На одной из лекций профессор Леман рассказывал о солнечной энергии и между прочим о том, что, по новейшим данным, сила солнечных лучей чуть-чуть слабеет и что примерно через восемьдесят миллионов лет это станет ощущаться человеком.
— Через сколько лет, профессор? — раздался робкий голос одного студента.
— Через восемьдесят миллионов лет, — повторил ученый.
— Слава богу! А мне послышалось — через восемь миллионов.
ЭДИСОН И СОТРУДНИКИ
• На протяжении всей своей долгой и деятельной жизни Эдисон оставался образцом работоспособности и трудолюбия. Его требования к поступавшим на службу людям были тоже очень высоки. Однажды, когда его спросили о причине увольнения одного из его сотрудников, изобретатель ответил: «О, он так медлителен, что ему нужно полчаса, чтобы выбраться из поля зрения микроскопа».
• Как-то раз к Эдисону в поисках места обратился один человек, который, по его уверениям, жестоко страдал от бессонницы. Эдисон понял: это настоящая находка. «Я поручил ему работать у ртутного насоса день и ночь. Через 60 часов я оставил его на полчаса, и когда вернулся, насос был сломан вдребезги, а сам он крепко спал на обломках».
ОДНАЖДЫ…
• Изобретение фонографа вызвало настоящую сенсацию вокруг имени Эдисона. В Менло-Парк, где находились его лаборатории, помчались экстренные поезда. Тысячи посетителей стремились убедиться в чудесной способности аппарата воспроизводить человеческий голос.
Многие из них относились к рассказам с недоверием и полагали, что их вводят в заблуждение. В числе этих скептиков был некий Джон Винцент, епископ церкви методистов и основатель религиозной секты. Подойдя к аппарату, он начал громко и с молниеносной быстротой выкрикивать в рупор бесконечный ряд библейских имен. Прибор в точности повторил все сказанное. И тогда епископ во всеуслышание заявил, что это не обман, ибо во всей стране нет человека, способного повторить эти имена с такой же быстротой.
• Однажды представитель церковного строительного комитета спросил Эдисона, нужно ли ставить громоотвод на строящийся божий храм. «Непременно. Провидение иной раз бывает очень рассеянным», — ответил изобретатель.
«НЕ УДОСТОИТЬ ОТВЕТОМ…»
Император Петр I читал вслух заинтересовавшее его письмо немецкого барона Фон Штофа. На дворе стоял лютый мороз, у пламени камина грел руки генерал-фельдмаршал Александр Данилович Меншиков. Иногда легким свистом он выражал свое удивление.
— «…Ваше императорское величество изволит милостиво рассудить, как то чинитца… — с нарастающим вниманием читал Петр —…Симпатический порох состоит в том, можно немного сего… пороха взять и смешать с другим стрелятельным порохом: или б как-нибудь вложить в неприятельский магазин, от туды уехать, и так оставить. И когда потребно оной магазин подорвати, то запалить немного того симпатического пороху: и толь бы далеко от того магазина ни был, то оной тотчас взорвет, коль скоро другой симпатический порох зажжен будет. Сим можно великия тайныя дела учинить…»
— Мин херц, — восторженно спросил Меншиков, — что же надобно сему барону за сии великие тайны?
— Э-э-э… Сущие безделицы: уплатить ему в Гамбурге двадцать тысяч червонных, возвести в чин генерал-лейтенанта нашей царской службы да дать паспорт российский! Дадим? — Петр, сощурившись, поглядел на своего фаворита.
— Двадцать тысяч!!! Прохиндею? Уплати — ищи свищи!
Петр расхохотался:
— Царскую казну жалеешь? А коль упустим тайны великие. Барона ведь турки заманивают: пишет, что ими ему «великая сумма обещана»…
— Петр Алексеевич! Шарлатан! Великий шарлатан!
— Ну, коли так, то ты ему и отвечай!
Меншиков обиделся:
— Пошто, государь, мне этим делом мараться? Гоже ли генерал-фельдмаршалу с прохвостом в переписку вступать?
— Мне, что ли, ему ответить?
— А вашему императорскому величеству в самый раз не удостоить ответом прохиндея…
— Быть по сему!
Меншиков хотел бросить пакет в камин, но Петр схватил его за руку:
— Э-э! Куда? Ишь какой! Передай в Кунсткамеру, вдруг кому симпатический порох потребуется…
«ПОЧТИ ТАК ЖЕ ДАВНО…»
На склоне лет знаменитый Эдисон увлекался вегетарианством. Однажды, принимая у себя Рудольфа Дизеля, он затеял разговор на эту тему и с горячностью доказывал, что древние вели естественный образ жизни и не были знакомы с разрушительным действием алкоголя.
