Пиздец, приехала бы немного раньше и засекла бы нас, — проносится в голове.
— Спишь? — шепчет в полумраке?
— Еще нет, только лег.
Злата проверяет Риту и, вернувшись ко мне, произносит:
— Хочу тебя, Плат. И не будем ругаться из-за ерунды. Я очень тебя люблю и сделаю все, как попросишь.
— Я тоже готов уступить, Злат, захочешь — работай.
— Пойдем, — тянет меня в душ.
Под теплыми каплями воды мы занимаемся любовью и я понимаю, что Злата ничуть не хуже Полины. Просто с ней все иначе. По-домашнему, спокойно, размеренно, нет адреналина и сердце не выскакивает из груди. К жене я отношусь бережно и не могу себе позволить оттягать ее за волосы или засадить по самые гланды. Для меня она особенная.
С ней хочется нежности, ласки, неторопливости. Дарить любовь.
Злата испытывает оргазм и, прижимаясь ко мне, шепчет:
— Ты моя жизнь, Платон. Люблю тебя до безумия.
* * *
Утром я просыпаюсь в объятиях жены и смотрю на нее, спящую. Она такая красивая, вот чего мне, сука, не хватает?
Злата родила потрясающую дочь, всегда пытается идти на уступки и живет семьей. Стоит ли ради мимолетного секса рушить отношения?
Нет. Конечно, нет.
Резко поднимаюсь и направляюсь к шкафу, чтобы достать чемоданы.
— Платон, что ты делаешь? — открывает глаза супруга.
— Милая, срочный проект, если ты хочешь, можете с Ритой задержаться, — предлагаю, зная, что она не согласиться остаться с Самохваловыми. — Но я, извини, никак. Мне очень жаль. Нужно вернуться в Москву.
— Платон, мы полетим с тобой. Отдых изначально пошел как-то не так. Мы тоже поедем домой. Вырвемся позже к морю.
— Отлично, сейчас займусь билетами, сегодня вечером вылетаем, — ликую, что Злата меня поддерживает и не задает лишних вопросов.
— Ладно, — произносит супруга, и я замечаю в ее согласии радость. Похоже, жена седьмым чувством ощущает, что нам лучше отсюда свалить…
Глава 20. Злата
Год назад
— Платон, предлагаю отпраздновать твой новый успешный проект вечеринкой, — первое, что произношу мужу, возвратившемуся с работы. Из меня фонтаном бьют идеи, и очень хочется поделиться планами.
Благосостояние нашей семьи выросло за последний год в несколько раз, но супруг не останавливается и на этом, заключая все новые контракты и продолжая восхождение к вершине Олимпа.
— Я только за, — притягивает меня и целует в губы.
Отношения наши стали крепче и лучше, и это тоже заслуга Плата, который не поленился, нашел семейного психолога, настоял, чтобы я не закрывалась в себе и озвучила душевные терзания. К счастью, все так и получилось, специалист помог выбраться из кризиса. Многое изменилось и теперь я чувствую себя по-настоящему счастливой. Не обошлось, конечно, и без сексолога, который сумел разобраться в сексуальных заморочках, появившихся в голове после рождения дочери. На фоне тяжелых родов и швов, которые возникли впоследствии, страх что «там» все разорвется и боль, которая возникала практически каждый половой акт, не давали расслабиться и заставляли лишать любимого мужа секса. Очень жаль, что я сразу не смогла откровенно рассказать об этом Платону и честно поделиться тараканами, возможно, мы могли бы гораздо раньше все решить. Радует, что по итогу он нашел способ убедить меня открыться и попытаться все исправить.
— Позовем твоих приятелей, общих друзей, устроим барбекю, — продолжаю с энтузиазмом.
— Можем в субботу, у меня выходной.
— Макса или Оксану пригласим? Двоих не рискну, их последняя драка на празднике осени в школе была просто чем-то диким.
— Окс стоит принять, что Макс женился на другой, Лида ждет ребенка и возвращение супруга, на которое так рассчитывает бывшая — нереально.
— Я думаю не это ее заводит, а страх потерять детей. Ты ведь знаешь, что он желает лишить ее родительских прав.
