— Нормально, — сказала она и подошла ближе.
Бармен наклонился и достал из-под стойки пару обуви. Высокие, покрытые замшей, с короткой бахромой наверху и завязками по всей длине, сапоги. Поставив сапоги перед Бель, он мельком глянул на ее ноги.
— Только не говори, что все это время, пока мы разбирали бумаги, ты была босиком, — слегка недовольным голосом сказал он.
Девушка слегка смутилась и, взяв сапоги, принялась обуваться.
— Могла бы и сказать, что не обулась, у меня были тапочки, — потирая переносицу, продолжил Харрис. — А на счет сапог, можешь носить в свое удовольствие. Мне они ни к чему, а вот тебе бы не помешала новая обувь, судя по состоянию старой, — он кинул взгляд в сторону комнаты, в которой спала Бель.
— Как ни странно, — закончив шнуровать второй сапог, начала Бель. — Тоже хорошо подходят. Будто под меня сделано.
— Ладно, тогда думаю уже можно открываться, — Харрис осекся. — Уже вечер? — слегка взволнованно спросил он.
— Да, когда я переодевалась, время было около пяти.
Харрис уперся локтями в стойку.
— Как быстро летит время, — проговорил он. — Кстати, мы же так и не поели, за это прости.
Бель пару секунд смотрела на бармена, переваривая только что им сказанное, а потом прыснула:
— И ты за это извиняешься!? — сквозь смех проговорила она.
Харрис посмотрел на девушку, выпрямился и, засунув руки в карманы, удалился. В последний момент, Бель заметила на его лице красноту, бармен явно был смущен.
Вначале шестого Харрис отпер входную дверь и встал за стойку. Бель же, не особо понимая, где ей стоит находиться, присела неподалеку.
Первые клиенты появились лишь через полчаса, однако стоило первой паре человек войти в бар, люди повалили толпой, только и успевай, что наливать выпивку, мыть бокалы, да раскладывать закуски по тарелкам.
Бель бегала от стойки к столику и от столика обратно к стойке. Харрис же большую часть времени проводил на кухне, перемывая посуду, наливая выпивку и раскидывая на глаз закуски.
За окном снова полил дождь, однако в баре была невероятно веселая обстановка. Подвыпившие клиенты с радостью рассуждали о том, о сем. А через пару часов и вовсе, испугав Бель, отчего та чуть было не выронила полные кружки, резко запели. В зале заиграла музыка, с улицы забрела пара бардов, которые теперь весело играли, один на колесной лире, другой на флейте.
— Фу-у-ух, — выдохнула Бель, вытирая пот со лба, когда последний человек покинул бар, а Харрис закрыл дверь на ключ. — И всегда у вас такое?
— Ну, как тебе сказать, — начал Харрис. — Не часто. Как правило, пару дней в конце месяца, не более, — пускай и говорил он довольно уверенно, смотреть на него было больно. Затекшие от постоянного стояния у раковины ноги еще толком не отошли, и понятное дело, передвигать ими было небывалое «удовольствие».
— Ну и хорошо, — сказал Бель.
— Что, тяжко? — с легкой усмешкой спросил Харрис.
Девушка посмотрела на него уставшим взглядом.
— Ха-ха, очень смешно. Я прекрасно вижу, что ты тоже устал.
— Да, тут ты права, я тоже вымотался, — начал Харрис, присаживаясь напротив. — Однако нам предстоит еще кое-что сделать, если ты, конечно, не передумала искать зацепки к твоей связи с отцом.
— Да, помню, — проговорила Бель.
Харрис, на всякий случай, опираясь о стол, встал.
— Тогда я пойду в баню первым, — сказал он и вытащил из шкафа за стойкой сухое полотенце и мыло. — Если ты не против.
Бель, устав от беготни, не сразу сообразила, что обращаются к ней, а когда поняла, что к чему, Харрис уже ушел.
Она посмотрела на догорающие под потолком свечи, протерла глаза, после чего прилегла на стол. Раньше она и думать не хотела о своих родителях, да и прошлом в целом. Она боялась, что ее родственники это какие-нибудь бездомные или наоборот, окажется, что она из королевского рода. Впрочем, любой из вариантов ее одинаково пугал.
