Элис пожала плечами.
– Ну, вообще-то, Мэган видела, но какая разница. Поцелуй есть поцелуй.
Вероника посмотрела на меня.
– Мэган?
Я грустно покачала головой. Я осталась в Дублине, чтобы поддержать Элис, но это уже слишком. В историю с поцелуями я впутываться не собираюсь. Безумие какое-то.
– В понедельник, – пришла на помощь Элис. – Ты была в кофейне, пришел Норман, и вы поцеловались.
Вероника улыбнулась. К счастью, она не спросила, с чего это вдруг мы в понедельник видели ее в кофейне.
– Да, ты права, – сказала она. – Теперь я вспомнила, наверное, мы действительно поцеловались.
– То есть ты даже не собираешься это отрицать? – ужаснулась Элис.
Вероника ласково улыбнулась.
– А зачем? Это правда.
Элис набрала побольше воздуха и открыла рот, но не раздалось ни звука. Она снова закрыла и открыла рот. «Как золотая рыбка, которая у меня когда-то была», – подумала я, но мысль была злая, и я постаралась выкинуть ее из головы.
– Элис, послушай меня, – продолжала Вероника. – Да, я поцеловалась с Норманом, но все совсем не так, как кажется. Просто у него такая привычка, он всех целует. Это ничего не значит. Обычное приветствие. Все равно что руку пожать. Да и не в этом дело. Норман – не мой парень… – Неужели он бросил ее из-за спектакля Элис в кофейне? – …и никогда им не был, – добавила она. Похоже, Вероника читала мысли не хуже своей дочки.
Элис пооткрывала и позакрывала рот еще несколько раз и наконец выдохнула:
– Правда?
Вероника кивнула.
– Я бы не стала тебя обманывать насчет таких серьезных вещей.
Теперь вид у Элис был озадаченный.
– Но как же звонки и встречи, для чего все это?
Вероника улыбнулась и опять положила руку дочке на плечо. Теперь Элис не стала ее стряхивать.
– По делу. Только и всего. Норман мне помогает.
– В чем он тебе помогает? – недоуменно спросила Элис.
Вероника немного замешкалась.
– Ну, он… он… Понимаешь… В общем…
В жизни не видела, чтобы Вероника не могла слова подобрать. Элис легонько пихнула ее локтем.
– Так кто он, мам?
Вероника вздохнула и тихо сказала:
– Норман – мой тренер личностного роста.
Глава двадцать третья
Теперь смеяться начала Элис.
– Извини, мам, но это дико смешно. Зачем тебе какой-то тренер?
Вероника улыбнулась ей.
– Элис, голубка, жизнь не всегда так проста, как кажется. Иногда взрослым… – Она осеклась и посмотрела на Джейми. Он умудрился уснуть в разгар скандала. Вероника встала, накрыла его пледом и приткнула рядом кролика. Потом долго гладила сына по голове.
Я повернулась к Элис.
– Что еще за личностный рост? – прошипела я.
Элис уставилась на меня.
– Ты что, телик не смотришь? Это когда кто-то решает твои проблемы, если тебе самой для этого ума не хватает.
Вероника очнулась.
– Я все слышу, юная леди.
Но она улыбалась – значит, не обиделась. Она села рядом с Элис.
– Так вот, жизнь не всегда так проста, как кажется. В последнее время мне было очень трудно. Я…
– Да? – Элис оборвала ее на полуслове. – Ты сама виновата. Это ты бросила папу. Это ты притащила нас сюда. Ты…
Она запнулась и вдруг бурно разрыдалась.
– Моя бедная детка. – Вероника обняла ее. Она гладила ее по волосам, и баюкала, и повторяла: – Ну все, все.
Элис плакала и плакала. Модная розовая кофточка Вероники вся вымокла от слез. Но Веронике, кажется, не было до этого дела.
Мне стало неловко. Все-таки дела семейные. Мне тут нечего делать. Раз никто больше не собирается никого убивать, можно оставить их наедине.
Я встала и на цыпочках пошла к двери. Вероника жестом меня остановила.
– Останься, Мэган. Ты же, наверное, знаешь про все наши дела.
Мне дико не хотелось узнавать еще больше, но я не рискнула ей возразить. Я уселась на стул в углу, и, пока О’Рурки разбирались со своими семейными проблемами, я делала вид, что читаю глянцевый журнал.
Элис жутко долго не могла успокоиться, но наконец она стала всхлипывать пореже, а потом совсем затихла. Вероника продолжала ее баюкать и шептала ей «чи-чи-чи», как младенцу. Лет через сто Элис села прямо и вытерла глаза. Она держала Веронику за руку. Последний раз я такое видела, когда Элис было лет пять.
Вероника улыбнулась ей.
– Давай я попробую тебе все объяснить, а ты постараешься меня понять?
