Он безумно хотел ее и еле сдерживался. Член готов был взорваться от напряжения. Эйден замер, тяжело дыша, уткнувшись губами ей в висок. И тут же движения возобновились и не прекращались до тех пор, пока ему не пришлось ловить ее крик своими губами, бережно держа в своих руках ее хрупкое, нежное тело.
Глава 13
Ласковое утреннее солнце коснулось лица. Я открыла глаза, сладко потянулась и посмотрела в окно. Сегодняшнее пробуждение было особенным, абсолютно отличавшимся от других за все годы жизни. Сегодня я проснулась совершенно другой. Словно каждая клеточка тела изменилась до неузнаваемости, словно сознание наконец разложило все по полочкам и собрало воедино все недостающие пазлы картинки. Не было больше страха, стыда, вины и много чего другого, стискивающего постоянно сердце. Я здесь, в этом доме, рядом с двумя мужчинами, моими мужчинами и жизнь прекрасна. Я улыбнулась.
Все случившееся накануне пронеслось перед глазами. Тело покрылось мурашками от воспоминаний, щеки зарумянились, и я спрятала лицо в подушку. Казалось следы на коже от поцелуев и прикосновений все еще горят, все еще будоражат кровь.
В дверь тихонько постучали и через секунду в проеме показалась голова Эйдена.
— Смотрю уже не спишь, — без улыбки сказал он.
Я напряглась. Тон Эйдена и выражение его лица мне совсем не понравились. Неужели за ночь что-то переменилось? Неужели только я так счастлива сейчас?
Мне показалось даже солнце стало не так ярко светить, а на душе заскребли кошки.
— Все в порядке? — С трудом выговорила я, не уверенная, что хочу слышать ответ.
— Эли… — замямлил он. — Там твоя мама приехала. Она сейчас в гостиной с Джеком.
Лучше бы потолок упал на голову чем я услышала такое. Мама приехала сюда в такую рань?! И конечно же адрес ей подсказал Мэтт, больше некому. В миг я ощутила себя беспомощным подростком, всецело зависящим от воли родителей.
— Я сейчас спущусь, — тихо откликнулась я.
— Мы не оставим тебя ни на минуту, — твердо сказал Эйден.
Я хотела поторопиться, но ноги и руки не слушались. Любое движение было заторможенным, вялым, так словно прошлось пройти тысячи километров пешком и теперь у меня не осталось сил. Такое чудесное утро и так испорчено. С трудом я залезла в джинсы и простую белую футболку, умылась, почистила зубы и собрала волосы в небрежный хвост. Последний раз перед выходом из комнаты глянула на свое отражение в зеркале, на бледные щеки, на блеск в глазах, припухшие от поцелуев губы и поняла: мама обо всем догадается, как только меня увидит.
Медленно спустилась в гостиную и тут же столкнулась с суровым взглядом матери. В холодности с ним могла бы сравниться разве что глыба льда.
Мама сидела на мягком диване, с прямой спиной и сложенными на коленях руками. Вся ее поза свидетельствовала о том, как ей неприятно находится в этом доме, как ей стыдно за меня. В брючном костюме серого цвета, с собранными светлыми волосами она напоминала строгую учительницу. Ее худенькая фигурка была напряжена до предела, едва заметный румянец проступал на щеках.
Джек сидел поодаль, Эйден в кресле и вся атмосфера вокруг, казалось, накалилась до предела.
— Привет мама, — я попыталась выдавить из себя подобие улыбки.
— Значит для такой жизни, — она обвела небрежным жестом комнату, — я растила свою дочь. Мэтт был прав.
— Мама…
— Молчи, Элин. Я хочу услышать от тебя одну вещь — ты действительно решила жить с ними двумя в этом месте?
— Позволь я объясню…
— Просто ответь!
Я для себя решила только одно — попробовать, дать шанс чувствам, слушать свое сердце, а как сложится в будущем…так далеко я не заглядывала, не успела. Но разве мама поймет? И поэтому утвердительно кивнула.
— Моя дочь потаскуха! Что бы сказал отец!!! — Воскликнула мать.
Эти слова больно задели, ударили плетями будто по обнаженной коже, оставляя после себя рваные раны. Джек и Эйден напряглись.
— Мама я люблю тебя, очень, но это моя жизнь и мне решать.
