической борьбы (огнеметы и фосфорные бомбы) сламывать огонь неприятельской пехоты;
3) взаимодействия пехоты, артиллерии и авиации;
4) массовым употреблением танков;
5) массовым применением химических средств;
6) применением авиации.
Все эти средства позволили начинать атаку внезапно и сразу достигать крупных результатов, парализовать силы врага химическими средствами и останавливать подход подкрепления врага к атакованному участку. Совокупность всех этих средств в связи с упавшей силой сопротивления войск к концу войны сделала то, что позиционная война вновь перешла в маневренную. В мартовские бои 1918 года наступление шло по 8–10 км в сутки. Как и в обороне, понадобилось гибкое сочетание искусства и техники для того, чтобы дать решительные результаты.
Мировая война показала ошибочность мнения, что человека можно заменить машиной. Сила человека безмерно возрастает от применения машин, но машина — ничто без умного и мужественного бойца, готового жертвовать собой. Мировая война еще раз с полной силой подтвердила старую сербскую пословицу: «Бой ведет не оружие, а сердце героя». Современная война иначе понимает «сердце героя». Герой современной тактики не только вождь, но и каждый боец.
Приемы окопной войны
Траншейная война вызвала к жизни принципиально новые приемы ведения вооруженной борьбы, совершенно новые технические средства, изменила сам дух войны.
В условиях «стационарной» войны на первый план вышло умение нести патрульную службу, вести снайперскую стрельбу, устанавливать заграждения из колючей проволоки и рыть траншеи. Появились и новые виды оружия — минометы, способные вести навесную стрельбу фугасными минами по укрытым целям, а также гранаты, первые образцы которых изготавливались из простых консервных банок и бутылок. Бывшие тогда на вооружении пулеметы оказались малопригодными для стрельбы из узких траншей, и им на смену пришли такие легкие модели, как ручной пулемет «Льюиса» у англичан и «Шоша» у французов. Порой расстояние между окопами противников не превышало ста шагов, и любые перемещения в дневное время мгновенно вызывали огонь. Поэтому активные военные действия начинались с наступлением темноты. По ничейной земле осторожно ползком передвигались патрули, пытаясь разведать, что происходит в окопах противника и как надежно они охраняются. Иногда высылались диверсионные группы для захвата «языков» в целях получения достоверной информации. Много времени тратилось солдатами на восстановление проволочных заграждений и укреплений окопов. Запасы воды, продовольствия, боеприпасы приходилось тащить на себе по бесконечным ходам сообщения, тянувшимся далеко от передовой. Почти не смолкал грохот пушек, а ночное небо над окопами постоянно освещали ракеты.
Бой в траншее проходил ниже уровня почвы, которую подметало пулеметным огнем. Как только какая-нибудь голова высовывалась из траншеи, ее тотчас же сражала пуля. И наступление и оборона в ходах сообщения происходили врукопашную. Из сражающихся как с той, так и с другой стороны стреляли только передние солдаты, за которыми в одну линию вытянулись остальные и передавали стреляющему свои заряженные винтовки, а сами бросали в противника гранаты. Самую ничтожную преграду, хоть из мешков с землей, если ее защищают оружием, можно было взять только в том случае, если удастся гранатой или бомбой убить ее переднего защитника.
Огненный вал
Плотность насыщения артиллерией русского фронта была наименьшей. В конце 1916 года на 1 км русского фронта приходилось в среднем по 2 орудия, тогда как на французском фронте в среднем было по 12 орудий, а на итальянском — по 5,2 орудия. Это объясняется, впрочем, не только бедностью русской армии в артиллерии, но и огромным протяжением русского европейского фронта (не считая еще и кавказского!) — около 1800 км, тогда как протяжение французского фронта — 650, а итальянского — около 250 км.
Благодаря затишью на фронтах с переходом к позиционной войне и усилившемуся поступлению снарядов русская армия лишь к третьему году войны стала довольно богата выстрелами к 76-мм пушкам. В связи с накоплением запаса 76-мм патронов расход их чрезвычайно увеличился в период интенсивных боевых операций первой половины 1916 года. Но в целом русская артиллерия была сильно ограничена боевыми припасами.
