– Ага, а это всё... такое мокрое, – сказал Базз, с отвращением глядя на мясной сок, капающий у него с пальцев.
Бабушка рассказывала мне кучу историй о жизни на её старой планете, но она никогда не говорила о сэндвичах из хлеба-мяса-хлеба. Тут я задумалась, а не благодаря ли ей сэндвичи стали такими, какими они были сейчас.
– Ага. Жирные пальцы. Это самое классное, – заверил его Мо.
Я склонила голову набок:
– Когда ты в последний раз ел сэндвич?
– Я не знаю, – сказал Базз, пожимая плечами. – Лет сто тому назад. Плюс-минус.
Мо затряс головой, хихикая себе под нос:
– Ну парень даёт... Хлеб-мясо-хлеб...
– Это же слишком много хлеба. Всё равно что губку в рот сунуть, – сказала Дарби. Они с Мо посмеялись над этим.
– Отлично, Дарби, – сказал Мо, похлопав её по спине.
Смех Дарби превратился в громкий кашель. Я подбежала, обхватила её руками и резко сжала, так что кусман размякшего сэндвича вылетел у неё изо рта и плюхнулся перед Соксом.
– Ты в порядке? – спросила я у Дарби.
– В порядке, – отозвалась она. – А вот наш мальчик выглядит не очень.
Мо обвёл всех нас смущённым взглядом. Его плечи поникли, он сказал:
– Я чуть не убил Дарби. Я чуть не убил нас всех. Я ничего не могу сделать правильно.
Я подошла к нему и сказала:
– Эй, послушай-ка меня. – Он посмотрел на меня грустными глазами. – Это была просто ошибка. Мы все можем время от времени допускать ошибки, – утешала его я, но Мо не выглядел убеждённым. Поэтому я обратилась к Баззу за поддержкой: – Верно, Базз?
Застигнутый врасплох Базз посмотрел на меня.
– Ох, эм... – он помедлил, а затем повернулся к Мо и ободряющим голосом сказал: – Просто в следующий раз постарайся стать лучше.
Мо кивнул, но не поднял опущенной головы. Ободрительные слова Базза были неплохи, но космические рейнджеры лучше всех должны уметь поднимать боевой дух, а эта попытка вышла не очень хорошей.
Базз не заметил моего взгляда, ясно говорившего «ты можешь лучше». Всё его внимание было приковано к вставленной в раму бабушкиной фотографии, висевшей на стене. На фото она с помощью гигантских ножниц перерезала ленточку на церемонии открытия шахты. Пока бабушка открывала инженерные проекты по всей Т-Кани Один, Базз проваливал миссию за миссией. И всякий раз, когда он возвращался, мир становился чуточку менее знакомым.
Ведь годы, проходившие здесь, на планете, были для него лишь минутами на его космическом корабле, движущемся со скоростью света. Стоило мне взглянуть на бабушкину фотографию, и я вспомнила, с каким терпением и пониманием она относилась к Баззу.
– Слушай, я просто, эм... я просто... – начал Базз заново. – Когда я только поступил в Академию, я был, понимаешь... не фонтан. Я давал маху. Каждый день. Путался в полосе препятствий. У меня так руки тряслись, что я не мог попасть в цель. Не в «яблочко» – вообще в мишень. Я собирался уйти после первой недели. Решил, что из таких, как я, не получаются космические рейнджеры.
Мо поднял голову и посмотрел на Базза. В лице его появилась надежда.
– Правда?
– Ага, – сказал Базз, кивнув, а затем указал на меня. – Но её бабушка что-то увидела во мне. Поэтому я тоже начал присматриваться и искать это.
Когда Мо улыбнулся, я тоже чуть-чуть улыбнулась. Сердце моё переполнилось любовью к бабушке, ведь история Базза напомнила мне её правило номер два: всегда верить в лучшее в людях, даже когда сами они не верят.
– Бабушка всегда говорила, что верит в тебя, – сказала я Баззу.
Базз скривился, как будто ему было больно:
– Ага. Она верила, что я смогу исправить ошибку, которую допустил. И эта вера отняла у неё всё.
Ошибку, которую он допустил? Бабушка никогда не говорила, что это из-за ошибки Базза они застряли на Т-Кани. Она часто рассказывала об аварийной посадке и о том, что они делали потом, но она никогда ни в чём не винила Базза. Так вот почему он так упорствовал в том, чтобы выполнить эту миссию самостоятельно?
