Нкрума попытался стать активным игроком в сложной международной игре, развернувшейся вокруг конголезского кризиса. 13 июля 1960 г. он обнародовал план африканизации сил ООН в Конго: «Нынешние осложнения в Конго должны быть урегулированы главным образом усилиями независимых африканских государств в рамках аппарата ООН. Вмешательство неафриканских государств, по мнению правительства Ганы, скорее всего, усилит, а не ослабит напряженность»[140]. В тот же день он телеграммой заверил Лумумбу что готов оказать ему любую помощь вплоть до посылки в Конго батальона ганской армии в составе сил ООН[141]. Вечером того же дня Нкрума позвонил Хаммаршельду и сообщил, что два ганских батальона готовы отправиться в Конго, необходим лишь воздушный транспорт для их доставки[142].
13–14 июля состоялось заседание Совета Безопасности ООН, на котором была рассмотрена просьба конголезского руководства. В центре дискуссий оказался проект резолюции, который внес представитель Туниса Монжи Слим, неофициальный представитель блока афро-азиатских государств в ООН. Резолюция призывала «правительство Бельгии вывести свои войска с территории Республики Конго» и уполномочивала Генерального секретаря «принять необходимые меры в консультации с правительством Республики Конго для предоставления ему такой военной помощи, какая может оказаться необходимой, пока в результате усилий конголезского правительства при наличии технической помощи ООН, национальные силы безопасности не будут, по мнению правительства, в состоянии полностью справиться со своими задачами»[143]. За проектом стоял сам Хамммаршельд: пункт о полномочиях генсека слово в слово повторял его предложения во время дебатов[144].
Советский представитель А. А. Соболев зачитал «Заявление Советского правительства в связи с империалистической интервенцией в отношении независимой Республики Конго». Ответственность за обострение ситуации в Конго он возложил на Бельгию, чьи оставшиеся в бывшей колонии чиновники «при прямом соучастии дипломатических представителей западных держав – США, Англии и Франции предприняли в нарушение международного права и Устава ООН действия, направленные на подрыв суверенитета и ликвидацию независимости молодого конголезского государства»[145]. Соболев внес три поправки, предлагавшие «1) включить пункт об осуждении вооруженной агрессии Бельгии против Конго, 2) указать на необходимость немедленного вывода войск Бельгии из Конго и 3) добавить в пункт 2 проекта резолюции после слов «военной помощи» слова «предоставленной африканскими государствами-членами ООН»[146]. Таким образом, советский представитель поддержал план Нкрумы.
Голосование показало, что идея осуществления операции ООН в Конго силами африканцев популярна в афро-азиатских странах. Тунис и Цейлон, выборные члены Совета Безопасности, проголосовали против осуждения агрессии Бельгии, но поддержали третью советскую поправку[147]. Их голосов оказалось недостаточно, и все советские поправки были отклонены. 8 голосами (СССР и США голосовали за) при 3 воздержавшихся была принята резолюция, внесенная представителем Туниса. Голосовать против тунисской резолюции у Советского Союза не было резонов. Ее поддержали афро-азиатские страны. В случае неприятия резолюции у Хаммаршельда в запасе была другая, короткая, которая просто санкционировала ввод войск ООН в Конго. Если бы не удалось провести и такую резолюцию, он был готов созвать чрезвычайную сессию ГА ООН, где у западных стран и их союзников было гарантированное большинство[148].
Принятая Совбезом резолюция давала западным странам важные преимущества. Бельгия не была признана агрессором, против нее не предусматривалось никаких мер, сроки вывода бельгийских войск из Конго не были установлены. Цель военной помощи ООН Конго не конкретизировалась, но из контекста было ясно, что она состоит не в изгнании бельгийцев, а в восстановлении порядка в стране, который не может навести правительство Лумумбы. Не был определен национальный состав сил ООН и их командования, что развязывало руки в этом вопросе Хаммаршельду Катанга в резолюции даже не упоминалась, ничего не говорилось о необходимости сохранять территориальную целостность Конго.
У Лумумбы были веские основания считать, что войска ООН могут превратиться в инструмент давления западных стран на его правительство. 14 июля он и Касавубу направили телеграмму Хрущеву, с призывом «ежечасно следить за развитием обстановки в Конго» и не исключили возможности просьбы о «вмешательстве Советского Союза», «если западный лагерь не прекратит агрессию против суверенитета Республики Конго»[149].
