Сани сникла, Фея грез тоже, Лили грустно усмехнулась, мне пришлось их добить:
— Девочки, мы свечи на праздничном торте — высокородные нас достают к празднику и выбрасывают после оного. Это жизнь. И единственное, чем я могу скрасить ваше и свое осознание собственного ничтожества, так это премией к стандартной оплате по контракту. Оплата высокая, девчонки, но и отработать нам нужно идеально.
Огненноволосая мулатка устало опустилась на стул, плечи ее поникли, из глаз исчез блеск, что украшал ее несколько мгновений назад. Сани часто загоралась, влюблялась, жила надеждой… увы, жизнь всегда ставила на место — есть мы, люди, и есть они, сверхлюди. И этого не изменить, даже если в конституции и прописано равенство.
— Не молчи, — прервала мои размышления Фея, — мы ждем распоряжений.
Снова пожав слониками, я попросила у Лидии чай и бутерброды, и, едва стол был накрыт, приступила к обсуждению плана.
— Мы не сможем сразу подложить под Джерга ни одну из высокородных — он их не терпит, значит, будем действовать хитрее. Первые шесть дней в конкурсах будет побеждать одна из вас или другие девушки-модели. Высокородный должен понять, насколько обычные люди уступают генно-модифицированным, и вот после этого можно будет начать обработку.
Мои обсуждения предстоящего плана прервала Лидия:
— Тиа, а вы… хм, не опасаетесь так открыто говорить в моем присутствии?
Обернувшись к домомучительнице, я проникновенным шепотом сообщила:
— Ну, мы ведь с вами на одного хозяина работаем, не так ли?
Она побледнела, и я продолжила:
— Старший Джерг, несомненно, в эти игры играет давно.
Задумчиво помешивая кофе, Лидия бросила на меня недовольный взгляд и с намеком произнесла:
— Вы даже не представляете себе, как давно Юлиан Джерг присутствует на арене жизни Лериана Джерга.
— Мне плевать, — честно ответила я. — Мое дело отработать — и свалить. На этом все. Итак, леди, переходим к деталям.
Вот так, за маленьким круглым столиком в огромной кухне, сорокалетняя брюнетка, тридцатилетняя шатенка, двадцативосьмилетняя рыжая и двадцатисемилетние блондинка и голубовласка наметили план предстоящей войны за сердце генно-модифицированного мужика. План был прост, как все гениальное, и коварен, как все судьбоносное.
После чего были сооружены бутерброды, и мы пошли кормить наше большегрудое воинство.
Выдав каждой красотке по ломтику отрубного хлеба с листиками зеленого салата поверх собственно ломтика, я была вынуждена поднять настроение присутствующим.
— Можно посолить, — в ответ на кривые мины сообщила я, — а вообще худеть надо.
— Кто бы говорил, — буркнула одна из высокородных.
— А мне как раз не надо, — весомо напомнила я, — это вам жениха очаровывать, если не забыли.
Они не забыли, воодушевились идеей диеты и схомячив завтрак, попытались решить, что делать со свободным временем. Пришлось их разочаровать.
— Встали — и ровным строем во двор! — скомандовала я. — С сегодняшнего дня я командир вашей Армии Любви, а вы мои солдаты страсти!
«Солдаты страсти» разом посмотрели на меня. Но в этот самый момент Джастин притащил мой ежедневник, и, вооружившись панелью для записи и эктогрифелем, я радостно возвестила:
— Солдаты, сообщаю распорядок первого дня военной операции по завоеванию сердца Лериана Джерга. Первое — зарядка, для того чтобы у вас повысился заряд бодрости и тому подобное. Затем работы по возведению «Беседки для свиданий».
И тут из болыиегрудого строя послышалось возмущенное:
— Но мы строить не умеем!
— Армия научит! — парировала я. — Не можешь, научим, не хочешь, уволим! Много будете говорить, заставлю строить еще и комнату для уединений с Джергом! Всем ясно?
Им не было ясно, впрочем, это уже не так важно.
— Встали — и ша-а-аго марш… э-э-э… за мной!
Вот так я вывела свою армию в коротких шортиках бесстыдных топиках и сексапильных халатиках на задний двор. Здесь, к счастью, отсутствовали собачки и присутствовала травка.
А утро выдалось потрясающее! Свежий аромат навоза доказывал присутствующим, что мычание коров им не чудится. Отдаленный лай собак свидетельствовал, что побег всех проблем не решит, скорее новых добавит. Но вообще ярко светило бело-золотое солнышко, блестели круги водной защиты, и сердце радовалось жизни. А еще хотелось открыть рот и закричать, как я люблю мир, но… мало ли, какие букашки тут еще летают.
— Для проведения утренней зарядки становись! — скомандовала я.
Большегрудый строй встал полукругом.
— Нет, не пойдет, сделаем так — блондинки сегодня впереди, шатенки за ними, брюнетки в конце.
Расчет вышел такой — десять блондинок, семь брюнеток, одна с голубыми волосиками и соответственно двенадцать шатенок. Вызвав Сани из строя, поручила ей проведение разминки, сама занялась текущими делами, включив девчонкам музыку для подслащения пилюли.
Джастин принес мне кресло, и теперь я могла и с данными разобраться, и за разминкой красоток следить. Растянув органическое стекло, получила удобоваримый экран — не понимаю тех, кто подключается напрямую через нервные окончания. Панель сейра мигнула зеленым, когда я вносила данные в ежедневник. Уже ответив на вызов, осознала, что номер незнакомый.
— Здравствуйте, сваха, — елейным голосом произнес Джерг-старший.
От неожиданности едва не выронила полупрозрачный экран, но вовремя подхватила его, и морда высокородного не распласталась на траве.
— И вам не чахнуть, — вымученно улыбнулась нанимателю.
— Миленькие слоники, — высокородный пристально разглядывал меня, — ничего не хотите спросить?
— Пока нет, — улыбаться уже надоело.
— Успехи есть?
— Будут.
— Мм… прекрасно выглядите.
— Угу, — вспомнились его слова про «чисто поржать».
— Кстати, — на лице высокородного промелькнула странная ухмылка, — вы в курсе, что ваши слоники несколько… эм… просвечиваются?
Лично я была не в курсе, но, с другой стороны все возможно, учитывая свет от экрана, хотя сути это не меняет:
— Вы увидели там что-то новое? — позволила себе полюбопытствовать я. — Это называется молочные железы, если вы не в курсе. Так сказать, природный механизм вскармливания предполагаемого потомства.
— Благодарю за разъяснения, — Джерг продолжал хитро улыбаться. — Очень познавательная лекция.
— Рада быть полезной.
— У вас это уже замечательно получается, — ассаэн Юлиан продолжал хитро улыбаться. — Как прошла ночь? Мой племянник не сильно храпел?
Уже знает. Лидия не зря свой хлеб отрабатывает.
