— Не спеши! Мне хочется, чтобы мистер Водоши ощутил атмосферу происходящего. Так это и было. Они подошли чуть позже остальных. Сами знаете, жара стояла страшная. Все мы после poulet à la crème,[26] что подали на обед, дремали в шезлонгах. А о том, что англичане подошли, поняли, только услышав его слова, что, мол, на этот стул небезопасно садиться.
— Видите ли, — резко перебила она брата, — они сидели немного справа от нас, и нам все было хорошо видно. Ну вот, и когда…
— Погоди, — остановил ее брат, — не порти рассказ. Твой выход не за горами. Как я и сказал, мистер Водоши, все мы дремали, думая, неужели может быть еще жарче и что, пожалуй, переели за обедом, когда миссис Швейцарка сказала что-то мистеру Швейцарцу. Вы сами знаете, как это бывает. Даже если не говоришь на каком-то языке, часто по интонации понять можно. Словом, я открыл глаза и обратил внимание, что швейцарцы смотрят в сторону бухты. А потом увидел, как с яхты спускают ялик и сидящий в нем матрос подгребает к трапу. По трапу спускается мужчина в морской фуражке и белом кителе. На вид тяжеловат, но в ялик спрыгивает довольно легко, и матрос начинает грести к берегу. Ну, все вглядываются, может, потому, что это отвлекает от переваривания poulet à la crème, и начинают переговариваться. — Уоррен многозначительно поднял палец. — Если бы они только представляли, что их ожидает.
— Но для нас, — вступила его сестра, — сюжет уже начал разворачиваться, потому что наши двое англичан неожиданно начали разговаривать. Самое забавное, однако, заключается в том, что говорили они не по-английски. Потом швейцарский господин пояснил, что это итальянский, но, естественно, тогда мы этого не знали. Так или иначе, странно, что англичане говорят друг с другом на иностранном языке, а еще удивительнее, что выступает в основном миссис Клэндон-Хартли. При этом она все время указывает на ялик. Майор тоже посмотрел в ту сторону и заговорил по-итальянски. Разве вы могли себе представить, что он владеет итальянским? Так или иначе, похоже, он не согласился с ней — все время отрицательно качал головой — и произносит нечто напоминающее женское имя, Кэй, что ли. Ей это явно не понравилось, и она снова начинает показывать на ялик. Теперь он был всего в двенадцати ярдах от берега, человек в морской фуражке встал с крюком в руках, готовясь зацепиться за железное кольцо, вделанное в скалу, а миссис Клэндон-Хартли внезапно что-то воскликнула и побежала к кромке берега, выкрикивая что-то и размахивая руками.
— Человек с крюком заметил ее и чуть не падает за борт от изумления, — подхватил Уоррен Скелтон, — затем крикнул: «Мария!» Я ни слова не понимаю по-итальянски, так что не знаю, о чем шла речь, но только они долго болтали друг с другом не умолкая, перекрикивались на расстоянии, пока он наконец не подвел ялик к берегу, не закрепил крюк и не соскочил на берег.
— Дальше, — снова заговорила девушка, — он обнял ее и два или три раза поцеловал. Они явно хорошо знали друг друга. Не скажу, что я бы захотела, чтобы меня поцеловал такой мужчина. Он жирноват, а когда снял фуражку, выяснилось, что стрижка у него такая, что голова похожа на грязно-серое яйцо. И еще у него был двойной подбородок, а чего я не люблю в мужчинах, так это именно двойной подбородок. Но больше всего меня удивила она. Раньше мы и слова от нее не слышали, а тут она вела себя как школьница и скалилась во весь рот, того и гляди череп треснет. Она явно не ожидала увидеть синьора Двойной Подбородок, и это был радостный сюрприз. Он указывал на яхту и колотил себя кулаком в грудь, словно говоря: «Смотри, что у меня есть», — а она показывала на пансионат и говорила, что живет здесь. Потом они снова стали обниматься и целоваться. Всех это очень развлекло.
— То есть всех, — поправил сестру Уоррен, — кроме майора. Его вид никак нельзя было назвать довольным. А точнее говоря, он был довольно мрачен. Когда начался второй тур поцелуев, он очень медленно поднялся со стула и направился к ним. Шел себе и шел, но было в его походке нечто такое, что сразу почувствовалось: сейчас что-то случится. Швейцарцы заговорили было со стариканом французом, но тут же замолкли. Если бы не шум моря, то можно было услышать, как пролетит муха. Однако тогда ничего не случилось. Синьор Двойной Подбородок поднял голову, увидел майора и осклабился. Ясно было, что они знакомы, но видно также, что они в грош друг друга не ставят. Они обменялись рукопожатием, Двойной Подбородок продолжал ухмыляться, а майорша, словно ее из огнетушителя обдали, погрузилась в свое обычное молчание. Потом все трое негромко заговорили. Остальные, кажется, утратили интерес к происходящему, однако я продолжала смотреть в их сторону. Понимаете ли, меня занимает человеческая природа. Изучение человечества начинается с изучения человека, я не устаю это повторять.