Он был ужасно строг к себе. Он, очевидно, не знал, как бабушка любила жизнь на Т-Кани Один – как сильно она любила всех нас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Всё? – повторила я, ничуточки в это не веря. – Нет. У неё были Кико, мой папа, я, все её друзья. У неё была целая жизнь на этой планете. У всех нас... кроме тебя.
– Ага, но мы хотели снова стать космическими рейнджерами. Мы хотели заниматься важным делом, – сказал он.
Я посмотрела на него примерно как на дурацкий сэндвич из хлеба-мяса-хлеба.
– О, поверь мне, она занималась важным делом.
Базз затих и опять задумчиво посмотрел на фотографию бабушки, машинально откусывая от своего сэндвича. Он хмыкнул и придирчиво взглянул на сэндвич, слегка улыбнувшись.
– А так довольно вкусно, – признал он, жуя.
– Ага. Хлеб-мясо-хлеб, – фыркнула я. – Как долго ты ел их так?
Продолжая жевать, Базз подумал над этим, а затем сказал:
– Целую вечность.
Хм, возможно, он начинает понимать, что можно делать вещи и по-другому. Например, позволить нам помочь ему. Базз ещё раз взглянул на нас, прежде чем встать.
– Пошли. Давайте починим корабль. Затем, ребята, я подброшу вас и закончу эту миссию, – сказал Базз.
Ладно, проехали. Похоже, Базз по-прежнему полон решимости исправить свою ошибку самостоятельно, хотя мы, очевидно, были нужны ему. Мы можем остановить корабль-Зург с его роботами, но нам нужно действовать сообща, одной командой. Когда все махнули рукой на Базза, бабушка этого не сделала.
Вот и мы не станем.
Просто Базз пока этого не знает.
Глава 16
Базз открыл дверь комнаты для отдыха и высунул наружу голову, проверяя, что путь свободен. Затем он подал знак остальным, что всё в порядке и можно идти. Сокс повёл нас по туннелю наружу к холоду и темноте.
Мы вышли у самого дна громадного кратера шахты. Я чувствовала себя крошечным насекомым, а чёрное небо выглядело как крышка, опускающаяся, чтобы запереть меня здесь.
Я с усилием сглотнула, не отваживаясь поднять глаза.
– Корабль в той стороне, – сказал Сокс и повёл нас к нему вверх по склону.
– Так ты и впрямь собираешься всю миссию выполнить в одиночку? – спросила я рейнджера, уже зная, что он ответит.
– Я справлюсь, – уверенно ответил Базз.
– А прямо перед тобой Хоторн, готовая включиться в дело. Как моя бабушка, – убеждала я.
Базз на ходу покосился на меня.
– Иззи, я много лет провёл, делая именно это – пытаясь быть как твоя бабушка. И знаешь, что она сказала мне в конце концов? Она сказала: «Лайтер, однажды ты встретишься с чем-то, что покажется тебе невыполнимым. И с этого момента поймёшь, что ты это ты».
Затем он зашагал дальше.
– Видимо, быть просто мной... – я не договорила, оглянувшись на Мо и Дарби. Опасаясь, что они услышат меня, я прошептала: – ...недостаточно.
– Ты никогда этого не узнаешь, пока не проверишь на деле, – сказал Базз.
Громкий взрыв неожиданно сбил нас с ног. В стене шахты появилась огромная дыра.
Я слышала, как Мо кашляет, а остальные стонут.
Я через силу поднялась на ноги, кряхтя.
Каменистая почва сотрясалась под нами. В дыру тяжёлой поступью протопал робот. Но этот робот ничуть не походил на зиклопов. Он был фиолетовый и громадный, вдвое больше прочих. Робот высился над нами со своими горящими красными глазами и огромным жёлтым ртом.
У нас были большие неприятности.
Опять.
Базз ахнул, затем резко скомандовал:
– Бежим!
Мы все рванули прочь от зловещего монстра, но тут я краем глаза увидела, что Мо споткнулся о Сокса и налетел на Дарби, и в результате все трое кубарем покатились на землю.
Я резко остановилась и бросилась обратно к ним, убедиться, что они целы.
Я, раскрыв рот, смотрела, как свирепый робот топает к нам.
– Нет! – закричал Базз.
Я думала, этот великан раздавит нас своими ножищами, как жуков, но он просто... перешагнул через нас.