Однако сейчас все было по-другому. Огрызки воспоминаний, что когда-то валялись в ее памяти, теперь приобрели смысл. Стали чем-то осознанным. Ее больше не пугала неизвестность, а наоборот привлекала. Она хотела узнать все то, что было в ее прошлом. Все, с момента ее рождения, а для этого сначала нужно было узнать, чем еще она может быть связана с Лендером.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Баня — отличное место для раздумий» — таков был негласный слогам маленькой бани на заднем дворе бара, который Харрис дал ей лично и никому так и не поведал, оставив при себе.
Проливные дожди шли уже далеко не один день. Как и говорил Чен, в мире явно было не все спокойно и даже небеса это понимали. Не сказать, что дожди в Веренделе шли редко, нет, скорее наоборот, куда чаще, чем в прочих местах. Особенно зимой. Снег заменялся дождем. Но, так или иначе, столь сильные ливни протяженностью в целый день идущие несколько недель подряд, явно не были нормой.
Доковыляв, на все еще слегка онемевших ногах до бани, Харрис быстро разделся, закинул полотенце на крючок, открыл дверцу печи, подкинул несколько бревен и поддал огня при помощи небольшого заклинания. Будучи даже полусырыми, бревна поддались вышедшему из пальца огню и разгорелись.
Взяв ковшик, он захлопнул дверцу печи и вошел в парилку. Прыснув на камни холодной воды из бочки под лавкой, он окатил себя холодной водой, после чего судорога в ногах немного отступила.
«Так значит, отец помог кому-то еще помимо меня, — подумал он, садясь на лавку. — Поверить в такое не сложно, да и в том, что я об этом не знал, нет совершенно ничего удивительного. В конце концов, он был не особо болтливым.
Но если он помог Бель из собственного желания, почему он просто не взял ее на попечение, также как и меня? Она была слишком взрослой? Хотел избежать лишних вопросов? Нет, это все бред собачий. Здесь явно была какая-то причина, которая все это время умело скрывалась за ширмой, не выдавая саму себя».
Харрис еще раз плеснул воды на камни, и всю комнатку заполнил белый пар.
«А что, если Лендер хотел защитить Бель от чего то или кого-то? Угроза… Вряд ли бы Лендер связался с ней, если бы это было опасно для его собственной жизни. Пускай он и был добр, однако любая доброта имеет рамки».
Харрис попытался вдохнуть как можно глубже, но горячий воздух обжог носовую полость, от чего тот резко встрепенулся.
Он посмотрел на свою ладонь, распрямил полусогнутые пальцы и на его руке появился маленький огонек, с трудом освещавший темную комнату. Харрис закрыл глаза, сжал ладонь, после чего снова ее разжал. На этот раз огонек был минимум в полтора раза больше. Он потушил пламя.
«И что это было? — подумал он, смотря на собственную ладонь. — Неужели моя снова возросла. Это ненормально, так быть не должно».
Он испытал легкий страх. А что если его сила сможет вырасти настолько сильно, что он не сможет ее контролировать. Да и вообще, почему она в принципе начал расти спустя столько лет. Вот в чем загадка.
Он взмахнул рукой, и вода из ведра плеснула на камни печи, заполняя комнатку паром. Раньше ему такое было не под силу. Значит его способности в магии и вправду выросли.
«Может быть, — снова подумал он. — На тех страницах будет не только причина моей бессонницы, но и объяснение того, что моя сила постепенно увеличивается? Было бы не плохо».
— Хотя какое уж там не плохо. — Он начал размышлять вслух. — Страницы бог знает где, да и неизвестно, может на них никогда ничего и не было, а вырваны были так, просто. Нужна была бумага, а дневник под руку подвернулся.
Он быстро отмел эту идею.
«Нет, формулировка была такая, что там должно было быть продолжение» — он снова переключился на мысленное размышление. Несколько минут он сидел, не думая и не произнося ни слова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это все явно не просто так, — заключил он вслух и зачерпнул ковшом воды.
Глава 7
Следующие два дня, ни Харрис, ни Бель, даже близко не подходили к бумагам, которые не столь давно вытащили из стола. Разобрав за один день такое большое количество документов, каждого из них начинало тошнить, при одном лишь их виде.