«Что вы, что вы, — возразил Дизель. — История и антропология утверждают, что человек начал употреблять алкоголь почти так же давно, как хлеб».
Не желая быстро сдаваться, Эдисон поинтересовался: «А почему вы сказали: почти так же давно?»
«О, только потому, что процесс брожения зерна требует некоторого времени», — ответил Дизель.
«НЕ ТОЛЬКО АРТИЛЛЕРИЕЙ…»
Лет девяносто назад начальник Морской академии США в городе Аннаполисе сказал как-то одному из курсантов: «Если вы будете уделять поменьше внимания всем этим естественным наукам, а побольше артиллерийскому делу, то, может быть, когда-нибудь вы окажетесь полезным вашем родине».
Как удивился бы этот начальник, если бы ему сказали тогда, что вызвавший его неудовольствие студент со временем принесет славу Америке именно потому, что предпочитал естественные науки артиллерии. Этим студентом был Альберт Майкельсон — первый американский ученый, удостоенный Нобелевской премии за измерение скорости света.
НЕУДАВШИЙСЯ ГЕНЕРАЛ-МАЙОР
Другой студент, провалившись на экзамене по химии, был выгнан из другой американской военной академии. «Знай я, что элемент кремний в обычном своем состоянии вовсе не газ, — вспоминал он позднее, — то, может быть, я стал бы не художником, а генерал-майором». Этим неудавшимся генералом оказался Джеймс Уистлер — один из самых прославленных художников Америки.
АКТЕР-КУЗНЕЦ
Искусство Роберта Кокса — одного из первых актеров Англии XVII века — было столь велико, что однажды после представления в одном городке, где он играл роль кузнеца, к нему подошел настоящий кузнец и предложил поступить к нему на работу.
«Вы будете лучшим кузнецом Англии!» — сказал он ему.
«СЛАВНО Я ПОЙМАЛ ИХ!»
Последние годы жизни знаменитый железнодорожный деятель Джордж Стефенсон посвятил садоводству. В своих оранжереях он выращивал ананасы, дыни, виноград. Но истинной привязанностью престарелого изобретателя были огурцы. Стефенсон мечтал вырастить не только огромный, но совершенно прямой огурец. Однако природа неизменно брала свое, рано или поздно наступал момент, когда огурец изгибался в дугу, несмотря на замысловатые удобрения и температурные режимы. И все-таки, почти отчаявшись, Стефенсон добился успеха, когда поместил завязавшиеся плоды в стеклянные трубки.
— Славно же я, наконец, поймал их! — приговаривал он, демонстрируя соседям прямые как стрелы огурчики.
«ТОЛЬКО ПРОЕЗЖАЙТЕ СКОРЕЕ, ГОСПОДИН ДЬЯВОЛ!»
Дорога, на которую впервые вывел свой паровой экипаж английский изобретатель Тревитик, оказалась не очень-то удобной для испытаний. Ее часто перегораживали шлагбаумы, возле которых приходилось останавливаться и платить пошлину. А паровую повозку Тревитика, разогнав, не так-то легко было остановить. К одному из шлагбаумов он мчался так быстро, что сторож с трудом успел убрать преграду.
— Сколько нужно заплатить? — прокричал Тревитик, с трудом умеряя бег машины.
— Ничего, ничего не нужно, господин дьявол! Только проезжайте скорее! — пробормотал перепуганный насмерть страж.
«ЧЕМОДАННЫХ ДЕЛ МАСТЕР»
Знаменитый химик Менделеев в минуты отдыха любил клеить изящные рамки, книжные переплеты, чемоданы. Принадлежности для этих работ он всегда покупал сам в одном магазине на Апраксином рынке. Однажды какой-то покупатель, внимание которого привлекла величественная наружность Менделеева, тихонько спросил у купца: «Кто это?»
«А это, — важно отвечал тот, — известный, знаменитый чемоданных дел мастер».
«ВОТ КАК Я СЕГОДНЯ В ДУХЕ»
Многие находили характер Менделеева тяжелым. Он легко раздражался и кричал, но так же быстро и успокаивался. Как-то раз в начале своей службы в Главной палате мер и весов он пришел на работу раньше обычного, везде побывал и везде накричал. Потом пришел в свой кабинет, сел в кресло и сказал перепуганному сослуживцу, случайно оказавшемуся в кабинете: «Вот как я сегодня в духе».
«ЛЮБОЙ ЦВЕТ НА ВЫБОР…»
В 1909 году автомобильный король Генри Форд начал массовое производство своей знаменитой модели «Т».
