В его голове крутились три имени. Они были похожи на торнадо, набирающий скорость, и, откровенно говоря, от этого он почувствовал себя плохо. Капли пота выступили у него на лбу, и он знал, что если встанет, то почувствует головокружение. Не в силах остановиться, он начал бормотать.
Сестра повернулась к нему.
— Что ты только что сказал? О, Дерек, ты выглядишь ужасно. В чем дело? Ты что, заболел?
— Энни, Эдвард, Элис, Энни, Эдвард, Элис... нет, прекратите сейчас же, я приказываю вам. — Он поднялся со стула на нетвердые ноги. — Вы должны прекратить это, пожалуйста.
Вихрь прекратился и сменился видением полуразрушенного викторианского особняка. Он дважды моргнул, чтобы прогнать эту картину из головы, и снова рухнул на стул. Сестра наклонилась и прижала ладонь к его лбу, проверяя, нет ли у него температуры. Он смахнул её, не желая, чтобы его беспокоили. Она была встревожена, и ему было жаль, что он заставил её чувствовать себя так, но что-то плохое, возможно даже катастрофическое, показалось на горизонте, и кто бы ни были эти Элис, Энни и Эдвард, они напрямую вовлечены. Будь у Дерека такая возможность, он не стал бы вмешиваться ни при каких обстоятельствах, но он знал, что теперь слишком поздно, и независимо от того, хотел ли, он уже по уши в этом замешан.
— Я в порядке, Джоан, просто на минуту мне стало не по себе, но сейчас все порядке. Прошу прощения, если напугал тебя.
Джоан подняла брови.
— Ну, если ты уверен. Не то чтобы я не привыкла к тому, что ты порой ведешь себя немного странно?
Дерек рассмеялся, откинул голову на спинку стула и закрыл глаза.
***
Энни потянулась и зевнула. Тесс громко храпела. Энни отодвинула дневник в сторону и встала, чтобы проверить, все ли двери и окна заперты. В голове у неё гудело. Знал ли этот особняк что-нибудь, кроме печали? Неудивительно, что атмосфера там такая гнетущая. Однажды она смотрела передачу о прошлых воспоминаниях, запечатлевшихся в окружающей обстановке. Старый особняк стал бы идеальным местом, чтобы проверить эту теорию: два человека умерли в доме и саду, и она задавалась вопросом, сколько еще пострадало от той же, если не худшей, судьбы.
Умывшись и натерев лицо увлажняющим кремом племянницы, она проверила все спальни, убедившись, что они пусты. Огромная старинная медная кровать в главной спальне выглядела так заманчиво: Энни могла представить, как рухнет на неё вместе с Уиллом. Она прошла по коридору до самой маленькой спальни, в которой устроила бардак: аккуратность никогда не являлась одной из её лучших черт. Оставив ночник включенным, и забравшись в односпальную кровать, она натянула одеяло на голову и плотно подоткнула его под ноги. Одним из самых больших её детских страхов была мысль о невидимых руках, стаскивающих с неё одеяло ночью, и она все еще испытывала его, когда спала в незнакомом месте.
***
Уже на выходе из участка, Уилл заглянул в общественный офис, чтобы узнать, там ли еще Клэр и Салли. Когда он вошел, они обе разразились хихиканьем.
— Послушай, Уилл, то, что ты сказал нам раньше, заставило меня забыть про сыр и маринованные огурцы.
Он кивнул.
— Да, понимаю, такое вполне могло произойти. Извини, но это была хорошая сплетня, я не могу поверить, что вы обе ничего не знали: вы теряете хватку. — Клэр и Салли согласно кивнули, и он кашлянул в ладонь.
— Я... э-э... познакомился сегодня с Энни. Я еще ни разу с ней толком не разговаривал, и она мне показалась довольно милой. — Он почувствовал, как его щеки начинают гореть, когда слова слетели с его губ, и они стали еще горячее, когда он поймал взгляд, который Салли бросила на Клэр.
— «Довольно милая», что это значит? Вообще-то она очень милая, хотя в последнее время ей пришлось нелегко.
— Что с ней случилось? Мы не сталкивались ни с какими нападениями на одного из наших. Это был несчастный случай?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, и он не попал в отдел уголовного розыска. Кав разбирался с этим как бы по необходимости, и, по сути, мы не должны знать. Даже Джейк ничего не рассказал, а он — сплетник века. Думаю, Кав либо приказал ему хранить молчание, либо пригрозил, что отправит работать в центр города.
