– Вдруг он из лесных братьев?
– Нет… не думаю…
– Жуткий урод… даже страшно…
– Я ему верю! Не могу объяснить… просто не мог бросить его на корм стервятникам! А вид… люди бывают страшнее!
– Ты вправе делать все, что считаешь нужным, но не имеешь права подвергать риску наши семьи!
– Мутант сильно изранен, возможно, не выживет…
– Хочешь спасти его?
Найлс кивнул головой.
– Мы поможем отнести тело в старую сторожку. Но… его раны слишком глубокие, ты просто потратишь время!
– Зато успокою совесть. Попытаюсь… мне нужен помощник на дальнем затоне…
– Как хочешь, но, если он выживет, в селение ему путь закрыт! Ты должен позаботиться об этом! Мы должны думать о безопасности наших детей! А рисковать ли ради своей семьи, решаешь сам!
Небольшое селение охотников-старателей расположилось на берегу бурной реки. До ближайшего города полтора дня пути пешком. Место было глухое и отдаленное, но все равно существовала угроза обнаружения. Разбойники из «Лесного братства» шастали по округе в поисках добычи. Недавно к селению вышло около двух десятков посеревших от пережитого ужаса женщин и детей в сопровождении семи израненных мужчин. Беднягам чудом удалось оторваться от погони и избежать зубов хищных обитателей леса, привлеченных запахом свежей крови.
– Их главарь носит ожерелье из высушенных ушей… У него страшные, совсем-совсем белые глаза! Но лютует горбун! Он главный палач! Не знаю, настоящий у него горб или на теле прижилась какая-то тварь, но я сам видел, как она шевелится! И если когда-нибудь, не дай бог, увижусь с этой мразью, без колебаний воткну нож в сердце и моему ребенку, и жене… и себе! Ибо такая смерть – единственное спасение от неописуемых мучений, на которые обречены жертвы этих нелюдей!
Найлс помнил жуткий рассказ одного из спасшихся мужчин. Помнил его безумные глаза, трясущиеся руки, с трудом удерживающие бокал. Глядя сейчас на хмурые лица друзей, понимал, что они помнят тоже.
– Если мутант выживет, провожу его по окружной тропе. Он никогда не узнает о нашем селении. Для него я всего лишь старатель и живу здесь один с семьей. Не думаю, что покажусь для банды заманчивой добычей, если он один из них.
Джарг пришел в себя через трое суток и мгновенно ощутил рядом присутствие живого существа. Он осторожно ощупал пространство вокруг и замер, когда детский голосок спросил, перехватив его мыслезонд.
– Ты меня ищешь? Я вот она, а ты кто?
– Джарг… рад познакомиться с тобой… одуванчик!
Огромные зеленые глаза на курносом лице округлились еще больше. Не вытаскивая изо рта палец, воздушное создание, стоящее возле кровати, медленно повторило.
– Я Эйва! А что такое одуванчик?
– Такой маленький золотой цветочек… ты очень похожа на него…
– Мама! Мама, он сказал, что я золотой цветочек, а ты говоришь, репей! Я одуванчик, папа! А его зовут… зовут… тебя как зовут?
Золотистая головка быстро повернулась к Джаргу, и он, улыбнувшись, повторил:
– Джарг, но если тебе трудно, можешь звать меня как захочешь, выбирай сама.
Малышка, перестав сосать палец, немного подумала и согласно кивнула:
– Я потом придумаю, ладно?
Ответить Джарг не успел. В комнату стремительно ворвалась мать девочки с таким же пушистым ореолом золотистых волос, следом влетел отец, сверкая огромными зелеными глазами, наполненными страхом за дочь.
– Не надо бояться… Я никогда не причиню вреда малышке, скорее умру за нее! Ты спас меня… помню твое лицо, это было… сколько времени я нахожусь… в гостях?
– Три дня! Вернее, вечером будет четыре. Я нашел тебя перед заходом солнца, но из потока ты выбрался сам. Не представляю, как это тебе удалось? Окажись ты даже в паре метров от берега, боюсь, я не смог бы помочь.
– Спасибо… Мое имя Джарг!
– Я не был уверен, что ты выживешь, раны очень глубокие, а антик сумел достать только вчера. У меня… у нас не было денег… Я долго думал, прежде чем решил… Ты должен понять, речь шла о твоей жизни и… пришлось взять твои камни!
– Все, что найдено на берегу, принадлежит нашедшему по праву. Не стоит говорить о кучке камней, пусть даже драгоценных. Поверь, жизнь гораздо дороже!
Светловолосый мужчина сосредоточенно смотрел на него. Наконец, переглянувшись с женой, спросил:
– Хочу узнать… Как давно ты пришел из города?
Женщина напряглась. Ее муж смотрел так, словно от ответа зависело что-то очень важное.