Суворовский принцип «стреляй редко, да метко» служил основой искусства стрельбы русской армии и при скорострельном оружии. Подготавливаясь к будущей большой войне, командование русской армией предвидело, что расход боевых припасов в предстоящей войне, как общий, так и в отдельных операциях, должен превзойти в значительной степени расход минувшей Русско-японской войны. Это отмечено было и «Наставлением для действия полевой артиллерии в бою», утвержденным в 1912 году, в § 99 которого говорилось: «Боевые припасы являются главным источником боевой силы артиллерии… Скорострельность орудий, дающая возможность легко выпускать большое число выстрелов в ничтожное время, и длительность современных сражений заставляют предвидеть огромный расход боевых припасов. В бою бывают случаи, когда артиллерия не имеет права жалеть снарядов. Поэтому, с одной стороны, необходимо в возможной степени ограничивать расход снарядов, а с другой — обеспечивать непрерывный и обильный прилив их на пополнение израсходованных». Между тем «такой огромный расход выстрелов, — как писал бывший начальник ГАУ А. А. Маниковский, — тогда поразил всех».
Противник отдавал должное русской артиллерии, называя ее волшебной. Русская пехота боготворила свою артиллерию, называя ее своей спасительницей. «Артиллерия начинает бой, она его ведет и решает», — говорил генерал Карачан. Пехота не делала ни одного шага без артиллерийского огня; она требовала беспрерывной стрельбы, даже просто для морального действия.
На Западном фронте ситуация была иная. На основе опыта, полученного в зимних боях, французы и англичане посвятили много времени тщательной подготовке к грядущей осенней битве. Существенное отличие от прежних наступлений заключалось в значительном усилении артиллерии, колоссальном увеличении ее боезапаса, в увеличении периода артподготовки и расширении района артобстрела глубоко в тыл позиций противника. Огонь должен был корректироваться с помощью авиации, осуществляющей наблюдение с воздуха.
22 сентября 1917 года начался ураганный огонь, 25-го числа последовала атака. У немцев насчитывалось всего 1823 орудия в противовес 4085 у французов; И это были лишь передовые силы, а ведь французы обладали многочисленными резервами, тогда как у немцев их почти не было. Союзники обрушили на немцев мощнейший огневой вал (включая химические снаряды, причем атака англичан поддерживалась газом из баллонов). Затем последовало наступление пехоты. На обоих участках союзники во многих местах вклинились в позиции немцев от трех до четырех километров. К этому времени немецкие войска чрезвычайно растянулись из-за катастрофической нехватки резервов, но ни на одном участке союзники не добились желанного прорыва. Наступление затянулось, по большей части разбившись на ряд локальных стычек, которые продолжались до 14 октября. Сражаясь в обороне, немцы израсходовали 3395 тысяч снарядов и потеряли 2800 офицеров и 130 тысяч рядовых. Союзники истратили 5457 тысяч снарядов (и это только на артподготовку, здесь не учтены боеприпасы, израсходованные во время самого сражения). Потери Антанты составили 247 тысяч человек — жертвы, абсолютно несоизмеримые с величиной захваченной территории.
В этот же период был разработан принцип сопровождения огнем артиллерии наступающей пехоты — «огневой вал». Его суть состояла в том, что пехота под прикрытием мощного артиллерийского огня приближалась к первой вражеской траншее на минимально безопасное расстояние (чтобы не попасть под огонь своих орудий, при этом считались допустимыми отдельные попадания по своей пехоте), затем огонь артиллерии переносился на вторую траншею, а пехота занимала и зачищала первую. Затем все повторялось. Новый метод требовал строгой координации действий всех родов войск, что в то время представляло большую трудность, т. к. связь между пехотными и артиллерийскими подразделениями была крайне ненадежна и неоперативна. В итоге либо своя пехота попадала под «дружественный» огонь, либо преждевременный перенос огня на вторую линию обороны, когда пехота еще не дошла до первой, приводил к срыву атаки, так как противник успевал покинуть убежища и занять передовую траншею.