Американские аналитики просчитали все сценарии советских действий в отношении Конго вплоть до вооруженной интервенции. В специальном меморандуме комитета начальников штабов ее вероятность оценивалась как очень низкая из-за «огромных практических трудностей, связанных с доставкой войск по морю или воздуху» при отсутствии у СССР авианосцев и возможностей наладить воздушный мост[150].
Понимал ограниченность советских возможностей и Хрущев. В ответной телеграмме конголезским руководителям 15 июля он ясно дал понять, что в данной ситуации СССР не прибегнет к односторонним мерам и готов поддержать действия ООН в Конго: «В обстановке растущего негодования народов, возмущенных империалистической агрессией в Конго, Совет Безопасности ООН сделал полезное дело, приняв решение, призывающее правительство Бельгии к выводу бельгийских войск с территории Конго»[151].
15 июля, спустя 48 часов после соответствующего решения Совета Безопасности, 3,5 тыс. военнослужащих из Ганы, Туниса, Марокко и Эфиопии высадились в Конго. Хаммаршельд счел необходимым «разбавить» африканские войска контингентами из европейских нейтральных стран – Швеции и Ирландии. Возражения Соболева, который настаивал, чтобы в Конго использовались только войска из африканских государств, остались без последствий[152]. Через неделю в Конго были переброшены 11,5 тыс. военнослужащих, которые создали опорные пункты во всех пяти провинциях кроме Катанги[153].
Операция была спланирована таким образом, что давала солидную фору США, хотя в ней участвовали контингенты только из нейтральных государств. Переброска войск в Конго осуществлялась американскими военно-транспортными самолетами, а внутри страны – на самолетах и бронетранспортерах с американскими экипажами. Связь между частями войск ООН в Конго и на линиях коммуникаций с внешним миром обеспечивала армия США. Помимо воинских контингентов ООН направила в Конго сотни гражданских специалистов, которые заняли ключевые посты в ведомствах бывшей колониальной администрации. Американцев среди них было подавляющее большинство.
13 июля Хаммаршельд призвал правительство СССР «предоставить в распоряжение ООН (в качестве дара для Конго – СМ.) пищевые продукты»[154]. 16 июля Хрущев направил Лумумбе телеграмму, где, в частности, говорилось: «Советское правительство решило немедленно оказать Республике Конго продовольственную помощь и поставило об этом в известность генерального секретаря ООН. Направляемое продовольствие общим количеством 10 тыс. тонн включает одну тысячу тонн сахара, 300 тыс. банок молочных консервов, остальное – пшеница». Продукты планировалось направить «в срочном порядке самолетами», а также специальным судном[155].
22 июля газета «Известия» сообщила, что в связи с обращением генсека ООН о предоставлении контингенту в Конго грузового транспорта туда будет поставлено «100 советских грузовых автомашин типа ГАЗ-63 с брезентовыми покрытиями, комплект запасных частей ‹…› и одна ремонтная автомобильная мастерская. Для оказания технической помощи в эксплуатации автомашин будет направлена группа инструкторов»[156].
СССР оказал помощь в переброске войск Ганы в Конго для участия в операции ООН. 16–18 июля туда по воздуху были доставлены два ганских батальона, 19 июля Хаммаршельд попросил еще один, но перевозить войска было нечем. Немногочисленные ганские самолеты работали с максимальной нагрузкой, были отменены полеты единственной национальной авиакомпании. США и Великобритания обещали помочь, но выжидали, ссылаясь на необходимость получить формальную санкцию Совета Безопасности. Тогда посол СССР в Гане М. Д. Сытенко выразил готовность предоставить два советских ИЛ-18 с экипажами. Нкрума согласился, не поставив в известность Секретариат ООН, что вызвало резкое неудовольствие Хаммаршельда[157]. 21 июля в конголезской столице приземлились первые три советских самолета с грузом продовольствия. Они тоже были задействованы для «доставки в Конго ганских войск и снаряжения»[158]. Вскоре воздушный мост Аккра – Леопольдвиль стали обслуживать еще два ИЛ-18[159].
