Деньги при Иване III
Из записи в одной рукописи 1494 г. можно найти сравнительную ценность новгородских монет этого времени: «память, как торговали доселе Новгородцы: пять лбецов четвертьца, а десять лбецов две четвертьци, ино то мортка; а ногата полторы мортки, три четвертьци, а две векши лбецов пять за четверетцу. Новая гривна три гривны, а куна две деньги, а ногата семь денег, а гривна серебра рубль».
Если в Новгороде и Пскове чеканились лбецы (лобцы) и векши (стоимостью менее деньги), то в остальной Руси разменных монет не чеканили, а если чеканили, то в небольших количествах, и разменную серебряную монету в некоторых княжествах (Москва, Тверь) заменяли медной – пулами. Но количество разменных монет было недостаточно, и в конце XV в., при Иване III, встречается много обрезанных денег, которые появлялись в результате корыстных целей и для удобства расчета при мелких покупках.
При Иване III после длительного перерыва было восстановлено производство серебряной монеты – полушки. В Москве стали чеканить именные полуденьги с изображением четвероногого животного или с изображением двуглавого орла и надписью «московская». Иногда изображали барса и имя великого князя Ивана. При Василии Ивановиче в Москве был начат выпуск полуденег с изображением птицы и надписью вязью «Государь».
В конце XV – начале XVI вв. на Руси монеты чеканились во многих городах – Москве, Новгороде, Пскове Твери частными лицами. Согласно С. М. Соловьеву, в духовной грамоте Ивана III говорится о денежном откупе; денежники откупали у великого князя право бить (чеканить) монету.
Заготовки серебряных монет получали из обрубленной на куски серебряной проволоки. Затем эти куски расплющивали, в результате получались продолговатые пластинки, на которых выбивались рисунки и надписи.
Для производства медных монет использовали медь, ввозимую из Западной Европы, а также медные изделия и медный лом, которые поступали на денежные дворы. Монеты XV – XVI вв., которые называли «клепанки», были грубы и неправильной формы.
Зодчество при Иване III
Одно из поручений нашему послу в Италии Семену Толбузину заключалось в том, чтобы привезти в Россию искусного зодчего.
Москва времен Ивана III не могла похвастаться ни одним достойным архитектурным сооружением подобного тем, которые построили в Киеве Владимир и Ярослав. Соборный Успенский храм, основанный митрополитом Петром, обветшал, и митрополит Филипп стал воздвигать новый наподобие владимирского. Церковь заложили с обрядами, с колокольным звоном, в присутствии всего двора; кроме того, перезахоронили на этом месте останки князя Георгия Даниловича82 и всех митрополитов. Митрополит Филипп умер вскоре после свадьбы Ивана III, но до последней минуты говорил о новом храме. Строительство с таким же рвением продолжил новый митрополит Геронтий.
Не успели построить церковь до сводов, как она с треском рухнула. Иван, огорченный этой неудачей, послал за местными каменщиками в Псков, которые были учениками немцев, а Семену Толбузину поручил найти в Италии для сооружения Успенской церкви опытного архитектора. Толбузин нашел зодчего Фиоравенти Аристотеля, которого звал в Царьград и Магомет XI для устройства султанских палат, но Аристотель предпочел Россию и только выговорил жалование в сумме десять рублей в месяц или два фунта серебра. Правительство Аристотеля с трудом отпустило знаменитого зодчего в Россию и только потому, что хотело все же угодить московскому государю. Итальянский зодчий заложил великолепный Успенский собор, который остается до сих пор памятником архитектуры ХV в. Храм построили за четыре года и освятили 12 августа 1479 г. Иван был доволен новым храмом, постарался привлечь в Россию других художников из Италии, и в результате была построена Благовещенская церковь83, вслед за ней на площади возле своего терема построили огромную палату84 (1487 – 1491) для торжественных собраний двора, для приема иноземных посольств, подражая обычаям византийских монархов.
После московского пожара в 1493 г., Иван III решил соорудить каменный дворец, который и был заложен миланским архитектором Алевизом на старом месте, у Благовещенского собора. Основанием этого дворца служили глубокие подвалы и ледники. Строилось здание девять лет, и оно известно нам как теремной дворец. Во время всего строительства Иван жил в деревянных хоромах на своем дворе или иногда на Воронцовом поле.
