— Ну, это то, о чем я со всеми договорился, чтобы он это сделал, так что он обязан. Один год лучше, чем вся жизнь там же. Так будет лучше для всех нас.
— Мой папа не посадил бы меня в тюрьму оборотней, даже если бы я съел сотню горилл. Он бы вручил мне награду за это!
— Твой отец такой же правонарушитель, как и ты, и он тоже не отвечает за мои горы с десятками людей, зависящих от него.
— Твои родительские способности нуждаются в прокачке навыков. О, боже ж ты мой.
Нокс уставился в окно на мерцающую неоновую вывеску магазина Эсси, когда молния осенила его мозг идеей.
— Вот почему ты хочешь, чтобы я убедил Вира идти самому, да? Ты не хочешь быть для него плохим парнем. Ты хочешь, чтобы я стал плохим парнем.
— Довольно.
— В любом случае, он все равно будет тебя ненавидеть.
— Я сказал хватит! Это семейный бизнес, и я сто раз говорил ему, что он должен быть осторожен со своим драконом. Он не пытался его контролировать, и его действия должны иметь последствия. Теперь он взрослый мужчина, и он должен иметь контроль, но он отказался от него. Он даже не пытался. Я говорил ему снова и снова, что это произойдет и теперь я не могу защищать его, как раньше. Я просто не могу! Своим поведением повсюду, он подвергает опасности оборотней, и он должен быть наказан, иначе правительство превратит всю нашу жизнь в сущий ад. Найди моего сына, Нокс. И оставь лис в покое.
— О, тех, о которых ты говорил, что их не существует?
— Ты не представляешь, во что ввязываешься. Они не покорные и не слабые, как хотят показаться. Лисы очень умны и умеют оставаться незамеченными. Они также охотятся стаями. Ты можешь исчезнуть, и никто никогда не узнает, что с тобой случилось. Это пираньи нашего вида, и они совершенно бесшумные убийцы. Они сами управляют своим видом, и их закон — немедленно убивать любую угрозу для лис, а вопросы оставить напоследок. Оставь лис в покое и приступай к работе. У тебя есть два дня.
Бросил трубку.
Нокс тяжело сопротивлялся желанию швырнуть телефон в лобовое стекло. Два дня и что дальше? Синий дракон съест его? Но если он попытается взять Вира, то станет пищей для Красного Дракона. Добавить к этому Неваду, метку и глубокую потребность обеспечивать её безопасность, и он полностью увяз в этом. Он был похож на утку, которая заснула в пруду во время метели, а проснувшись, обнаружила, что его ноги замерзли в воде.
Чем дольше он оставался в Фоксбурге, тем труднее было уехать.
Глава 10
Хорошо. Она могла это сделать. Днем Невада сходит по магазинам и заставит себя разговаривать с одним человеком, глядя ему в глаза. И она будет улыбаться и притворяться нормальным, функционирующим взрослым.
Один человек.
Оогх, она хотела блевануть. Просто сделай это. Будь лисой, а не курицей.
Её рука дрожала, когда она потянулась к двери своей квартиры. Она еще даже не вышла из своей квартиры, а у нее уже все лицо покрылось крапивницей. К тому времени, когда она доберется до магазина «Эсси», она будет выглядеть так, будто у нее ветряная оспа. Если у нее не случится полномасштабная паническая атака в продуктовом магазине, это было бы ничем иным, как чудом.
Полная решимости, она распахнула дверь и чуть не наступила прямо на букет, похожий на желтые цветы сорняков. Стебли были перевязаны розовой атласной лентой. Снаружи пошел снег, и весь двор был покрыт тонким слоем белизны, но на ее приветственном коврике лежал маленький комочек весны.
— Это одуванчики, — пробормотал Нокс, сидя у стены с её дверью.
На нем не было куртки, только обтягивающая черная футболка с еще одним белым логотипом «Потрошителя костей» на левой груди. Его джинсы были потерты на коленях, а его черные кожаные ботинки были протерты. Его светлая борода скрывала большую часть его лица, но она не упустила тени в его глазах, когда он обратил на нее свое внимание.
Раньше никто никогда не дарил ей цветов. Невада наклонилась, подняла их и понюхала, как это делали девушки в романтических телешоу. Они приятно пахли и были холодными на ощупь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Откуда у тебя одуванчики в это время года?