— Злат, я не оправдываю действий друга, безусловно с матерью им лучше, но… Оксане стоит завязать с алкоголем. В ином случае она закончит плохо. Если хочешь ее поддержать — пригласи. Только тогда без Макса, бойни в доме мне не нужно. Уверен он войдет в положение и все поймет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо, — целую мужа. Кстати, Григорий Петрович предлагает вернуться на работу через месяц. К этому времени стоит найти няню.
— Займись этим вопросом сама. Так как ты категорична по поводу садика — иного пути не вижу. У меня огромная загрузка, я готов помогать в выходные, но по будням не выйдет. Если общеобразовательные заведения ты приобщать не желаешь, то…
— Спасибо, я все решу с няней сама и напрягать тебя не стану, — радуюсь уступчивости мужа.
* * *
Вечеринка в разгаре, и я в отличном настроении пью шампанское у бассейна. Перевожу взгляд в сторону шезлонгов и замечаю Римму Васильевну — задор вмиг пикирует.
Зачем она приехала? Вот правда? Каждый раз я получаю только тычки от матери Платона и это давно утомило. Если я такая ужасная, не проще ли вообще не общаться? С сыном можно встретиться и вне нашего дома.
Для себя давно решила, что буду ее избегать, конфликты вообще не по мне. Да и переубедить свекровь в ее несправедливости в мою сторону — нереально.
— Смотрю и Оксанку позвала, подходит ко мне Римма Васильевна на кухне.
— Да, решили с Платоном ее поддержать, — вежливо отвечаю.
— Чувствуешь родную душу? — продолжает язвить. — И сама на ее месте можешь оказаться.
— Простите? — пытаюсь понять о чем она, поправляя на тарелке выпечку для гостей.
— Господи, Златусь, ты правда веришь, что такие мальчики, как Платон, меняются? Вертел он тебе подобных на своем органе сотнями. И тебя с Риткой выкинет словно мусор, вопрос времени.
— Римма Васильевна, вы так гордитесь своими словами, только вот вопрос — кто воспитал это чудовище, которое описываете? — спокойно отвечаю.
— Рот закрой, кассирша недоразвитая, — бросает в меня пепельницу. Она прилетает в лицо и рассекает губу. Боль дичайшая.
— И хорошо, уродливых мой сын никогда не любил, — довольно произносит и направляется к двери, покидая кухню.
От неожиданности я вообще не врубаюсь, что происходит.
— Злата, что случилось? — залетает на кухню с заднего двора Платон. — Быстро говори!
— Римма Васильевна, она…а я…За что, Платон? — чувствую поток слез из глаз.
— Стерва, — шипит муж и нервно выходит из кухни. По инерции плетусь следом, не понимая, как быть. Во дворе полно гостей.
— Совсем ошалела? — дергает мать Плат. — Еще только раз я увижу подобное или услышу в сторону Златы и моего ребенка кривое слово — клянусь, лишу тебя содержания и вызову полицию. Ты могла ее убить! Сколько можно травить мою жену? — рычит муж.
— Сыночек, любимый, я просто хочу тебе лучшего, беспокоюсь о твоем состоянии.
— Хватит, блядь. Вон из моего дома! — чеканит супруг.
— Гонишь мать? Из-за нее, да?
— Уходи, не доводи до греха, — продолжает с бешеными глазами.
Римма дергается и срывается к двери.
— Как ты? — осматривает мою губу. — Пойдем, нужно приложить что-то холодное. Зубы как? — замечаю, что Платона буквально трясет.
Я не злюсь на мужа, ведь это не его вина, что Римма неадекватная.
До конца вечера я не выхожу из своей комнаты, ссылаясь на ужасную мигрень, так как разбитая губа при полном доме гостей, включая пару журналистов, могут испортить репутацию супругу.
Несмотря на то, что пытаюсь скрываться, в комнату прорывается Оксана.
— Ну нихера себе Римка, — выдает вердикт, рассматривая губу. — Очуметь!
— Не хочу это обсуждать, — отвечаю спокойно. С недавних пор у меня пропало желание говорить о своей семьей с кем бы то ни было.
— Ладно. Как знаешь, — отпивает вино из бокала. — Что по поводу няньки? Нашла? — переводит тему.
— Ищу.
— Ну и отлично, есть шикарный вариант, — садится и закидывает нога на ногу…
Глава 21. Платон
Настоящее