— Твоя жизнь?! А обо мне ты подумала?! О том, что скажут люди?! Как ты вообще себе это представляешь?! Как?! Эгоистка!
Я подошла ближе, попыталась обнять мать, но та брезгливо отшатнулась в сторону.
— Мама, — я чувствовала подступающие к глазам слезы. — Я живу не ради мнения других людей.
— Это все что ты можешь сказать в свое оправдание? — Скривилась она.
— Нет. Но разве ты хочешь выслушать больше?
— Ты права. Не хочу. И не могу. Это все слишком для меня. Я приехала чтобы убедиться во всем лично и теперь вижу насколько была слепа все эти годы, насколько не замечала твоей коварной лживой натуры и твоего эгоизма. Что ж. Живи как знаешь, но меня в это не вмешивай.
— Что вы имеете в виду? — Не выдержал Джек.
— То, что отныне мы чужие люди, — холодно пояснила мама. — А вы мальчики и не надейтесь, что когда-нибудь я стану для вас заботливой тещей и бабушкой для ваших отпрысков. Хотя надеюсь все же до такого ужаса не дойдет. Вы оба заморочили ей голову, но я то вижу вас насквозь.
— Мне кажется вы ошибаетесь. Про нас конечно можете думать что угодно, но ваша дочь не заслуживает такого обращения от родной матери.
— Интересно как ваша собственная мать, молодой человек, смотрит на весь это разврат?
— Увы ни я ни вы этого уже не узнаем, — спокойно сказал Джек. — Мои родители погибли.
— Тогда им неслыханно повезло не увидеть этого позора!
Я ахнула. Я не ожидала такой жестокости и готова была сквозь землю провалиться. Если сейчас мать продолжит приставать с такими же расспросами и к Эйдену то еще большего скандала не избежать.
— Что ж. Мне здесь делать больше нечего, — мама подхватила сумочку и направилась к выходу.
У самой двери она обернулась и дрогнувшим от волнения голосом сказала:
— Я надеюсь ты одумаешься.
Я села на место матери и дала волю слезам. Они лились нескончаемым потоком, бесконечные, соленые, лились и лились, не давая никакого облегчения. И даже крепкие объятия мужчин, тщетно пытающиеся хоть как-то сгладить боль от случившегося не помогали.
— Дай ей время, — наконец сказал Эйден. — Родители всегда волнуются за своих детей, любят их, хоть и не понимают. Это происходит в большинстве случаев. Им кажется они лучше знают какой должна быть наша жизнь. Вот увидишь, все образуется.
Я всхлипнула и уткнулась носом в его плечо. Было больно, обидно, и снова страшно. Но, единственное в чем я теперь точно не сомневалась — назад я не поверну. Даже если весь мир будет против, даже если в итоге ничего у нас троих не получится, я буду счастлива хотя бы это время. Обязательно буду, несмотря ни на что.
Глава 14
— Лучше бы вы увезли меня на необитаемый остров, — сказала я, ковыряясь вилкой в омлете.
Есть не хотелось абсолютно. Джек и Эйден в отличии от меня аппетит на потеряли.
— Хорошая идея, — сказал Джек. — А то что-то у нас в последнюю неделю день открытых дверей.
— Точно, прямо очередь из желающих вразумить и направить меня на пусть истинный.
— А я даже считаю, что так лучше, — Эйден отодвинул пустую тарелку. — Не нужно врать, изворачиваться. Да, не спорю, неприятно, но такова реальность. Люди всегда все видят лишь через свою собственную призму, что же нам всем теперь жить так, как диктует общество? Разве мы кого-то убили и ограбили? Разве быть счастливым плохо?
Я вздохнула. Эйден прав, но как же тяжело. Я совсем не хотела, чтобы между мной и матерью образовалась такая пропасть. Как и не хотела осуждения со стороны других. Все, чего я желала — просто жить своей жизнью, так как диктует сердце.
— Мы отлучимся по делам, — Джек встал, и подойдя ко мне нежно обнял за плечи. — Знаю, обещали быть рядом, но это ненадолго. Об одном прошу — не принимай поспешных решений.
В его интонации я уловила страх. Страх, что я уеду в их отсутствие, попросту сбегу. Они ведь не могли знать о моем решении остаться. Я подняла голову и столкнулась с его внимательным взглядом.
