- Продай! - умоляющим тоном обратился один.
- Продай! - еще более умоляющим тоном заканючил второй.
Холмс с видом опытнейшего торгаша принялся всучивать им всевозможные изобретения доктора Кукуя. Полностью опустошив кошельки доверчивых членов комиссии, Холмс, заговорщицки подмигнул и, сделав вид, что сообщает страшную тайну, сообщил:
- Я вижу, вы настоящие знатоки сувениров, - оба члена комиссии радостно закивали. - Поэтому, только для вас, хочу предложить, - Холмс понизил свой голос до заговорщицкого шепота, - Две настоящих полосатых робы заключенного. Но это дорого вам обойдется!
- Настоящую? - глаза у обоих любителей сувениров загорелись, словно сухой хворост к которому поднесли спичку. - Все берите, - почти простонали они.
- Пятьдесят фунтов! - сообщил Холмс.
- Те обрадовано закивали.
- С каждого! - вовремя догадался добавить Холмс.
Оба туриста в мгновение ока выхватили чековые книжки и подписали чеки.
- Э, так не пойдет! - заявил Шерлок. Как мы их обналичим?
- Но у нас нет больше денег, - развели руками сувенирщики.
- Тогда бартер, - решил Холмс. Ваши костюмы стоят намного меньше, но это лучше, чем чек, который не сможешь предъявить.
- Чего? - удивились покупатели.
- Сымайте одежку, вам говорят, - объяснил им Ватсон. Заодно и проверите, как вам. Впору они или нет.
Отведя их в самый темный угол подвала, Холмс и Ватсон поменялись одеждой с членами комиссии.
- А вам идет, - весело сообщил Холмс, глядя как нелепо сидят на сувенирщиках арестантские робы.
- Теперь все ваши друзья от зависти лопнут, - вторил ему Ватсон. - Держу пари, вас не отличат от настоящих заключенных, несмотря на вашу интеллигентную внешность.
- А мы сейчас проверим! - весело сообщил Холмс.
Два коллекционера радостно поинтересовались:
- А это как?
- Сейчас увидите! - пообещал Шерлок и направился к выходу. Ватсон быстрым шагом следовал за ним. Беспрепятственно подойдя к выходу, где стояли караульные с револьверами в руках, Холмс стыдливо поинтересовался, где здесь туалет.
- А везде! - осклабился один из караульных.
- Хам, мерзавец, что ты себе позволяешь! - возмутился Холмс. - Предлагать настоящим джентльменам на виду у всех! Я добьюсь, чтобы таких, как Вы понизили в должности!
- Простите сэр! - вытянулся в струнку караульный. Я больше не буду!
- Знаем мы вас! - заорал на него Ватсон. - Сегодня джентльмену нахамил, завтра заключенного пропустит, потому что тот заявит, что он член комиссии! Нет, Вас нужно обязательно наказать!
- Простите сэр! - умоляюще сложил руки на груди констебль. - У меня жена, любовница, маленькие дети от любовницы!
- Ну ладно, я сегодня добрый! - заявил Холмс. - Пойдемте дорогой друг и простим этому нахалу его несдержанность.
Ватсон кивнул и с гордым видом проследовал вверх по лестнице, в просмотровый зал, где члены комиссии должны были наблюдать за «выявлением» Джека Потрошителя. Спустя еще десять минут к ним присоединились остальные члены комиссии.
- А теперь, мерзавцы, в смысле уважаемые заключенные, в мегафон прокричал Джонсон, вы все получите по ножику и будете сражаться друг с другом. Караульные выпустят только одного из вас, того кто останется в живых! Заключенные замерли, переваривая услышанное, и только двое из заключенных принялись хохотать.
- Ты только подумай, нас ведь могут посчитать за заключенных, - гоготал один.
- Да, это было бы очень смешно! - смеялся другой.
На деле все оказалось еще смешнее.
- Чего? - переспросил у них караульный, тот самый на которого десять минут назад обрушились с упреками наши герои. - Вы на самом деле не заключенные, а члены комиссии?
- Ага, - закивали головой те.
- Может вы расскажете историю про вашу тяжелобольную тещу, тогда может быть я заплачу, - ехидно поинтересовался караульный.
- В чем дело? - возмущенно спросил Джонсон, услышав шум.
- Мистер Джонсон, эти двое утверждают, что они члены комиссии, - виновато развел руками караульный. - Якобы они купили одежду у заключенных.
- Ха-ха-ха! - загоготал Джонсон. - Значит вы члены комиссии?
- Да! - пояснили те.
- Ха-ха-ха! - еще громче загоготал Джонсон. - Вот умора! Да вы ребята, я погляжу шутники! Тут до вас был один такой, все говорил, что он журналист, приехал брать интервью, но потерял пропуск на выход из тюрьмы и все возмущался, что его водворили обратно в камеру смертников. Над ним смеялась вся тюрьма дня два, пока его не вынули из петли, но вы ребята еще покруче будете, как погляжу! Ха-ха-ха! Пойду расскажу это членам комиссии, - хрюкая от душившего его смеха сообщил Джонсон.