— Должно быть, что-то серьезное, если Джейк не проболтался. Ну что ж, увидимся завтра, дамы, если вы будете еще здесь. Доброй ночи.
На этот раз на Салли посмотрела Клэр; та пожала плечами.
— Уилл, я не в курсе подробностей, но знаю только, что с ней что-то случилось дома.
— О боже, это ужасно, я понятия не имел. Подумал, что ей досталось на дежурстве или она попала в аварию. Спасибо, я обещаю, что ничего не скажу. — Он покинул подразделение с непреодолимым желанием вернуться к Энни и увидеть её, но что он мог сказать? Ему не полагалось знать, и он выглядел бы глупо, явившись так поздно без предупреждения. Его желудок громко заурчал, и он понял, что потребность в еде и пиве была более насущной в данный момент.
Он вздохнул, съев полный китайский ужин и запив его двумя банками пива. Его желудок, казалось, вот-вот взорвется. Уилл переключал каналы, пока не нашел фильм Брюса Уиллиса: всем нравятся герои. Но он не мог сосредоточиться. Сначала думал о Дженне Уайт, а потом об Энни. Он вытянул ноги, положив их на сосновый ящик, который использовал как кофейный столик. Ему пришла в голову мысль, что Энни вполне нормальна и сможет даже есть в его присутствии, если он пригласит её куда-нибудь поужинать. Не то, что его последняя подружка, которая заказывала салат с курицей и двадцать минут гоняла его вилкой по тарелке, пока он не доедал стейк с жареной картошкой. Ему нравилась мысль об ужине с Энни, и он хотел позвонить Джейку, чтобы узнать её номер. Он поднял руку ко лбу, чтобы проверить, не заболел ли он чем-нибудь, потому что вел себя совсем не так, как обычно. Он снова посмотрел на экран. Кав был героем рассказа об Энни, и Уилл почувствовал, что восхищается им все больше: не так уж много было начальников, которые сами занимались бы преступлением и делали это так тихо, чтобы никто об этом не знал.
***
Женщина показалась ему смутно знакомой и, судя по тому немногому, что он мог разглядеть, весьма привлекательной. На самом деле она ему очень понравилась. Когда она сняла шапку в доме, он громко ахнул, увидев её затылок. Интересно, что с ней случилось? Он хотел точно знать, насколько одинока эта женщина, потому что почувствовал мгновенное влечение к ней: она выглядела как более взрослая версия Дженны с её темными волосами и бледной кожей – именно его типаж – и он слишком хорошо знал, что значит быть одиноким. Он будет присматривать за ней, потому что она ему нравится, и если она будет вести себя правильно, даже покажет свою особую комнату.
Он покинул двор и направился через лес к особняку, переполненный мыслями. Было бы чудесно иметь настоящую девушку. У него много вещей, которые он мог бы показать, если бы она пообещала не рассказывать никому, а если нет — что ж, у него есть безопасное место, где она могла бы остаться навсегда. Когда он обошел особняк, то понял, откуда он её знает: это была женщина из спиритической церкви на прошлой неделе.
Убедившись, что никто не проник в его тайные владения, он вернулся на ферму и выключил вспышку на телефоне. Он был рад видеть её сидящей за кухонным столом и читающей, и ему удалось подойти достаточно близко, чтобы сделать пару снимков; он сомневался, что они получатся хорошо, но попробовать стоило. То, как она деликатно потягивала вино, возбудило его, и он прокрался обратно в сарай, чтобы еще немного понаблюдать за ней. Не похоже, чтобы рядом был мужчина, который мог бы защитить её, и он начал дрожать от возбуждения при мысли об открывающихся возможностях. Он наблюдал, как в комнатах дома включался свет на несколько секунд, а затем снова гас. Дольше всего светилось маленькое окошко в стене дома, и он почувствовал, что ему тяжело думать о ней одной, в темноте. Как легко напугать хорошенькую леди? Желание попытаться найти дорогу в дом, было непреодолимым: ему стоит пробежаться, чтобы остановить себя от чего-то безрассудного и глупого. Это испортит его планы, если он войдет туда по своей прихоти. Ему нужно быть практичным. Она могла бы стать его грандиозным финалом. Если он хочет, чтобы с ней все было идеально, ему нужно еще немного попрактиковаться, чтобы все было так, как говорил ему внутренний голос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