Элис кивнула. Вероника сделала глубокий вдох и начала:
– Боюсь, мы с твоим папой уже очень давно не были счастливы вместе. И в этом виновата только я. Он любил меня, вы с Джейми любили меня, но почему-то мне этого не хватало. Я все время проводила в парикмахерских, в маникюрных салонах, ходила по магазинам, но ничто меня не радовало. И я решила, что если я уеду в другой город, то стану счастливее. И уехала. Но я не знала, что вам с Джейми будет так плохо. Я не думала, что Джейми расстроится и начнет вредничать. Не думала, что папа будет так сильно переживать. Мне по-прежнему совсем невесело, но теперь страдают и все остальные. Понимаешь?
Элис кивнула.
– Но при чем тут Норман?
– Мне о нем рассказала одна моя подруга. Ты права – он помогает глупым людям вроде меня разобраться со своей жизнью. Помогает здраво оценить, какой у тебя есть выбор, и принять решение, что делать дальше. Он дает мне маленькие задания, вроде как домашнюю работу, и я должна записывать в дневник, что у меня получается.
Я улыбнулась про себя. Бедная Элис думала, что ее мама описывает в дневнике романтические свидания, а она всего-навсего делала домашку по личностному росту!
– А потом он проверяет, какие у меня успехи, – продолжала Вероника.
Элис села ровнее.
– Поэтому вы каждый день встречаетесь?
Вероника кивнула.
– Да. Мы встречаемся и обсуждаем, что мне делать. Как-то раз он отправил меня поработать один день в благотворительном магазине. Он…
– И в кино вы поэтому ходили? – перебила Элис.
Я ахнула. Вероника не знала, что мы видели ее в кино с Норманом, и я надеялась, что и не узнает. К счастью, Вероника как будто и не заметила, что Элис проговорилась.
– Кино – тоже задание, – улыбнулась Вероника. – Как я говорила, это был фильм о женщине, которая сумела изменить свою жизнь. Я сказала Норману, что одной ходить в кино ужасно грустно, и он пошел со мной за компанию. Но в основном мне приходится все делать в одиночку.
– А что еще ты делаешь? – Похоже, Элис правда было интересно.
– Ну, недавно вот ходила в музей и представляла, каково было бы там работать. В другой раз мне надо было целый день не кричать на вас с Джейми. Боюсь, это задание я провалила. – Элис ухмыльнулась, и Вероника продолжила: – А потом вечером…
– Потом вечером Норман тебе звонит и проверяет, как ты справляешься, – снова перебила Элис.
Вероника кивнула.
– Точно. Поэтому он и звонит каждый день. Нам всем бы не пришлось так мучиться, если бы я тебе сразу обо всем рассказала, но я не знала, как о таком говорить. Я боялась, ты решишь, что я совсем глупая. И я решила сохранить все в тайне. Тогда мне казалось, что так будет лучше.
Она замолчала, и мы немного посидели в тишине. Я полистала журнал. Там были фотографии шикарных маечек с оборками. Может, получится уговорить маму купить мне такую.
Вдруг Элис захихикала:
– Бедный Норман. Жвачка, вши, а потом еще Джейми вырвало. Представляю, что он о нас подумал!
Вероника пожала плечами.
– Он совсем не обиделся. Потом даже решил, что это было забавно. Но мы, конечно, ума не могли приложить, зачем ты все это устроила.
Элис спрятала лицо в ладони.
– Мам, мне так стыдно. Я была жуткая нахалка.
Вероника погладила ее по коленке.
– Ну, я рассказывала ему, что вы с Джейми… мм… как бы это… что с вами стало трудновато, после того как мы переехали в Дублин. Так вот, он убедился, что я не вру.
Элис посмотрела на маму.
– Мам, прости меня, пожалуйста. Я совсем не думала о том, что тебе плохо. Не думала о том, что ты чувствуешь. Я только и делала, что обвиняла тебя во всем.
– И ты меня прости. Я бы очень хотела быть счастливой с твоим папой, но ничего не вышло. Прости. Мы со всем справимся. Обещаю. Сейчас все плохо, но жизнь наладится, обещаю тебе.
Вероника наклонилась, обвила Элис руками, и они долго-долго обнимались. Не помню, когда последний раз Элис при мне обнималась со своей мамой.
Я улыбнулась. Почему-то мне казалось, что Вероника права. В конце концов все будет хорошо – с Норманом или без него.
Мне больше не надо было притворяться, что я читаю журнал. Джейми крепко спал, Элис с ее мамой не обращали на меня никакого внимания. Я встала и на цыпочках вышла за дверь. На кухне я налила себе большой стакан апельсинового сока с пузырьками, взяла огромный пакет чипсов и два шоколадных печенья.
Денек выдался длинный, уж чего-чего, а угощенье я заслужила.
Глава двадцать четвертая
Я долго сидела в комнате Элис. Никто меня не искал, но я совсем не расстраивалась. Приятно иногда побыть одной и расслабиться. Я слушала айпод Элис и читала журналы.