— Да хватит тебе, — отмахнулась от него сестра. — На самом деле, мистер Водоши, он хочет сказать, что выглядели эти трое так, как если бы говорили обо всем, кроме того, что им действительно хочется сказать.
— И так продолжалось, — злорадно подвел итог молодой Скелтон, — до тех пор, пока наконец это не было высказано. Но пришлось подождать. Должен признаться, что даже мне все это начало надоедать, но тут они, или, во всяком случае, мужчины, начали говорить на повышенных тонах. Вы ведь знаете, как звучит итальянский на расстоянии — будто машина, у которой полетел глушитель. А тут еще кто-то давит на газ. Двойной Подбородок что-то яростно верещал, размахивая руками прямо перед носом у майора. Тот сильно побледнел. Тогда Двойной Подбородок замолчал и полуобернулся назад, словно сказал все, что хотел сказать. Но видно, именно в этот момент ему пришло в голову, что-то особенно крутое, потому что он снова повернулся к майору, заговорил и разразился громовым хохотом.
В следующий момент я увидел, как майор сжал кулак и замахнулся. Кто-то — по-моему, девушка-француженка — вскрикнул, и тут же майор врезал синьору Двойной Подбородок прямо в солнечное сплетение. Это надо было видеть — роскошное зрелище. Двойной Подбородок замолчал, не успев закрыть рта, издал звук, с каким стекает в ванной вода, отступил на шаг и шлепнулся на песок, как раз когда на него набежала легкая волна. Миссис Клэндон-Хартли взвизгнула, повернулась к майору и начала выкрикивать что-то по-итальянски. А он, словно только этого не хватало, закашлялся. И вроде все никак не мог остановиться. Конечно, и остальные, включая нас с Мэри, кинулись к ним. Матрос, сидевший в ялике, перескочил через борт и зашлепал к Двойному Подбородку, с которым уже возился молодой француз, а мы со швейцарцем схватили за руки майора. Швейцарка, француженка и Мэри окружили миссис Клэндон-Хартли. Старикан с бородой все подпрыгивал и повторял, какая жалость, какой ужас. Не то чтобы нам было так уж много работы, потому что у майора все силы уходили на кашель и хрипы «свинья!», а миссис Клэндон-Хартли плакала и все повторяла на ломаном английском, что все это ужасно, а муж ее — дикий волк. Хотя, на мой взгляд, на волка он совершенно не похож. Отдышавшись, размахивая кулаками и выкрикивая что-то на итальянском, Двойной Подбородок побрел в мокрых штанах к ялику. Майор наконец справился с кашлем, и они с женой, приняв обычный высокомерный вид, пошли наверх. Ну вот, неужели вам не жаль, что вы пропустили все это?
— А ведь вы могли бы просветить нас, что все это означает, — задумчиво сказала девушка.
Но я не особенно прислушивался к ним.
— Когда все это случилось? — Я резко подался вперед.
Оба они явно опечалились. Наверняка им показалось, что я не оценил рассказ должным образом.
— В точности не запомнил, — нетерпеливо бросил Скелтон, — пожалуй, около половины четвертого. А что?
— Кто-нибудь оставался на пляже до конца дня?
С легким раздражением он пожал плечами:
— Не скажу. Кто-то уходил, кто-то возвращался. После того как сцена закончилась, один или двое пошли переодеться в купальники.
— Думаю, ключ подскажет Фило Ванче,[27] — сказала девушка. — И все же, к чему этот вопрос, мистер Водоши?
— Да так, ни к чему особенно, — вяло отмахнулся я. — Просто, направляясь в деревню, я видел, как майор и миссис Клэндон-Хартли поднимаются к себе. Она прижимала платок к глазам. Похоже, плакала.
— Так, так, так! А я уж испугалась, что у вас есть объяснение всей этой истории. Оказывается нет, и слава Богу, потому что очень красивая версия есть у меня.
— У нас, — уточнил ее брат.
— Ладно, пусть будет у нас. Видите ли, мистер Водоши, мы считаем, что много лет назад миссис Клэндон-Хартли была всего лишь простой крестьянской девушкой с юга Италии, которая жила с родителями в обыкновенной деревушке на юге Италии с такими, знаете ли, чудными домиками с выбеленными стенами и без канализации. Ее пообещали в жены старому Двойному Подбородку, то есть тогда приятному на вид молодому человеку, выходцу из другой крестьянской семьи. Но вот появляется наглый плохой майор с топорщащимися усами. Остановите меня, если уже слышали эту историю. И что же происходит? Майор с его городским лоском и сшитой на заказ одеждой кружит голову молодой крестьяночке. Ну и, опуская подробности, увозит ее в большой город и женится.