- Сэр, но что мне с ними делать? - спросил караульный.
- Выдать по ножику и вперед на «Олимпийские игры»! - распорядился главный констебль и поднялся к членам комиссии.
Его рассказ был встречен дружным хохотом, еще более усилившегося когда еще один заключенный, в котором Холмс и Ватсон с удивлением узнали Лестрейда, попытался заявить, что он тоже член комиссии и, что он тоже купил робу у заключенного, а потому пускай его пропустят на волю. Узнав в чем дело, начали смеяться и заключенные.
- Я тоже член комиссии! - завопил еще один зек.
- И я! - отозвался еще один.
- И мы! - дружным хором проорали все остальные зеки.
Хохот, стоявший в подвале разносился по всей тюрьме.
- Начинай! – хохоча, заявил Джонсон.
Начавшаяся затем сцена в стиле фильма «Крутые стволы» приковала внимание почти всех членов комиссии кроме наших бесстрашных героев. Брызги крови, ну разве что, только не долетали до комнаты комиссии. Не прошло и трех минут, как в центре сцены стоял только один заключенный. Обернувшись перед тем, как покинуть комнату Ватсон с удивлением узнал в нем Лестрейда, но тут же вспомнил, как Лестрейд брился по утрам, ежесекундно рискуя остаться без уха, либо без артерии и подавил вырвавшийся было возглас. Холмс выскользнул еще раньше.
- Застегнуть ширинку! – деловито скомандовал Холмс караульному на выходе из тюрьмы и, пока тот ковырялся, громко сопя и придыхивая, выскользнул наружу. Ватсон поднял глаза и уставился с тяжелым ненавидящим взглядом караульного.
- Почему не спрашиваете пропуск! – деланно возмутился Ватсон и ударил караульного в пах. Тот согнулся пополам, но еще успел услышать сказанное напоследок доктором.
- Я еще вернусь, - пригрозил Ватсон в стиле Шварценеггера. Караульный охнул и потерял сознание.
- Свобода! – радостно выдохнул Ватсон, широко вдыхая воздух грудью.
Впереди маячила спина Шерлока, деловито суетившегося у чужой автомашины, стоявшей около тюрьмы.
- Куда мы направляемся? – спросил Джон у своего напарника – секретного агента.
- Вперед к приключениям! – безапелляционно ответил тот. – Только вот кое с кем разберемся, - предложил он.
- Это с Джонсоном что ли? – догадался Ватсон. – Но мы же не Ганнибалы Лекторы из «Молчания ягнят», чтобы так мрачно заканчивать вторую часть, - удивился Ватсон.
- А кто сказал, что я его собираюсь убивать? – в свою очередь удивился Холмс. – Я только собираюсь покататься, - заявил он Ватсону.
Катался он недолго, часа полтора. А на следующий день все газеты пестрели аршинными заголовками о том, что констебль Джонсон ухитрился сбить на своей машине не много ни мало аж целых семнадцать старушек.
- Это самая страшная весна в этом году, - заявляла заметка в «Таймс».
- Полоумный констебль учится кататься! – гласила Морнинг Стар.
- Где он нашел столько старушек? – вопрошала Сохо ньюс.
- Весна на Заречной авеню, - сообщала Сплетни-ньюс.
- Холмс, ну черт меня возьми! – вскричал Ватсон, внимательно прочитав газеты. – Я не могу поверить в это! – он взмахнул газетой с душераздирающими фотографиями семнадцати старушенций. – Вы отсутствовали всего полтора часа, а успели натворить дел лет на пятнадцать-семнадцать!
- А, Вы про эти «семнадцать мгновений весны», - ухмыльнулся Холмс. – Это же элементарно! Я поехал в морг, там представился членом комиссии по расследованию убийств, выкрал тела семнадцати «божих» одуванчиков и раскидал их по всей округе. – Теперь эта сволочь будет вытирать руки об занавески в тюремной камере, - радостно улыбнулся он. – Я еще успел заехать на почту и послать посылку на его имя в камеру с хитроумными приборами доктора Кукуя, если голова есть на плечах, выберется.
- А если нет, то кончит как Лестрейд, - констатировал Ватсон, просматривая остальные газеты, в которых говорилось о том, что наконец найден Джек-Потрошитель и большая детская фотография Лестрейда на горшке.
- Вы правы, мой дорогой друг, - воскликнул великий сыщик. – Но теперь-то, мы можем зажить спокойной жизнью на Бейкер-стрит!
Ватсон с ним с радостью согласился.
- Вот тут-то они ошибаются! - подумал автор. - Их еще ждет часть III «Собака Баскервилей».