Нокс носком ботинка толкнул поцарапанный синий холодильник вперед.
— Мой папа отправил их мне за эту ночь. Он выращивает их для моей мамы круглый год в теплице за трейлером.
— Он выращивает сорняки? — тихо спросила она, садясь рядом с Ноксом и прислоняясь спиной к стене. Ей хотелось положить голову ему на плечо, потому что она почувствовала такое офигенное облегчение, снова оказаться рядом с ним. Она думала, что он ушел навсегда, и, естественно, прошлой ночью она плакала, потому что боль в груди никак не утихала.
— Он дарил их моей маме, когда они были детьми. Он говорил: «Ищи меня в одуванчиках». И когда они снова находили друг друга, когда стали старше, он снова дарил ей их. Он никогда не был хорош в «я люблю тебя».
Нокс усмехнулся.
— Другие дети выливали на меня так много дерьма, потому что мой отец дарил мне цветок, когда гордился мной. Я складывал их в старый словарь, а потом, когда они высыхали, складывал их в этот альбом с пластиковыми вкладышами. Торрен видел его однажды, когда ночевал.
— Торрен твой друг?
— Нет. Я ненавижу всех.
Невада нахмурилась и прижала цветы к груди, а затем прижалась к Ноксу.
— Тогда зачем он ночевал?
— Потому что моя мама волновалась, что я закончу… — он замолчал и тяжело сглотнул, сосредоточив свое внимание на падающем снегу.
— Что ты закончишь?
Его губы изогнулись в грустной улыбке.
— Она боялась, что я закончу вот так.
Боль в груди Невады усилилась, поэтому она придвинулась ближе, пока их руки не соприкоснулись. Реакция Нокса на её прикосновение была не той, которую она так боялась. Вместо этого он поднял руку над ней, положил ей на плечи и крепко прижал к своей груди. И теперь она должна была положить голову на него. От него пахло мятной зубной пастой, одеколоном для горячих парней и едва уловимым ароматом шерсти.
— Она приглашала мальчиков со всей горы Деймона на ночевки, чтобы они попытались пообщаться со мной. Торрен был неплох. Я ненавидел его меньше всего, но он никогда не понимал моего языка. Он большой, доминирующий и сломленный, как и я. У него проблемы со зверем. Он скоро схлопочет безумие. Полный пи*дец. Он вырос в небольшой семейной группе горилл-оборотней за пределами гор Деймона, в Саратоге. Он был аутсайдером, как и я. Но после ночевки, он увидел кончики засохших одуванчиков и спросил меня, зачем мне книга цветов. И когда я сказал ему, что это не книга о цветах, что это книга со словами «я люблю тебя», он рассмеялся. Так что я выбил из него всё дерьмо, а он попросил мою маму отвезти его домой. Она поумнела и не пыталась после этого заставлять людей дружить со мной. Невада? — сказал он вдруг, обращаясь к ней. Его лицо было так близко к ней, его губы были всего в нескольких дюймах от нее. — Я тоже не буду хорош в этом.
— В чём?
— «Я люблю тебя» и романтическое дерьмо, которое тебе понадобится. Я не создан для того, чтобы быть хорошим парнем.
Она подняла одуванчики и улыбнулась.
— Ты неплохо справляешься.
Она медленно обвила руками его талию и прижалась щекой к его груди, прислушиваясь к быстрому стуку его сердца.
— Тебе не нужно быть кем-то другим, кроме того, чтобы ты был со мной.
Нокс вздохнул, словно затаил дыхание, и слегка сжал ее руками. Он был таким сильным и уверенным, что вся её тревога испарилась. Здесь, в этом маленьком мире, созданным этим диким человеком, она была в безопасности. Не только в безопасности от других людей, но и в безопасности, чтобы беззастенчиво быть собой, и это то, чем была любовь… верно? Это не было ощущение ловушки. Это была не клетка. Это была свобода. Она не хотела говорить ему, как сильно она попала, потому что это было слишком рано, и она не хотела казаться отчаявшейся. Но её зверь выбрал его, она выбрала его, и всё. Она откажется от своего логова, чтобы получить хоть один такой день, когда она сможет вздохнуть свободно, почувствовать себя ценной и получать ласку от мужчины, который хочет прикоснуться к ней, потому что считает ее душу красивой, а не потому, что она может дать ему наследников.