– Я ни разу не был в вашем городе. И вообще давно не был в этих краях. Я пришел через перевал. Был наверху, у водопада, хотел навестить могилы друзей. Рогатые слизни, ты слышал о них? Перекрыли тропу. Был только один шанс остаться в живых – спуститься вдоль водопада. Я сорвался…
Мужчина неуверенно кивнул головой и взглянул на жену.
– Мне незачем лгать. Ты должен сам решить, верить или нет! Если дашь антик, вполне смогу отлежаться в горах. Пещер там хватает, а мне не привыкать.
– Я слышал о слизнях… они обитают в старых развалинах. Самому не приходилось с ними сталкиваться, но знал кое-кого и видел раны от ожогов.
– Считай, что тебе крупно повезло… Найлс! Меня зовут Найлс, моя жена Алта, а эта молчаливая болтушка наша дочь Эйва! Вижу, ты без труда общаешься с ней?
– Мыслеречь! Она говорит на мыслеречи. Не хочу доставлять лишние проблемы… думаю, лучше уйти.
– Нет! Вы останетесь у нас. Я верю вам! – Женщина немного замялась и закончила фразу: – Больше потому, что моя дочь утверждает, что вы хороший. Она мала, но еще ни разу не ошиблась, давая характеристику окружающим.
– Малышка слышит сердечком, это редкий дар. Не волнуйтесь, она заговорит. Просто сейчас ей так легче общаться с вами, ведь это с самого рождения?
Женщина кивнула головой и прижала к себе девочку.
Джарг поднялся только через пару дней. Бережно придерживая разорванную пополам клешню, часами сидел на берегу, бездумно глядя на стремительно несущиеся воды. Страшная рана заживала с большим трудом. Впервые он спрашивал себя, выжил бы без посторонней помощи?
Найлс принес новый комбинезон с кучей разных кармашков, в которые маленькая Эйва постоянно совала свой любопытный нос. Влезая к Джаргу на колени, она засыпала его вопросами. Прикусив палец и округлив глаза, восторженно слушала чудесные сказки. Поглаживая раненую клешню пальчиками, она подрагивала пухлыми губками.
– Больно? Сильно, дай поцелую, сразу пройдет. У меня всегда проходит, когда целует папа!
– Может, попросим, чтобы он меня тоже поцеловал?
Малышка минуту подумала, а затем смешливо зафыркала, сверкая глазенками, представив себе, как ее любимый бородатый папа будет целовать мутанта! Джарг смеялся вместе с ней, качая на огромной клешне невесомое тельце ребенка. Впервые за много лет он чувствовал себя необычайно счастливым. Найлс, разделывавший тушу дикого кабанчика, услышав смех дочери, скосил глаза на замершую жену. Женщина чувствовала тепло, исходящее от странного существа, и всячески оттягивала его уход, находя все новые и новые причины, связанные со здоровьем. Джарг, благодарно улыбаясь, кивал головой, когда она, хмуря брови, заявляла, что поврежденная клешня не такого цвета, как вторая, и значит, не до конца залечена. Окрепнув, Джарг спокойно ворочал огромные валуны, приносимые потоком. Словно громадными лопатами, вспарывал дно мощными клешнями, выбрасывая наверх мелкие камни и песок, не чувствуя холода ледяной воды. Найлс не возражал, с радостью принимая помощь, и предложил половину добытого. Старатель уже не раз благодарил бога за то, что он послал ему такого помощника. Добыча золота возросла в несколько раз. Сверкая глазами, он каждый вечер говорил, что теперь появился шанс переехать в город и избавиться от непрерывного страха. Джарг давно решил, что отдаст все найденное золото, лишь бы облегчить жизнь этой чудесной паре.
Прошло четыре месяца. Эйве исполнилось три года. О бандах ничего не было слышно, и старатели начинали верить, что разбойники покинули район. Приближалось Рождество. Семья Найлса собиралась за покупками. Джарг отказался идти. Окружающие бросали на него косые взгляды, даже не пытаясь скрыть страх и отвращение.
– Плохие… Я их не любью! Они тебя боятся… почему?
– Они устали, одуванчик. Устали жить… и бояться тоже устали…
Малышка изумленно подняла брови. Джарг, смеясь, подбросил ребенка высоко в воздух.
Он давно привык к подобной реакции людей. Но маленькой Эйве было не все равно. Ухватив ладошками за скулы и приблизив свой курносый нос к его лицу, она громким шепотом сказала:
– Дзяк… я тебя любью… вот!!!
– Я тоже люблю тебя, мое облачко!!!
Джарг высоко подбросил залившуюся хохотом девочку. И, бережно поцеловав, передал подошедшему отцу.
– Вот видишь, я был прав. Это чудо ленилось говорить, а сейчас стала совсем большой и решила, что пора всем услышать, какой у нее прекрасный голосок.