В подражание государю знать тоже начала строить каменные дома. Древняя ограда, сделанная во времена Дмитрия Донского, разрушилась. Москва не имела ограды, но при Иване III в 1485 г. была заложена на Москве-реке одна стрельница; в 1488 г. другая, Свибловская, с подземным ходом, потом Беклемешевская, две над Боровицкими и Константино-Еленскими воротами и Фроловская; наконец в 1492 г. построили башню над р. Неглинной. Всю крепость окружили высокой и широкой стеной, а все дворы и даже церкви по приказу великого князя вокруг стены были снесены. Так украсилась и укрепилась Москва, а Кремль стал ни с чем несравнимым памятником зодчества ХV в.
Последнее сооружение итальянских зодчих при Иване III был Архангельский собор, куда перенесли останки великих московских князей из церкви Св. Михаила, построенной еще Иваном Калитой.
Царское гостеприимство
Контарини три раза обедал за столом Ивана III вместе с боярами. Он жил в доме итальянского зодчего Аристотеля, но потом переехал в другой дом. От русского великого князя Контарини получил из казны необходимую сумму денег для возвращения в Италию, т.к. не имел своих денег и вынужден был ждать их из далекой Венеции. Кроме того, перед отъездом Контарини получил в дар тысячу червонцев и шубу.
Перед отъездом во время обеда во дворце Контарини должен был по традиции выпить серебряную стопку крепкого меда и взять ее себе в знак особой государевой благосклонности. Вот как рассказывает об этом итальянский путешественник: «…мне была поднесена большая серебряная чаша, полная медового напитка, и было сказано, что государь приказывает мне осушить ее всю и дарует мне эту чашу. Такой обычай соблюдается только в тех случаях, когда хотят оказать высшую честь либо послу, либо кому-нибудь другому. Однако для меня оказалось затруднительным выпить такое количество – ведь там было очень много напитка! Насколько я помню, я выпил только четвертую часть, а его величество, заметив, что я не в состоянии выпить больше… велел взять у меня чашу, которую опорожнили и пустую отдали мне».
Контарини строго осуждал нравы россиян того времени, их нетрезвость, грубость и любовь к праздности, но с большой похвалой отзывался о самом Иване и о его уме.
Суеверия, стихийные бедствия и другие явления
Истекала седьмая тысяча лет от сотворения мира по греческой хронологии85. Все ждали конца света. Эта мысль вызывала равнодушие ко всему земному, люди не думали о благе государства, считая, что теперь всему придет скоро конец. В ожидании конца мира всех пугали затмения и всякие чудесные явления. Ходили слухи, что Ростовское озеро две недели страшно выло по ночам и не давало спать жителям. Усугубляли положение стихийные бедствия и болезни. Еще распространена была язва и, если верить летописи, то за два года умерло 250 652 человека; только в Нижнем Новгороде – 48 402, а в монастырях около 8000. В Москве, в селах и на дорогах тоже погибло много людей. Слухи о скором конце света порождали чрезмерную набожность и служили увеличению количества храмов и священнослужителей. Каждый богатый человек стремился построить свою собственную церковь.
Многие дьяконы и попы отличались невежеством и развратным поведением. Митрополит Феодосий лишал их сана и немилосердно наказывал. В результате многие церкви вообще остались без священников. В обществе появилось недовольство, и Феодосий оставил митрополию и ушел в Чудов монастырь. Он поселил в свою келью прокаженного и ухаживал за ним до конца жизни. Народ жалел об уходе добродетельного пастыря и к всеобщим страхам прибавился еще один, как бы небо не наказало всех за то, что они оскорбили святого.
В 1470 г. летопись отмечала знамения в Новгороде. Сильная буря сломала крест на Софийской церкви, колокола в Хутынском монастыре сами собой издавали печальный звук, а на гробах появлялась кровь. Люди боялись и молились Богу.
В конце 1471 г. было отмечено появление кометы, а в начале следующего года появилась еще одна. Люди в испуге ждали каких-нибудь ужасных событий.
В 1478 и в 1487 гг. возник мор в северно-западных областях России: Устюге, Новгороде, Пскове. Это время отмечено неурожаями, бесснежными зимами, наводнениями, страшными бурями.
